Никогда не говори «навсегда» - Тронина Татьяна Михайловна (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗

Татьяна Тронина

Никогда не говори «навсегда»

ЧИТАЙТЕ наполненные истинными чувствами и сильными страстями романы Татьяны Трониной

Страсти по рыжей фурии

Две жены плейбоя

Люблю, убью, умру…

Русалка для интимных встреч

Слишком красивая, слишком своя

Верная-неверная

Никогда не говори «навсегда»

У спуска, где лыжня уходила вниз, Алексей вдруг остановился и повернул к Кате разгоряченное лицо.

— Нам ведь и так хорошо, правда? — с каким-то особым, серьезным выражением спросил он.

Катя, которая ехала вслед за ним, на миг растерялась — она сейчас думала совсем о другом, но потом собралась и выдохнула с облачком пара:

— Да…

Он некоторое время смотрел на нее, словно ожидая еще каких-то слов, а потом отвернулся и, с силой оттолкнувшись палками от склона, заскользил вниз — только снег зашуршал под лыжами. Туда, где в белоснежной долине, окруженной со всех сторон елями (классический пейзаж для новогодней картинки), возились Мика с Витей и Маринкой.

Мика познакомился с новыми друзьями только вчера, но со стороны казалось, будто они давным-давно друг друга знают. Витя и Маринка — брат и сестра, погодки, вместе с родителями они жили в соседнем номере. Маринке, как и Мике, одиннадцать, а Витя годом младше, и он полностью подчинялся своему новому товарищу.

Солнце медленно опускалось за лес — и от нестерпимого золотого сияния на глаза у Кати невольно навернулись слезы. «Алексей прав — все хорошо, — подумала она, заслоняясь от солнца ладонью в шерстяной перчатке, покрытой мелкими ледяными катышками. — Чего еще желать?..»

Она стояла и смотрела вниз — сын и его друзья играли в снежки, сняв лыжи. Бегали, хохотали, падали… Их вопли и смех временами доносились до Кати. Потом к детям стремительно подъехал Алексей и стал заставлять их вернуться на лыжню. Мика и в него запустил снежком.

Катя засмеялась и стала осторожно съезжать вниз. На лыжах она чувствовала себя не очень уверенно, хотя Алексей перед поездкой в этот подмосковный дом отдыха купил им с Микой самые лучшие, вместе с прочей экипировкой.

Ветер свистел в ушах и холодил лицо, когда она съезжала вниз, слегка согнув ноги в коленях и зажав палки под мышками, острыми концами назад. «Кажется, все правильно делаю!» — мелькнула в голове мысль, и от этого уверенности у нее прибавилось. Она довольно ловко спустилась в долину.

— Мам, молодец! — заорал Мика, а Алексей поднял вверх большой палец.

Дальше дорога шла по лесу, петляя между деревьями. Алексей ехал впереди, прокладывая лыжню, а Катя замыкала шествие.

Солнце еще пробивалось сквозь верхушки темно-зеленых сказочных елей и золотыми полосами ложилось на снег. Катя вдруг вспомнила, что читала где-то — в декабре в среднем бывает всего два солнечных дня. Ясная, не слишком морозная погода держалась уже два дня — ровно столько, сколько Катя с Микой и Алексеем отдыхали здесь. По всему получалось, что они получили лучшее, что можно ожидать от самого темного и хмурого зимнего месяца…

— Снегирь! — взвизгнула Маринка, указывая палкой вверх. — Глядите все — снегирь! С красным брюшком!

— Тоже мне, удивила… — скептически фыркнул Мика. — Тут, между прочим, кабаны бегают!

— Где? — растерялась Маринка.

— Вон — следы от копыт! Да не там, слева!

— Мамочки!.. — перепугалась девочка, вертя головой.

— Мика, прекрати! — сердито прикрикнула на сына Катя. — Нет тут никаких кабанов!

— Нет, есть, — заявил Витя. — Я, кажется, видел одного — вчера утром, из окна нашего номера…

— Ври больше! — возмутилась его сестра. — Почему ты тогда сразу не сказал?

— Ребята, не отставайте! — позвал всех Алексей, который был уже далеко впереди. — Скоро стемнеет…

Темнело и в самом деле очень быстро — до дома отдыха добрались, когда уже опустились прозрачные сиреневые сумерки и на аллеях вспыхнули фонари.

Мика быстро переоделся и убежал — новые друзья обещали ждать его внизу, в холле. Это очень порадовало Катю — обычно сын неохотно заводил знакомства, предпочитая проводить время за компьютером. Бабушка Лиза и тетки — Даша и Нина — не раз предрекали, что «Мишенька еще хлебнет горя с таким характером».

«Завтра вечером скажу им, что я думаю об их предсказаниях!» — злорадно подумала Катя, которая всегда находилась в небольшой конфронтации со своей родней.

— Как я люблю тебя… — сказал Алексей, когда они остались в номере одни.

— Как? — улыбнулась Катя, сев к нему на колени и положив руки ему на плечи. — Ну — как?..

— Безумно. Безумно и страстно! — серьезно произнес он, без всякого намека на театральность. — Ты лучше всех!

И так же серьезно он принялся целовать ее…

К ужину Катя вышла в темно-сером вязаном платье, которое — она знала — очень шло ей. Дополнила наряд светлыми туфельками, которые она не поленилась захватить с собой. Волна темных волос спускалась почти до середины спины… Смесь простоты и изящества — так оценил Алексей внешний вид Кати. Он ревностно относился к тому, как она выглядела, словно был главой государства, чья вторая половина обязана всегда находиться на должном уровне.

Многочисленные аляповатые зеркала в столовой отражали тонкую юную женщину с идеальным, нежным цветом лица, благодаря которому Катя выглядела намного моложе, чем на самом деле. Впрочем, тридцать три — еще не старость. «Ты похожа на эльфийскую деву, — однажды, давным-давно, заявил ей как-то один поклонник. — Вроде бы человек, а вроде бы — нет…» Комплимент был довольно сомнительным, но тем не менее Катя приняла его с благодарностью — она поняла смысл сказанного. Ее красота — сказочная, вне возраста, не от мира сего…

— Где же Мика? — спросил Алексей, подвигая ей стул.

— Сейчас придет… Вот, а ты говорил, что он будет нам мешать! — с укором произнесла Катя. — А его не видно и не слышно…

— Милая, это ты так говорила! — мягко напомнил он.

— Ах, не придумывай… — отмахнулась она. — Кстати, что сегодня на ужин? Я не буду есть эти булки с маслом!

Булочки — чудесные, свежие, ароматные — пеклись тут же, в местной пекарне, и Мика с Алексеем буквально сходили по ним с ума. Впрочем, как и остальные гости дома отдыха. Но Катя никогда не позволяла себе таких излишеств — она ненавидела все, что можно было считать слабостью, и потому искореняла в себе тягу к свежим булочкам, сливочному маслу, румяной корочке на курице, шоколаду и прочему, что портит фигуру. «Это ты от голода такая злая!» — не раз заявляли ей тетки вкупе с родной матерью.

Мика прибежал позже — румяный и взлохмаченный, сразу же набросился на рисовый пудинг со сладкой подливкой.

— А булки где? — Он полез в корзинку, накрытую салфеткой. — Мам, ты ведь не будешь? Я съем твою…

— Ради бога, Мика. Но, умоляю, не торопись так! — обеспокоенно произнесла Катя и попыталась пригладить его непослушные вихры. Мика был светловолос и сероглаз. «Настоящая арийская кровь! — не раз шутил Алексей. — И в кого он только такой…» Но Катя никогда таких шуток не поддерживала.

Она считала себя хорошей матерью. Правда, женская часть ее родни в лице мамы, тети Даши и тети Нины не раз твердила, что Катя «бесчувственная, словно бревно, — ребенка лишний раз приласкать не может!» Но она считала, что сюсюкать с мальчиком — только портить его. «Не желаю из него маменькиного сынка делать! — возражала она. — Все, хватит! Уже был в моей жизни один маменькин сынок!»

Через пять минут Мика покончил с ужином и снова убежал, выпросив у Кати энную сумму на игровые автоматы.

Алексей проводил его одобрительным взглядом.

— Я на одиннадцать забронировал сауну, — сказал он. — Пойдем?

— Ночью — в сауну? — удивилась Катя.

— Да, а что? Уложим этого арийца и пустимся во все тяжкие…

В половине одиннадцатого они с неимоверным трудом загнали Мику в номер, а сами отправились в сауну. Никого, кроме них, там не было. Жар раскаленного воздуха и молочная голубизна небольшого бассейна с подсветкой… Завораживающий плеск воды о мраморный бортик и полная, глухая тишина. Сауна располагалась в подвальном помещении, и ни один звук извне не проникал сюда. Они болтали, смеялись, пили пиво. Целовались без конца.