Край Ветров: некроманс - Кусуриури Диэр (читать книги бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
— Вон туда правь, — Варамира указала налево, — между скал будет проход в бухту, там мы и высадимся.
Ромка, сцепив зубы, снова налег на весла, вкладывая уже, кажется, последние силы в этот итоговый рывок. Когда лодка уткнулась носом в песок, он сначала сидел несколько минут, глядя куда-то в днище, пытаясь отдышаться. А когда все же выбрался из лодки, ступив по колени в прохладную воду, обнаружил, что песок в заводи ярко-голубой.
— Что это? — спросил он у Варамиры, которая помогала ему затащить лодку на берег и перевернуть.
— Это… отголосок сердца острова, — сказала «бабка». — Сейчас… вон по тем ступеням каменным поднимемся, и ты все увидишь. Или, может, посидим, отдохнешь?
— Отдохну, — согласился Ромка, чувствуя, что совсем выжат. — Это тебе не за игрой сидеть.
Они, не боясь испачкать одежды, уселись прямо на перевернутую лодку. Солнце осталось где-то с другой стороны Шелковичного острова, так, что заводь с голубым песком была вся в тени. В щели между скал, в которую как раз и прошла лодка, виднелось синее море, чистое до краев. Черные птицы успокоились и перестали кричать, рассевшись по глубоким норам, выдолбленным в скалах.
— Это вулканический остров, да? — спросил Ромка.
— Типа того, — ответила Варамира.
— А почему я на карте ничего такого рядом с городом не находил раньше?
— Потому что на карте этого острова нет, — сказала «бабка».
— Ага. Ну ладно.
Ромка вздохнул. История, рассказанная Варамирой, в его голове отпечатывалась странно. Она говорила слова — и эти слова были как будто бы ключами к сундукам с настоящей историей. Кое-где настоящая история совпадала с рассказанной Варамирой, а кое-где — нет. Например, «бабка» умолчала о том, что все те тридцать женщин, отобранных для тестов, были колдуньями, и в борьбе за «иерархию» не обходилось без смертельного волшебства, жуткого и кровавого. Откуда это знание взялось и догадывается ли Варамира о том, что Ромка, просеивая ее слова через сито своего восприятия, ведает правду, мальчик не знал. Впрочем, врала «бабка» несущественно и, скорее, чего-то не договаривала. Но, так как она не договаривала, не было и «ключей», чтобы раскрыть истину — а потому Ромка не мог никак собрать воедино картинку того, что произошло в прошлом. А может, Варамира и сама не понимает, что врет. Может, у нее в голове все так и записалось — кто знает. Мир-то у всех в голове свой.
— Все, я, кажется, отдохнул, — сказал Роман. — По крайней мере, теперь мне придется работать ногами, а не руками, так? Пойдем, куда там ты меня вела.
— Вверх, — сказала Варамира. — Пойдем.
Когда они поднялись чуть выше, голая скала нарядилась высокими травами, которые щекотали Ромке голени под закатанными джинсами. Но потом трава кончилась, землю устлала павшая листва, а над головой зашумел шелковичный сад.
— Сейчас самое начало лета, — сказала Варамира, — где-то через месяц тут все будет черным. В смысле, вся земля покроется упавшими ягодами и почернеет.
— Мы рановато, выходит, приехали? — спросил Ромка, вглядываясь в морской горизонт и защищая глаза от солнца рукой, приставленной ко лбу козырьком.
— Да нет, в самый раз, — ответила «бабка». — Скоро уже дойдем… А значит, я должна тебя предупредить о том, что там случится.
— Да ладно, можешь и не предупреждать, я уже привык, — ответил мальчик.
— И все же, — Варамира поставила рюкзак на камень и тоже оглянулась по сторонам.
Они поднимались вверх по тонкой тропинке, слева и справа от которой вниз уходили крутые скалистые спуски, ступенчатые, угловатые.
— Это хорошо, что ты спросил меня про того человека. Так или иначе, я должна была рассказать тебе эту историю… ведь она нужна для того, чтобы ты понял, отчего я здесь, такая, как есть, и зачем здесь ты.
— М-м, так я мог не настаивать, — сдержанно улыбнулся Ромка.
— Пойдем, — позвала Варамира. — Еще чуть-чуть осталось.
Они снова двинулись вверх. Теперь уже они шли меж высоких валунов, поросших теми самыми темными, узловатыми елями, которые Ромка видел вдалеке еще из лодки. Вблизи деревья оказались просто огромными. Массивные стволы были, как будто бы, скручены из чугунных штырей. Верхушки елей слегка покачивались на ветру, размеренно, тихо, без всякого ритма, одна за другой. Ромка шел меж ними, задрав голову.
И вот они забрались на самую высокую точку острова, на этакий перевал — хоть он перевалом и не был. Перед ними разверзся широкий кратер неправильной формы, заполненный темно-синей субстанцией, — то ли водой, то ли грязью, то ли нефтью.
Ветер ударил в лицо, растрепал Ромке челку, расправил волосы Варамиры у той за плечами, как крылья.
— Что это? — спросил мальчик.
— Живая глина. Вещество, из которого древние боги слепили человека, — произнесла Варамира.
— Что-что?
— Не веришь? — хмыкнула «бабка».
— Скорее, не понимаю. Разве это не грязевой вулкан?
Варамира смотрела куда-то в центр кратера, не отвлекаясь. Поговорила медленно:
— Сейчас поймешь. Давай, как мы учили с тобой… закрой эти глаза и открой те, что видят изнанку.
Ромка подчинился. Он опустил веки и, укротив дыхание, повел головой сначала в одну, потом в другую сторону, сосредотачиваясь, призывая из небытия странную свою силу, боязливую, хрупкую, спонтанную и все еще почти неизведанную. Он почувствовал, что ветер слабеет. А когда Ромка открыл глаза, чтобы видеть изнанку бытия, ветер стих совсем.
Над кратером, заполненным теперь сияющей бурлящей синевой, разверзся яркий, солнечный водопад, сплетенный из тысячи тысяч нитей, уходящих в небо, в землю, по всем сторонам света, разветвляющихся и переплетающихся друг с другом и с самими собой.
— Что-то эти древние боги никудышные вышивальщицы, — хмыкнул мальчик. И моргнул. Ветер с былой силой, а то и еще более неистово ударил по нему. Моргнув, Ромка нечаянно смахнул видение изнанки и теперь снова наблюдал перед собой просто грязевой вулкан.
Когда солнце поднялось еще немного, тень на противоположной стороне кратера сместилась, и Ромка смог различить, что там, вдалеке, почти у самой синей «грязи», сидит человек.
— Кто это там? — спросил Ромка.
— Сейчас он к нам подойдет, — ответила «бабка». — Это один из тех, кто помог мне… вернуться.
Человек на той стороне и правда поднялся и двинулся к ним.
— То есть… — проговорил Ромка тихо, — ты утверждаешь, что смерти нет?
— Почему же, есть, — сказала Варамира, услышав его за ветром.
— Но вот же глина, из которой боги лепили жизнь, и ты вся такая… красивая такая, и живая. А все, что я до этого читал, все, что смотрел — везде постулируется, что, мол, нет лекарства от смерти. И, мол, даже не смейте заигрывать с этими всеми материями, что-то искать…
— И все же, я здесь, — Варамира глянула на Ромку и улыбнулась. — Даже несмотря на то, что твой обожаемый тот, кого я не могу запомнить ввиду «слепого узла», вернувшись с севера, убил меня.
— Убил? — Ромка посмотрел на Варамиру исподлобья. — Мйар?.. То есть… — мальчик помолчал, раздумывая. — Это он тебя убил, значит… из-за неразделенной, стало быть, любви?..
— Стало быть, — кивнула Варамира.
— Как это… банально, — Ромка хмыкнул.
— Мне кажется, слово «печально» больше подходит, — не согласилась «бабка». — И еще «больно». Нам обоим было больно, пожалуй, и телесно, и душевно.
— А деда, что ли, тоже он убил?
— Нет.
— Ну, хвала Потерянному, я уж думал…
— Что-то ты чернее тучи, — заметила Варамира.
— Ну, а что мне радоваться, — вздохнул Ромка. — Так и… — он снова посмотрел на «бабку». — Почему ты здесь? То есть… как тебе удалось обойти бледную с волосами до пят?..
— Как ты знаешь, колдуньи никогда не умирают во сне, — повторила Варамира давнишние слова Пелагеи. — А я, так уж вышло, колдунья. И я никогда, никогда не хотела умирать. И если для всех остальных колдуний эта присказка — скорее попытка спастись эмоционально, этакая уловка, позволяющая умозрительно проникнуть в вечность, — то для меня она оказалась ни разу не сказкой, а тем, что на самом деле случилось. Когда он меня… убивал, — она сглотнула, — я сумела выпить кое-какое ядовитое вещество. Суть его в том, что яд, конечно же, убивает, но сначала человек засыпает. Почти мгновенно, — Варамира сунула руку в карман и достала оттуда прозрачный пузырек с фиолетоватой жидкостью: — Вот оно, собственно. Хватает трех капель.
