Наперекор всему (СИ) - Радкевич Алекс (читать книги полностью .TXT) 📗
Господи, что за бред в голову лезет. Хоть бы Глеб уже проснулся. Ник с ума сойдет от этого мерного пиканья монитора в тишине.
- Пусти меня! Петь! Я ее спою лучше!
Ник чуть не подскочил от неожиданности.
- Глеб! Глебушка? Родной, ты чего? Что ты петь собрался?
Глеб открыл глаза — взгляд был мутный, какой-то совершенно невменяемый. И не фокусировался на предметах, как будто Глеб очень много выпил.
- Илья, иди на х…
- Ого! Родной, нет тут Ильи. Что за лексика вообще? Так, тихо, тихо, не дергаемся. Нельзя вставать!
Теперь Ник понял, о чем говорил анастезиолог. Глеб порывался то ли сесть, то ли встать, не переставая нести что-то бессвязное про Кароля и песню, которую они не поделили. Нику пришлось надавить ему на плечи, чтобы уложить обратно.
- Лежи, пожалуйста. Ты меня слышишь? Глеб? Мы в Израиле, в больнице. Петь не надо. Кароля тут нет.
- Бесполезно, он все равно не соображает, — в палату вошел Иосиф Нахимович. — Готовься услышать много интересного. Мои клиентки иногда такое выдают — впору записывать и потом книгу афоризмов издавать.
Доктор Тайлевич подошел к Глебу, взглянул на монитор, покачал головой, зажег лампочку над кроватью, оттянул Глебу веки, посмотрел зрачки на свет, снова покачал головой.
Никита напрягся.
- Что, пап? Что-то не так?
- Я, наверное, домой не пойду, посижу сегодня с вами. Завтра шаббат, на работу не надо. А мне так спокойнее будет.
- Ты же со смены, тебе бы выспаться.
- Вот переведут вас завтра в обычную палату, тогда и отосплюсь.
- Завтра? Я думал, через пару часов уже переведут!
- Да конечно! Этот засранец на столе остановку сердца выдал, адреналином и дефибриллятором заводили.
- Как?! А почему…
- Почему что? Тебе не сказали? Чтоб не пугать, наверное, ты на себя в зеркало посмотри, выглядишь как маньяк — глаза на пол-лица. Они как Глеба привезли, мне сразу его вид не понравился, пошел переговорил с Фимой, он мне все рассказал.
- Я хотел спросить, почему остановка была?
- Да бог его знает! — отец говорил раздраженно, куда делся его профессиональный пофигизм. — Сахар, скорее всего. Высокий сахар — это плохая свертываемость, больше кровотечение, быстрее падает давление. Падает давление, встает сердце. Ник, давай я сейчас тебе не буду лекцию читать? Ты следи лучше, он вон опять встает.
Ник поспешно прижал Глеба к кровати.
- Илья, отпусти! Это мое дело, с кем я сплю, — не совсем членораздельно выдал Глеб. — Своей женой командуй! Я люблю его!
Твою ж мать! Ник и подумать не мог, что отходя от наркоза, люди бывают столь откровенны. Это хорошо, тут Ирмы нет. Зато папа есть, ага.
- Глебушка! Проснись, пожалуйста! Нет тут Ильи.
- Не тормоши его, — посоветовал отец. — Лучше укрой, посмотри, он холодный весь. И прибавь температуру в комнате, регулятор на стене у двери. Да не дергайся, это как раз нормально, померзнет и перестанет. А вот давление мне его совсем не нравится. Пойду позову Андрея Владимировича.
- Ник! Где мой Ник? — Глеб снова открыл глаза.
На этот раз взгляд показался Никите более осмысленным.
- Здесь я, родной. Как ты себя чувствуешь?
- Пить хочу. И тошнит. И болит все.
- Сейчас доктор придет, что-нибудь сделает, я надеюсь.
- Я домой хочу. И спать. Холодно! И неудобно.
Глеб лежал без подушки, к тому же на спине. Дома он в такой позе вообще никогда не спал, предпочитая сворачиваться клубочком или ложиться на живот, обнимая подушку или Ника, смотря что было под рукой.
- О, мы уже проснулись! — в комнату вошел анастезиолог, а за ним и Иосиф Нахимович. — Как самочувствие?
Глеб повторил все жалобы в том же порядке. Андрей Владимирович засмеялся:
- Ну вот, Иосиф, ты тревогу поднимаешь. У пациента куча претензий, значит, все с ним в порядке.
- Ты на монитор посмотри. Девяносто на шестьдесят — это нормально? Для гипертоника особенно?
- Вот поэтому нельзя лечить родных и друзей, — заметил анастезиолог, вводя Глебу что-то через катетер на руке. — Трясешься как курица над яйцом. Нормально все, мы ему сахар ниже плинтуса уронили, чего же ты хочешь? Сейчас скажу медсестре, чтобы глюкозу ему прокапали, и сладкой воды с лимоном принесли. А ты давай к Фиме сходи, кофе попей, он как раз смену закончил. Давай давай, тут без тебя сиделок хватает, да, молодой человек?
Вопрос был адресован к Нику, парень только кивнул. Он бы сам сейчас не отказался от кофе, лучше с коньяком. И лучше без кофе. Голова кругом шла. Сахар, давление, полные тоски глаза Глеба, пикающие мониторы. Ужас какой-то.
Вскоре появилась Галя, принесла для Глеба подушку и воду, поставила новую капельницу. Напившись, Глеб почти сразу выключился.
- Вот и хорошо, — сестра поправила одеяло и забрала с тумбочки пустой стакан. — Проснется уже нормальным человеком.
Глава 9. "Шалом, господа!"
Медсестра оказалась почти права. Почти — потому что просыпался Глеб трижды: вечером и два раза ночью. Каждый раз просил пить и снова засыпал. Андрей Владимирович сменился, но на протяжении ночи к ним каждые два-три часа заходил дежурный врач. По-русски он не говорил, а скромных познаний иврита Нику хватило только чтобы понять, что тот контролирует Глеба и добавляет ему обезболивающее.
