Лучше бы я согрешила (СИ) - "NeTa" (читать лучшие читаемые книги .TXT, .FB2) 📗

Annotation

«В сорок лет жизнь только начинается», - кажется, так звучала фраза в знаменитом фильме.

Значит, мне осталось подождать всего год, и что-то изменится к лучшему? И делать самой ничего не надо, а просто тихо сидеть и ждать? Хотелось бы в это верить.

Нет, за это время я все же могу принять важные решения, чтобы потом было легче начинать.

Вот только нужно собрать себя из осколков.

Yana NeTa

ГЛАВА 1.

ГЛАВΑ 2.

ГЛАВА 3.

ГЛΑВА 4.

ГЛАВА 5.

ГЛАВА 6.

ГЛАВΑ 7.

ГЛАВА 8.

ГЛАВΑ 9.

ЭПИЛОГ

Yana NeTa

Лучше бы я согрешила

ГЛАВА 1.

Тени от деревьев на потолке то медленно раскачивались, словно кружась в странном танце, то совсем замирали, то вдруг стремительно перемещались, подчиняясь движению света фар автомобилей под моими окнами. Уже около часа я лежала и наблюдала, как подкрадывался хмурый рассвет. Еще одно осеннее безрадостное утро, такое же, как были до этого, или будут впереди. В квартире жила тишина, даже мое дыхание не могло ее спугнуть, потому что мне самой не хотелось привлекать внимание к тому, что я есть. Сама себе напоминала лягушку в анабиозе: уснула, не умерла, но и просыпаться не хотела. И ругать себя тоже не хотела. Наверное, ничего уже не хотела.

Но сколько ни ной, а вставать все равно надо. Почему? Неужели то, что я делала на работе, так уж необходимо кому-то? Вряд ли. Незаменимых нет. Уйду я, придет другой художник по тканям; возможно, он будет иметь более позитивный взгляд на жизнь, и его рисунки окрасят мир в яркие краски, переливающиеся счастьем. А мои, полные осенних мотивов, скоро забудутся. Наверное, я просто устала делать одно и то же изо дня в день; видеть одних и тех же людей; испытывать одни и те же эмоции или не испытывать их вовсе. Грустно ли мне? Нет. Безразлично.

Не пройдет и недели, как я буду получать поздравления с днем рождения. Это событие грядет со всей своей неотвратимостью. Мне почти сорок. Почему почти? Потому что тридцать девять. В общем-то, нет особой разницы. Годом больше, годом меньше. Это, скорее, на уровне подсознания – пока не четверка стояла первой в цифре, относящейся к моему возрасту.

И все же пора собираться на работу и жить ещё один безликий день.

Отопления в квартире нет, полы холодные, вылезти из-под одеяла – это выше моих слабых женских сил. А может, махнуть на все рукой и уволиться? Кое-кто с нетерпением ждал от меня этого шага много лет, хотя я уже давно не делала ничего такого, что портило бы ей жизнь. Но с собой наедине необходимо быть честной всегда: после всего, что я уже совершила некоторое время назад, ее желание вполне оправдано. Коснись такая ситуация любой женщины, наверное, каждая бы устроила «райскую жизнь» виновникам, а она все терпела.

Да, пора выйти из набитой колеи. Глядишь, что-то и изменится в жизни. Вот, например, маршрут следования из подъезда cтарого пятиэтажного дома – он и то может стать другим, а это уже маленькая, но перемена. Дальше – больше! Новые люди, разговоры, работа, планы. Пусть пока только планы, но это лучше, чем ничего, как сейчас.

Может, кто-то даже радовался бы подобной жизни. А что? Одна в собственной квартире, ни за кого отвечать не надо, ждать никого тоже не надо, как и меня, собственно, некому ждать. И не имеет значения, что квартира старая, расположена на первом этаже дома времен постройки Хрущева; зато двухкомнатная. Досталась она мне от родителей, когда они вышли на пенсию и переехали жить ближе к брату, чтобы помогать его семье с детьми. Да только это оказалось никому из них не нужно, а дом уҗе куплен, куры заведены, собаки, кошки, огород.

Вот так я и осталась жить одна в городе, в своем любимом Иванове, на проспекте Строителей. Потихоньку сделала ремонт и даже «перепланировку», которая свелась к тому, что зал, наконец, приобрел двери, отделившие его от коридора, но так и не поменял статуса проходной комнаты, от этого уж никуда не деться.

А может, мне кошку завести? Нет, нельзя. Бедное животное будет задыхаться от запаха красителей для ткани или сбежит от такой хозяйки. А если я не буду работать по вечерам, чем тогда заниматься? Видно, одиночество мой удел.

Тоска…

Словом, обычное для меня утро трудовой недели. Я взбодрилась чашкой кофе, посмотрела по ТВ местные новости, чтобы знать прогноз погоды, вздохнула, потому что и сегодня солнце не порадует своими лучами и теплом. Снова пообещали ветер, мелкий дождь и похолодание к вечеру.

– Значит, надо насладиться ещё одной чашечкой кофе, – сказала я вслух, зная, чтo торопиться мне некуда, все равно не опоздаю. - До работы идти минут двадцать неспешным шагом, еле переставляя ноги. Успею.

Я приучила себя к высоким каблукам, чтобы больше времени тратить на дорогу, а с моим ростом в полтора метра такая обувь – спасение. Иначе со стороны меня можно принять за ребенка, который вырядился в мамины вещи. Вот и сегодня, надевая осенние туфли на шпильке и небольшой платформе, думала, не примерить ли другое пальто, более «взрослое» и новое, но вздохнула и не решилась, пошла в привычном. Брючный костюм, блузка, никакой косметики и настроения. Вернее, маска равнодушия на лице.

Прежде чем выйти в подъезд, посмотрела в «глазок», чтобы убедиться в отсутствии кое-кого на площадке, но стоило открыть дверь, как тут же подтвердилась моя доверчивость, и надежда на лучшее продолжение дня испарилась.

– Здравствуй, милочка, – поприветствовала меня соседка, как это делала каждое утро в течение уже нескольких лет. Пожилая женщина внешне напоминала Шапокляк из мультфильма: такая же стройная, юркая, длинноносая, и даже шляпку надевала похожую. Порой во мне рождалось подозрение, что она живет под моей дверью. И разговоры всегда одни и те же, слово в слово. – На работу? Ты бы подождала моего Витю, он тебя отвезет. Теперь-то уж можно, ты же одна осталась? Ушел твой-то?

– Доброго утра и вам, тетя Зоя. Спасибо за предложение, но я прогуляюсь. Тут же недалеко.

– Уходила бы ты оттуда. Как можно работать с бывшим любовником в одной конторе? Он же ещё и твой начальник.

– До свидания, тетя Зоя.

Οсторожно спустившись на семь ступенек вниз и сделав ещё четыре шага, я оказалась вне зоны досягаемости и воздействия соседки, а в спину летели все те же причитания, кoторые уже выучила наизусть, ибо ни о чем другом она говорить не в состоянии; только о том, чтобы я пригляделась к ее Вите. В чем-то она права, ведь и мои мысли об этом же постоянно – не о ее сыне, а о том, что надо уходить. Но зачем так бесцеремонно лезть в душу и жизнь? Да ещё этот Витя. Мы знакомы столько же, сколько помню себя: в детском саду на горшках сидели рядом, потом в школе много лет за одной партой, и в институте на некоторых лекциях тоже вместе. И никогда он не вызывал у меня интереса, что уж говорить о симпатии.

Если бы случилась всемирная қатастрофа, и на планете остались бы только двое: я и Витя, вот тогда… Нет. Человечеству грозило бы вымирание, потому что я не смогла бы заставить себя ничего сделать. А ведь у него какие-то «чувства», как постоянно твердила и продолжает говорить тетя Зоя.

– Какие там чувства? - бухтела я себе под нос, поворачивая из двора на проспект. – Да сбежать от матери он хочет, тоже скоро стукнет сороковник, а все поднадзорный живет. Я ничего против тебя, Витя, не имею, но не туда рельсы прокладываешь. Тебе надо не на одной площадке с мамой жить и даже не на одной улице; лучше вообще уехать в другой район города, тогда, может, и будешь счастлив.

Изредка пиная желтые листья, которыми снова был усыпан тротуар, словно вчера бедный дворник не подметал их целый день, неспешно я почти добрела до здания, где на первом этаже расположилась наша контора. Любимое темно-синее пальто с капюшоном спрятало меня от холодного воздуха. Скоро переменится погода, как раз к моему дню рождения. Синоптики пообещали первый снег – этo в первой половине октября. Даже природа отказалась радовать меня теплом, предпочитая подслушивать, как я вздыхаю, словно заунывный осенний ветер.