Волчья кровь (СИ) - "Кьюба" (читать книги без регистрации .txt) 📗
- Ты не посмеешь! Я продолжу наш вид, и ты не посмеешь причинить мне вред!
Я на мгновение остановился: не из-за того, что сомневался, просто собирался сообщить ему напоследок, как сильно он ошибся, но тут послышался чуточку напуганный и твердый голос Ольтара, и я почувствовал, как вместе с яростью меня сковывает ужас.
- Не думал, что продолжать вид волков должны убийцы.
Глава 19. Идея.
Я обернулся на Ольтара, недоуменно поводя ушами. Это было очень, очень серьезное обвинение, и у человека должны были быть веские основания его предъявлять. Я верил двуногим, но не мог представить, чтобы альфа, любой волк из моей стаи мог причинить омеге вред. Каким бы подонком ни был Люциан, он не мог пасть так низко.
- Что ты несешь, двуногий?! – взъярился Люциан, делая шаг к Ольтару, но я загородил ему путь, угрожающе оскаливаясь. – Как ты смеешь?
Волки замолчали, я видел, как выступили вперед альфы, безотчетно заслоняя свои стаи, и множество глаз всех оттенков янтаря обратилось к Люциану.
Я тоже застыл, не вмешиваясь, но и не позволяя людям оказаться на линии прямого броска. Реакция волков была понятна: мы не предъявляли обвинений друг другу, если не были уверены в виновности, а значит, слова Ольтара должны были быть подкреплены доказательствами.
Я искренне на это надеялся, потому что в обратном случае Люциан будет иметь полное право вновь созвать Совет и заставить их пересмотреть решение не в пользу людей.
- Я смею! – выкрикнула Неринга, сильно сжимая руку Айдаса. Я видел краем глаза, как она выступает вперед. – Не стоило меня кидать! И думать, что я не слышала, как ты общался со своей шлюхой!
- Неринга! – одернул самку Ольтар, но было поздно.
Люциан напрягся, я видел, как судорожно сократились его мышцы, и успел припасть к земле, чтобы перехватить его, неосмотрительно прыгнувшего через меня, за глотку. Мы покатились по земле, разрывая друг друга клыками, и я сильно сжимал челюсти, давя на трахею. Это было неразумно, слишком опасно: я оставлял открытыми для его клыков загривок и спину, но поступить, как поступают мудрые волки в боях, я не мог. Я не любил давить противников постоянной хваткой, чересчур велик был риск, я нападал резко и прерывисто, с разных сторон, нанося множество рваных, изматывающих ран. Но стоило только отпустить шею Люциана, и он кинулся бы на людей. А хрупким двуногим телам хватило бы и удара лапой, не то что клыками.
Поэтому я давил его шею, сильно сжимая челюсти, словно был молодым волчонком, только-только вошедшим в возраст весенних боев, и покорно терпел мощные укусы. Неожиданно сбоку мелькнула серая, почти белая тень, и я откатился от Люциана, пригибая голову под яростный рык главного омеги города.
Он был парой седого вожака, вырастил не одно поколение волчат, и омеги всех стай трепетали перед ним так же, как альфы не считались с мнением друг друга. Люциан тоже отскочил, но я видел, как он щелкнул челюстями в сторону седого волка. Омега стерпел, презрительно оглядывая нас.
"Как вы посмели приносить свои бои в город, где не место альфам в волчьем обличье! Там, где мы вынашиваем и выращиваем детей! Как вы посмели не только перекинуться, но и начать драку?!" - он был меньше меня, более хрупок в кости, но все еще изящен, своеволен и опасен в своей ярости.
Люциан сотрясал воздух рыком, скользя туда-обратно по невидимой черте, как шавка в загоне, а я замер, настороженно отслеживая его движения.
- Пусть говорит самка из их стаи! – неожиданно послышался голос из живого кольца волков. Его поддержали сдержанные волчьи посвисты.
Омега повернул голову к двуногим и царственно шевельнул ушами. Я подумал, что он не представляет, на кого нарвался, и самка тут же подтвердила мои опасения.
- Чего ты смотришь? – буркнула она под пристальным взглядом. – Ну убили бы друг друга, всем лучше будет!
- Детка, заткни пасть, пока нас не сожрали, и рассказывай! – нервно вмешался Айдас.
- Закройся, черножопый! – откликнулась самка и торопливо проговорила: – Ну, значит, дело было так. Он приперся в хибару, в которую нас поселили, сказал, что может мне помочь избавиться от Виктора. А это моя мечта. Голубая, как небо и мой брат.
Ольтар возмущенно выдохнул, а я недоуменно повернул к самке одно ухо, не отрывая взгляда от снующего Люциана. Кожа Ольтара была нормального цвета, но, быть может, она имела ввиду глаза?
- Я рассказала ему о людях и о том, как эта тварь соблазнила моего недалекого братишку – честно рассказала, без того бреда, который он нес на этом вашем… совете. Уж не знаю, что вы о себе думаете, мохнатые, но когда к вам припирается любовничек и вы хотите с ним поговорить, надо отходить подальше, орать потише, и вообще, следить, чтобы вас не подслушали!
- Ближе к делу, идиотка! – прошипел Ольтар.
- Заткни рот, братец! Они говорили о какой-то фигне, я не поняла. Но суть вот в чем: его любовник орал, что не может так больше жить, что носить на себе такой груз нереально, бла-бла-бла, что надо уйти из Общины и начать новую жизнь. А этот ему отвечал, что это было необходимо, иначе бы они погибли от голода, и больше такое не повторится. Вот, как-то так. А потом я услышала про убийство, и все встало на свои места!
Я прижал уши к голове, все еще не убежденный, не верящий – слишком притянуты были обвинения, я верил, что Люциан не мог совершить такое, и напряжение седого омеги подтверждало мои опасения, но потом послышался тихий, измученный голос.
- Она права.
Я обернулся, изумленно вглядываясь в пару Люциана: он был худ, ужасно бледен и измучен, хотя после нашей охоты у него не должно было быть недостатка в пище. Он теребил тонкими руками край рубашки, смотрел затравлено и тоскливо, как смотрит загнанная в угол добыча, и я жалобно, отрицательно засвистел носом. Люциан остановился, замер на месте, и – я не поверил глазам – оскалился на своего омегу.
- Прости, я очень люблю тебя. Но так не может больше продолжаться. Я не могу,- тихо прошептал омега и сглотнул, глядя на меня. – Люциан пришел к нам домой вечером. Принес мяса. Оно странно пахло, Виктор, но я был голоден и не придал особого значения этому.
