Я думала, я счастливая... (СИ) - Безрукова Марина (читать книги полностью без сокращений .TXT, .FB2) 📗

Марина Безрукова

Я думала, я счастливая…

Глава 1

Все герои и события вымышлены. Любое совпадение с реальными людьми случайность.

Утром всё было как обычно. Тамара проснулась от трели будильника. Поморщилась: такой сон не досмотрела…Но приставучее щебетание птиц, поставленное вместо бодрых мелодий было неумолимо. Однако и облегчения оно не приносило. «Всё это бред, — подумала Тома, не открывая глаз, — никакие птицы или лягушки или даже морские котики не помогут встать в декабре в шесть пятьдесят». За окном самая натуральная ночь. Вставать нужно, когда наступает утро, и небо становится светлее, и никакие уловки не могут этого изменить. Человеческий организм не обманешь. Она полежала еще немного, чувствуя, как проваливается в уютную, сонную норку. Еще секунда и заснет, и тогда уже гори оно всё синим пламенем. Усилием воли Тамара выдернула себя из забытья. Надо вставать.

В темноте она нащупала домашние штаны с жизнерадостными розовыми фламинго, поправила бретельки майки и наощупь поплелась на кухню. В квартире было темно, только вспыхивала огоньками гирлянда на окне. «Опять вчера забыл выключить», — с легким раздражением подумала она о муже. Николай продолжал бессовестно спать. Просто так его не разбудишь. Тома всегда завидовала его крепкой нервной системе и умению засыпать при любых обстоятельствах. Сама она всегда спала плохо. Просыпалась от любого шороха, долго не могла уснуть, прислушивалась, кого-то караулила.

Позевывая, набрала в чайник воду, ткнула кнопочку. Чайник засветился синим космическим светом. Срочно нужно умыться, иначе глаз не разлепить. В зеркало смотреться не хотелось. Хотя для своих сорока с хвостиком Тамара выглядела прекрасно. Среднего роста, чернобровая и черноглазая брюнетка с иссиня-черными волосами, выстриженными в ровное каре. Особенно ей шла необычная челка — треугольником. Высокие скулы, доставшиеся в наследство от бабушки восточных кровей, прямые черные волосы и эта челка, делали ее похожей на египтянку. Не хватало только вплетенных в волосы золотых украшений. Золото Тамара не любила, предпочитая ему серебро или авторскую бижутерию.

Плеснула в лицо теплой водой. Жить можно. Теперь большая кружка чая с молоком и тогда утро станет чуточку лучше. Пора будить мужа. Тамара щелкнула выключателем и зажгла тусклое бра над кроватью. Николай спал, чуть нахмурив темные ровные брови, на щеках и на подбородке выступила легкая щетина. Тома тихо провела пальцами по плечу мужа. Под кожей отчетливо ощущались еще крепкие мышцы. Два раза в неделю Коля ходит в бассейн, а вот она спорт никогда не любила. И в школе всегда радовалась, когда освобождали от физкультуры после болезни, и потом, сколько раз пыталась заняться пробежками или купить абонемент на фитнес, быстро забрасывала.

Лишнего веса у нее никогда не было, на диетах сидеть не привыкла, наоборот, любила вкусно поесть. Но вот теперь, после сорока появились предательские пять килограммов, которые не давали ей покоя. Их удавалось удачно замаскировать одеждой. Вкус у Тамары был отменный, вещи выбирала так, что только подчеркивала свои достоинства — тонкие щиколотки, красивые ноги, изящную шею, высокую грудь. А вот бока и живот приходилось прятать, хотя Николай над ней только посмеивался. «У тебя чертовски сексуальный животик, — говорил он, проводя по ее телу ладонью, — и вообще, всё на месте. Мне нравится!» Тамара смущалась и краснела, как девчонка.

— Коля, — тихо позвала она мужа. — Коля, вставай…

Ее пальцы погладили его по щеке, и вдруг Николай крепко перехватил ее ладонь и приложил к губам. Тамара улыбнулась.

— Доброе утро, — прошептал он, не открывая глаз.

Потянувшись, сел в кровати и потер лицо руками. Тамара в который раз подивилась: спит крепко, просыпается легко, вот повезло человеку. Еще одна причина для зависти — Николай легко воспринимает перемены. В отличие от Тамары. У нее любая новизна, пусть даже хорошая, вызывала стойкое отторжение, и требовалось немало усилий, чтобы принять иное положение вещей. Даже если приходилось, всего на всего, сменить марку шампуня или перенести время визита к врачу. Человек-привычка до мозга и костей — это про нее. Она потрепала мужа по волосам и пошла готовить ему завтрак. Обычная семья, обычные хлопоты. Раньше еще нужно было разбудить дочку и собрать ее в садик или школу. Теперь Оля выросла, закончила институт и полгода назад выскочила замуж. Именно выскочила. Позвонила и поставила перед фактом, что накануне сходила в ЗАГС и расписалась со своим мужчиной. Мол, ждите, родители, нас в гости — скоро будем, заодно и с мужем познакомлю.

Тамара с Николаем так и сели. Лёля, как привыкли ее называть с детства, и правда, заявилась с невысоким коренастым мужчиной, представив его Глебом. Она, как ни в чем не бывало, расставила на столе чашки, водрузив посередине торт, и с улыбкой вцепилась в руку своего новоиспеченного супруга. Глеб был старше ее на двенадцать лет, познакомились они на работе, где Лёля проходила практику, и так быстро всё завертелось, что уже через несколько месяцев он сделал ей предложение.

— А чего тянуть, — басил он сквозь окладистую, но аккуратно подстриженную бороду и, щурясь, отпивал горячий чай.

Оля счастливо улыбалась и согласно кивала. Ее черные глаза сияли, и она с торжеством смотрела на ошалевших родителей. Николай и Тамара смирились — упрямства дочери не занимать, да и поздно уже ломать копья. Ничего, живут уж полгода. Глеб оказался серьезным мужчиной и к Лёльке относится, вроде бы, хорошо. Живут в его квартире, а маленькую студию, куда переселилась Оля сразу после поступления в институт, стали сдавать в аренду. Тамара думала, дочь эти деньги заберет себе, но она лишь беспечно махнула рукой: неплохой зарплаты Глеба им пока хватает. Тома все-таки каждый месяц откладывала плату жильцов на отдельный счет — мало ли, как у дочери жизнь повернется…

Вынырнув из воспоминаний, Тамара принялась жарить яичницу, добавляя туда замороженные с лета дольки помидоров, зелень и красный перец. Аромат свежих овощей приятно щекотал ноздри, да и сама яичница смотрится веселее и наряднее — напоминает о тепле. За окном мрачный декабрь, а у нее на тарелке яркие краски — сразу и настроение лучше. Огоньки гирлянды вспыхнули синим, Тамара протянула руку и заставила их заиграть разноцветными всполохами. До Нового года еще две недели, но она вычитала в каком-то журнале, что нужно пораньше украсить квартиру, и тогда зимняя депрессия не страшна. Спорное утверждение…

За окном шел снег, падал как-то криво, под углом, как будто делал всем одолжение. Да еще и ветер не давал ему спокойно лететь, крутил, вертел и швырял из стороны в сторону. Тамара даже поежилась. Ей-то хорошо, она останется дома, а вот Коле ехать через весь город на работу. Вспомнила, что купила ему витамины и, вынув из ящика, поставила их на видное место. Не забыть бы!

— Какие запахи! М-м-м! — Николай устраивался на своем месте у окна.

Тамара улыбнулась. Сколько раз она ему готовила такую яичницу, и каждый раз он так восхищается, будто ему подали нечто неизведанное. В душе шевельнулась приятная благодарность. Пока муж расправлялся с завтраком, Тома сварила кофе в настоящей медной джезве и налила его в толстостенную кружку. Получилось чуть больше трети. Тамара давно привыкла к причудам Николая: ну хочется ему пить кофе из большой кружки, пожалуйста!

Яичница исчезла, последний глоток кофе сделан. Николай вскочил и, чмокнув жену в щеку, побежал в ванную. Тамара поморщилась и взяла салфетку: опять жирными губами измазал. Она привычно убрала посуду и посмотрела на часы. Через полчаса муж уедет, а она получит в свое распоряжение длинный день. План на сегодня был набросан еще вчера. Сначала легкая гимнастика, а потом работа — нужно перевести несколько статей. Доход копеечный, на булавки, но зато чувствуешь себя полезной. Когда она два года назад решила уволиться, Коля ее поддержал и даже порадовался. Уж очень измотанной и нервной приходила Тамара домой. Да она и сама чувствовала, что теряет здоровье и силы, сидя в своем темном архиве. А еще и когда сменилось начальство, и непомерно выросли требования к сотрудникам при прежней зарплате, поняла: нужно уходить. Здоровье дороже.