Наперекор всему (СИ) - Радкевич Алекс (читать книги полностью .TXT) 📗
- Надо, — спохватился Ник и полез в барсетку.
- И на физиопроцедурах ты сегодня, конечно, не был?
- Не был, — Глеб покаянно опустил голову.
- Значит так, — тон Таши возражений не допускал. — Сейчас пьешь свои лекарства и ложишься спать. Спать, а не то, что ты думаешь! Ник идет со мной поговорить о нашем, о девичьем.
Глеб только усмехнулся. Ни о чем, кроме как спать, он сейчас и не думал.
- Мне с Ромкой надо поговорить. Дай хоть позвоню ему, узнаю, когда вернется.
- Завтра с утра поговоришь, завтра Рома дома весь день. Спать, я сказала. И завтра у тебя постельный режим с усиленным питанием! И поездка в больницу!
- Не могу. У меня завтра встреча, отменить которую нельзя.
- И знать ничего не хочу! Кто там у тебя? Журналисты? Организаторы? Пусть сюда приезжают.
«Только еще не хватало сюда Горнова звать», — подумал Глеб, но вслух ничего говорить не стал. Его давно уже выключало, и хотелось только, чтобы в комнате погасили свет и оставили его в покое.
- Ну все, отдыхай.
Таша легонько чмокнула его в лоб и поправила одеяло.
- Повезло Ромке, — хмыкнул Глеб. — И почему ему всегда везет?
- Потому что он хитрый еврей, — усмехнулась Таша. — Спи, несчастье.
Ника она увела на кухню — традиционное место для душевных разговоров. Но сегодня милой беседы ждать не приходилось. Ник тут же получил нагоняй за то, что не удержал Глеба дома, неважно, у себя или в Нововнуково. Досталось ему и за худобу Глеба, и за общий утраханный внешний вид, и за то, что местным врачам они так и не показались и на физиопроцедуры не попали. И только в конце нотации Таша поинтересовалась, чем обязана такому неожиданному ночному визиту. Пришлось рассказывать и про юбилей Чолакяна, и про ссору с Ирмой.
- Он не хочет быть дома, — объяснял Ник, цедя третью чашку кофе. — Что-то у них с Ирмой не ладится после его возвращения. С утра достала заботой, а вечером наоборот, невниманием к его персоне.
- Невнимание — самое страшное преступление по отношению к нашим господам артистам, — кивнула Таша. — Рома такой же. Если он пришел домой, бросайте все и занимайтесь им. Это нормально, пора бы привыкнуть.
- А у Ирмы Владимировны сейчас увлечение системной психологией, она с психологом Николем Игнатовым по скайпу общается. А Глеб ей помешал, видимо.
- С психологом? По скайпу? Что-то новенькое! Нет, ну как так можно! Глеб еле ноги таскает, за ним же ухаживать нужно!
- Не знаю, Таш, утром он от нее сбегал, потому что своей заботой она его достала. Нелогично как-то. У них что-то происходит. И я очень надеюсь, что я тут не при чем, — Ник допил кофе и положил подбородок на сложенные на столе руки. — Понимаешь? Я люблю Глеба, я хочу с ним быть как можно больше и чаще. Но я не хочу, чтобы он ссорился с женой. У них же совершенно другие отношения. И столько лет вместе. Для Глеба она ведь много значит, и не нужны ему сейчас новые потрясения.
- Ты о чем? Ты считаешь, у Ирмы кто-то есть?!
- Не знаю, но очень похоже. Вот ты бы что делала на ее месте в ситуации с Израилем? Отправила бы вот так дядюшку одного? Ну или даже с лучшим другом?
- Нет, конечно! Подняла бы всех на уши, но поехала бы с ним. Кароля бы подключила, у него во всех посольствах друзья.
- Ну вот именно. Не знаю, Таш, не нравится мне это все.
- Не вмешивайся, — посоветовала Таша, наливая себе еще кофе. — И не расспрашивай. Приходит к тебе — радуйся. Пусть сами разбираются. Будешь лезть — окажешься крайним.
- Это я понимаю, но что вот делать, когда он звонит посреди ночи и просит его забрать? Или приехать к ним на ночь? Да, и так уже было! Представь, как я себя у них дома чувствую?! Или вот сегодня — попросился к вам. Дома быть с женой не хочет, а в Москву ехать уже сил нет.
- Это как раз нормально, — улыбнулась Таша. — Глеб у нас часто ночевал и до твоего появления в его жизни. Почему, думаешь, у него в нашем доме своя спальня? И она тут с незапамятных времен. Еще до перестройки дома была. Тепло ему тут, понимаешь? С Ирмой у них разное случалось. Скажем честно, Глеб никогда не был идеальным мужем. Он на гастролях повеселится, домой приезжает, а Ирме уже доложили. Скандалы она никогда не устраивала, просто объявляла бойкот — есть не готовит, на стол не накрывает, с Глебом не общается. Ну и ночью ничего не предлагает, понятное дело. А так нельзя! Он вернулся оттуда, где его хотели, любили и облизывали во всех смыслах, в холодное безмолвие. И ему еще больше хочется назад. Или новые приключения искать. Семейный очаг остывает. Уж лучше, когда ругаются, когда тарелки летают, когда страсти кипят. А ночью секс после ссоры чуть ли не на потолке. А вот игнорировать, обижаться, ждать, пока с извинениями на коленях приползет — нельзя. Не с такими, как Глеб или Рома. Или ты думаешь, твой дядюшка лучше? И никогда у него никого не было? Да было, конечно. Может, меньше, чем у Глеба, но тоже дай бог! А какие у меня были варианты? Я считаю, что либо уходить, совсем, навсегда, либо не замечать. Я не замечала. И Рома всегда знал, что дома его ждет довольная жизнью, улыбающаяся жена, вкусная еда, теплая кровать и хороший секс по первому требованию. Чем старше он становился, тем больше это ценил. Тем чаще отдавал этому предпочтение. Молодым-то девкам надо доказывать, что ты еще борозды не портишь. А тут поймут, если что не так пойдет. И я никогда не была обделена ни вниманием, ни заботой, ни материально. Мы не трепали друг другу нервы и сохранили отношения. А Глеб… Я, конечно, рада, что у него появился ты. Но по большому счету мне его жалко.
Ник случал молча, только что не открыв рот. Наконец спросил:
- Жалко? Ты считаешь, что они себя нормально вели, оба? Что это нормально, гулять на гастролях?
- Они — артисты. По-другому у людей их профессии не бывает. Такие правила игры, не нравится — не кушай!
- Ты думаешь, и сейчас…
