Дьявольский коридор (СИ) - "Леди Катрина" (книги без регистрации бесплатно полностью TXT, FB2) 📗

- Думаю, вы догадываетесь, почему мы приехали, – начал Дикенс.

- Приблизительно, – не стал юлить Том. – Вы хотели поговорить об особенных?

- Точнее о вашем сыне, – продолжил Дикенс. – Нас настораживает его поведение в последнее время.

- Мы получили сведения, что он дал приказ на уничтожение целого торгового комплекса в Аризоне, – протягивая папку с документами, произнес Гойл.

Том взял документы, но даже не стал их открывать. Он давно знал, что в Белом доме не доверяют особенным и следят за ними, но не пресекал этого, надеясь таким образом сохранить мир между государственными структурами.

- Но этого не случилось, потому что они успели перехватить Маску до ключевого момента, – возразил Том.

- Мистер Хейл, мы понимаем, он ваш сын, – сухо продолжил Гойл. – Но им невозможно управлять, у нас нет никаких рычагов воздействия на него. Его методы слишком жестоки, он не задумывается о человеческих жертвах.

- Потому что не может, – устало вздохнул Том.

- Мы в курсе того, что у особенных снижен эмоциональный фон…

Том хотел возразить, но промолчал. Он не стал объяснять этим людям, что его сын больше не может испытывать никаких эмоций. Не может больше по-настоящему, без притворства, радоваться, смеяться, плакать, не может искренне улыбаться и ненавидеть. После смерти Сэма Чарли очень изменился. И, несмотря на то, что он пытался всех вокруг убедить в собственной нормальности, Том часто видел, как сын устает от своей игры. Когда Чарли еще жил с ним, то Том не раз замечал, как парень просто часами сидит и смотрит в одну точку с мертвым лицом, как безликий робот. В такие моменты Том садился рядом с ним и пытался расшевелить сына, вывести его из этого состояния. Он говорил об этих проблемах с Алексом, который уже достаточно долго разбирался с проектами Джонатана и в частности с особенными. Ничего утешающего ученный не сказал, заявив, что решение закрыться в себе Чарли принял сам и помочь ему уже ничем нельзя.

- Но нам нужны гарантии того, что эта группа необычных ребят не устроит переворот в стране, – раздраженно произнес Дикенс.

- Вы не понимаете, – качнул Том головой. – Мышление этих парней отличается от нашего с вами. И если они захотят устроить переворот, то вы не сможете им помешать.

- Но…

- Но на них можно воздействовать, – перебил мужчину Том. – Не заставлять, и не принуждать, а показывать им другой путь, другую дорогу. Забота, внимание, любовь – это то, чего они хотят. Несмотря на меньший диапазон эмоций, их чувства глубже, намного глубже, чем вы можете себе представить.

- Хотите сказать, что вы используете эмоции, как средства регулирования?

- Я ничего не использую, – резко ответил Том. – Эти ребята приносят ощутимую пользу государству, и я не позволю причинить вред ни одному из них. Преступность в стране снизилась на сорок процентов, ни одного террористического акта с момента действия этой группы. К тому же никто, кроме них, не сможет решить проблемы с теми экспериментальными солдатами, что теперь бродят по миру. Другие страны просят у нас помощи, ни одно более государство не обладает таким потенциалом, как мы. Особенные нужны Америке, и вы не станете им мешать работать. Мой сын такой же участник группы ФСО, как и другие. За него отвечаю я лично, так и передайте своему руководству. А сейчас, прошу меня извинить, мне нужно работать.

Мужчины из Белого дома недовольно покинули кабинет, оставляя Тома одного. После ухода незваных гостей Хейл несколько минут поразмышлял над ситуацией и потянулся к телефону.

- Слушаю, – коротко ответили в трубку.

- Чарли с тобой? – уточнил Том.

- Нет. Он на квартиру поехал. Вы хотели поговорить о нем? – с ходу догадался Шейн.

- Хотел попросить тебя.

- Как мило. Вы знаете мою ситуацию и все равно говорите, что хотите попросить, – хмыкнул парень. – Ведь ваша просьба все равно будет касаться Чарли, верно? – убирая шипы, спросил он.

- Да, – выдержав паузу, согласился Том. – Меня настораживает состояние сына.

- Вам не о чем волноваться, он продолжает играть роль веселого, счастливого мальчика.

- Ему нужно перестать играть, – потерев виски, произнес Том.

- Не стоит. Думаю, никто не станет терпеть его настоящего, – хмыкнул Шейн. – Ваш сын несколько равнодушен к людям.

- Помоги ему стать живым, Шейн, – попросил Том, зная, что не имеет права просить об этом Грэгори после всего того, что с ним сделал Джонатан.

- Мистер Хейл, вы и без меня знаете, что для Чарли мы не более чем мельтешащие перед глазами мухи. Он не дает никому приблизиться к себе. И вам не надо меня просить об этом. Я и так делаю все, что в моих силах.

- Спасибо, Шейн.

- Спасибо вам за то, что не прогнали. Мне пора, ребята подъехали.

Попрощавшись с парнем, Том в задумчивости открыл толстую архивную папку, которая была самым пугающим отголоском прошлого. На первом листе была сделана единственная вызывающая запись – «Дьявольский коридор».

Квартиру на окраине города Чарли приобрел несколько месяцев назад, просто чтобы съехать от отца и не мешать ему в отношениях с Джастином. Квартира требовала ремонта. В коридоре все еще висели старые пожелтевшие обои от бывшего хозяина, да старая вешалка. Чарли бросил на нее куртку и направился сразу на кухню. Включил чайник, подаренный ребятами на новоселье, поставил разогреваться пиццу, что купил по дороге, попутно откусил от батона кусочек, так как есть хотелось уже невыносимо. Кухня выглядела слишком серой и бесхозной, Чарли не нравилось это место, но руки не доходили начать ремонт. Перейдя в спальню, Чарли включил ноутбук, выпуская проекцию на отштукатуренную стену. В колонках заиграла стандартная мелодия винды. Одернув шторы, Чарли смел с кровати вещи, которые оставил две недели назад, до того, как отправился на задание в Аризону. Сделав себе пометку купить теплый свитер, Чарли запихнул вещи обратно в шкаф. Запиликал таймер и альфа вернулся на кухню, достал горячую пиццу, бросил в стакан пакетик чая, и вместе со своим ужином отправился в спальню. Устроившись удобнее на кровати, Чарли включил запись с файлами, что прислал ему Дитрих. Данные об убитых, о больнице, где в последний раз напали на особенного. Чарли пытался связать эту информацию с той, что они уже знали о фриках, но ничего не складывалось. Слишком много было пробелов. Слишком чисто было сработано. Никаких подозреваемых, никаких свидетелей.

Просидев за файлами до глубокой ночи, Чарли уснул.

И снова темный коридор, духота.

Две секунды, чтобы оглядеться и понять – нет никакого шанса выбраться.

Снова знакомые до колик стены, от которых все внутренности выворачивает. Казалось, из щелей стен сочится собственный страх, который липкой сетью окутывал этот коридор. Ожидание, неизвестность. Всего две двери. Один шанс. Одно решение. От едкого дыма все внутренности кипят, как в кислоте. Нет даже возможности закричать от боли и ужаса. Надо решать, надо ползти к двери, чтобы выбраться, чтобы вздохнуть. Но страшно. Неправильный выбор и мучения только усилятся.

Руки начинают покрываться пузырями, мозг вопит о помощи. Колени содраны, идти не получается. Только ползти. Уже все равно, что за этими дверями. Но надежда, крошечная, маленькая надежда на то, что за выбранной дверью окажется свобода, еще теплится в груди. Сомнений больше нет. Его научили не сомневаться.

Еще несколько метров и слабый свет под дверью. Один стук сердца. Один толчок. Тихий скрип и яркий свет.

Мягкий солнечный свет. Пение птиц за окном и свежий воздух.

Чарли открыл глаза и улыбнулся, увидев на соседней подушке лицо Сэма. Омега все еще спал, удобно устроившись рядом с ним. По-прежнему фантастически милый и невинный. Чарли аккуратно, чтобы не разбудить его, протянул ладонь и коснулся лица омеги, осторожно убрал прядь волос, замечая, как губы самого любимого на свете человека расплываются в улыбке. Грудь переполняет безмятежным счастьем, настолько огромным, светлым и ярким, что по сравнению с ним блекнет солнце.