Наперекор всему (СИ) - Радкевич Алекс (читать книги полностью .TXT) 📗
Из глаз капали злые, горячие слезы, но Ник их даже не замечал. Он курил одну за одной, плюнув на просьбу Глеба не дымить в доме и смотрел в окно на занесенные снегом елки. Он стоял так, кажется, целую вечность, пока сзади не послышались тяжелые, шаркающие шаги. Голой спиной Ник почувствовал приятную мягкую ткань махрового халата. И запах, привычный, любимый, едва уловимый – древесного парфюма, коньяка и мужского тела.
- Дай закурить.
- У тебя же не курят?
- Тебе жалко? Спасибо. И зажигалку.
- Кури на здоровье, — пробормотал Ник, продолжая смотреть в окно.
Но разговаривать со спиной Глеб явно не собирался. Решительно развернул его к себе. Стереть предательские дорожки от слез Ник не успел, осталось только взглянуть на Глеба с вызовом – ну и что дальше?
Глеб изучающе смотрел на него и курил. И молчал. Молча провел ладонью по щекам Ника, стирая слезы. Потом произнес мягко, как будто утешая ребенка:
- Импотенция – это очень печально, но не повод для слез. Особенно если речь не о тебе самом.
- Дурак!
Нику хотелось оттолкнуть его, лучше бы отшвырнуть, приложив обо что-нибудь твердое, чтобы дурь из головы вылетела. И в то же время прижаться покрепче и никогда больше не отпускать. Может тогда ему перестанут приходить столь дикие идеи?
- Дурак, — кивнул Глеб. – Старый озабоченный дурак, который решил, что законы природы на него не распространяются. Что он вечно будет гигантом большого секса.
- Не поэтому дурак. Неудачи случаются у всех, и дело не только в возрасте. Ты хотя бы понимаешь, что ты мне сейчас предложил?
- Нет.
Глеб смотрел на него грустно-грустно, как побитая собака.
- Но это вариант.
- Ни хрена это не вариант! Ты мужчина! И навсегда им останешься! Ты всегда будешь сверху или не будешь никак, ты меня понял?
- Странная логика! А ты тогда кто?
- А я идиот, — вздохнул Ник.
- Ну вот и поговорили.
Глеб задумчиво выпустил струйку дыма.
- Ты куришь как малолетка, — заметил Ник. – Не в затяг.
- Я знаю. В затяг кашлять начну. Певцу курить вообще нежелательно.
- А зачем тогда?
- Нравится вкус табака. И нервы успокаивает. Пойдем ляжем?
Судя по напряженной позе, Глеб устал стоять. Мда, и как он собирается юбилей проводить? Четыре часа стоя, если десять минут уже предел возможностей?
Злость испарилась, осталась только… Нет, не жалость, жалость плохое чувство, унижающее того, на кого она направлена. Нежность. Глеб выглядел таким трогательно-беззащитным в этом белом махровом халате, расходящемся на груди, босой, с влажными, зачесанными назад волосами и глазами на пол-лица.
Ник осторожно обнял его за талию:
- Пойдем.
До спальни они не дошли, устроились на диване в гостиной. Включили телевизор, Глеб достал свой любимый коньяк, Ник приволок из кухни лимон и шоколадку. Решил, что читать нотации по поводу смешивания алкоголя с лекарствами не время и не место. Глеб улегся поудобнее, пристроив по одной подушке под каждое колено и две под спину. Рядом разлеглась Динка с крекерами – Ник, не церемонясь, раскрыл целую пачку и высыпал печенье прямо на диван, и теперь счастливая псина хрустела, кроша и капая слюнями на обивку. Ник привычно пристроился у Глеба на плече. Как же он не может понять, что секс, безусловно, приятная штука, но есть в жизни вещи куда более важные?
Глава 15. Открытие Ирмы
Поезд «Санкт-Петербург – Москва» уже проезжал Химки, пассажиры начали сдавать постельное белье и выстраиваться в очередь за кипятком. Как будто нельзя потерпеть полчаса и попить уже нормальный чай в Москве! Все равно же проводники не доводят воду до нужного градуса, Ирма вчера уже пробовала заварить пакетик своего любимого «Матте» — вода едва окрасилась в бледно-зеленый цвет, а по поверхности пошли белые пузыри. Гадость получилась редкая.
Ирма отодвинулась подальше от двери купе, чтобы не слышать радостного гомона из коридора: какой-то ребенок допытывал родителей, когда уже будет Москва и сводят ли его на Красную площадь. Вопрос повторялся в сотый раз, но родителей, похоже, не раздражал, они терпеливо объясняли снова и снова. А вот Ирма уже всерьез жалела, что не полетела самолетом. Решила, называется, выспаться и заодно привести мысли в порядок.
Она машинально перелистнула страницу женского романа в мягкой обложке, купленного в Петербурге на вокзале, и наполовину прочитанного. Выспаться в этом гвалте было решительно невозможно, да еще и простыни оказались сырыми. С мыслями оказалось еще хуже, они все время возвращались к тому, что произошло в Петербурге.
Нет, по большому счету, ничего не произошло, ничего ужасного. Но могло, могло произойти. Как она согласилась? Как дала уговорить себя пойти после тренинга с Игнатовым в ресторан? На что она рассчитывала? На то, что они будут разговаривать о психологии? Она даже обрадовалась, узнав, что Игнатов заказал для них отдельный кабинет – Ирма Немова хоть и не светская львица, но ее все же могли узнать. Попадутся в зале общие с Глебом знакомые или его поклонники, потом сплетен не оберешься.
Но едва закрылась дверь кабинета за официантом, принесшим ужин, как Николай заговорил отнюдь не о психологии. Он сыпал комплиментами и целовал ей руку, наливал вина и рассказывал про тренинг в Испании, на который она обязательно должна поехать с ним, потому что она «его главная Муза». Ирма смущалась, но снова чувствовать себя Музой было приятно. Ей вспомнилось, как много лет назад молодой Глеб приглашал ее на свои концерты, усаживал в первом ряду и пел, глядя только на нее. А потом заваливал цветами, которые дарили поклонники. После концерта они шли в его номер и там происходило нечто невообразимое – Глеб эмоционально заряжался от зала, и выплескивал полученную энергию в феерическом сексе. Как же давно это было, как будто в другой жизни.
