Всего лишь измена (СИ) - Соль Мари (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .txt, .fb2) 📗

Всего лишь измена

Виталина

В наших широтах жара наступает в июле. Да и то кратковременно! А сейчас лишь июнь. Самое начало месяца. Однако я взмокла, и блузка противнейшим образом липнет к спине. Меня чуть трясёт. Не от влажности, не от жары. От эмоций, которые я испытала! Не каждый день получается вытворить нечто подобное. Плеснуть напитком в лицо миллионеру. В его ресторане. Да ещё и на виду у людей.

Ууууух! Для него этот жест был страшнее пощёчины. Один только взгляд чего стоил. Он прострелил моё тело насквозь. Жестом велел подбежавшему сбоку охраннику дать задний ход. Тот, очевидно, хотел меня вывести под руки? Но не я начала эта злую игру! Потому и вела себя так… Так несвойственно.

Страх прошёл, и теперь я ликую. Так не терпится выложить всё моей лучшей подруге. Уж кто, как ни Милка поймёт и оценит? Не она ли пеняла, что я «становлюсь, как кисель», как только услышу о бывшем.

Выдыхаю. Улыбаюсь себе в зеркале заднего вида. И завершаю свой путь до жилого двора. В узкой прорези тёмных высоток виднеется небо. Всегда удивлялась тому, как подруга живёт в этом замкнутом мире? Но Мила всегда дорожила квартирой, которую ей «подарил» тяжелейший развод.

По мужу она — Куликова. Но эту фамилию, как и весь брак с бизнесменом Кириллом, оставила в прошлом. Я вообще не понимаю, для чего она стала женой? Чтоб родить?

Поднимаюсь на верхний этаж. И ключи от парадной в моей общей связке. Мы ходим друг к другу не в гости. А так, заодно! Помню, как мы обмывали квартиру. И Милка божилась, что больше ни-ни.

— Чтобы я ещё хоть когда-нибудь сменила фамилию? Неееет! Только Измайлова! Больше никто не заставит меня.

— Даже Бред Питт? — я шутила.

На что Милка, подобно лошадке, фырчала губами:

— Чтобы я с этим олухом? Нет!

Старину Бреда Питта она обожала. Но так и не сумела простить ему то, что он бросил звезду пресловутых «Друзей». Ради «этой губастой»! Я не была столь категорична. А вдруг там, и правда, любовь?

На её этаже загорается свет, как только шуршат двери лифта. Я выхожу, и не глядя, беру чуть левее. Над Милкиной дверью горит огонёк. Как всегда, её створка слегка приоткрыта. Наверное, слышала писк домофона и ждёт?

Не могу удержать подступающий детский восторг. Вот так сразу с порога её огорошить:

— Я дала от ворот поворот!

Пусть гордится. Или тянуть, намекая, что наш разговор с Богачёвым закончился «бурно». А как? Очень просто! Вскочив, я схватила стакан и плеснула Мохито в его физиономию. Кусочки лимона застряли в густой бороде. На носу повис листик мяты. Он кипел, собираясь сказать что-то. Но я опередила его:

— Исчезни! Не смей мне звонить! Если ты хоть приблизишься к дочери, я заявлю на тебя!

Во мне взыграл материнский инстинкт. И я понимала, что сделаю всё абсолютно. Чтобы сберечь свой семейный уют и покой. Всё, что строила долгие годы. Всё, к чему он не имел отношения все двадцать лет.

«Поздновато, конечно», — смотрю на часы. Да и Костик, наверное, дома? Но я так взбудоражена, словно пьяна! Заявись я в таком состоянии, и мой чуткий супруг, несомненно, почует неладное. Он итак натерпелся, пускай отдохнёт. Впереди ещё летняя сессия! Может, потом расскажу, что встречалась с Никитой. Что Никита вернулся. Что… пытается выведать, кто моя дочь.

Прислоняюсь к прохладной стене головой. «Успокойся! Он не узнает. А даже если узнает, то что?». Отец — это тот, кто растил. А не тот, кто позорно сбежал за границу, прикрываясь проблемами в бизнесе. Нет! Он не сможет испортить нам жизнь…

Ещё до того, как я успеваю позвать её, слышу возню. О, Боже! Она не одна? Я должна была бы подумать об этом заранее. И не являться сюда без звонка. Ну, Милка! А дверь, как обычно, не заперли?

От парадной ключи у жильцов. И в подъезде живут «абсолютно культурные люди». Так называет их Мила. Имея ввиду, в том числе, и себя.

Мне становится стыдно. Но любопытство терзает. И с кем же она? У Милки привычка давать полюбовникам прозвища. Ходил к ней один возрастной олигарх. Так она называла его «Динозавром». А другой, «Козодоев», возил молоко. А в нашем кафе «ВитаМила» молочка — важнейший продукт.

Низ живота напрягается. Пи́сать охота! Думаю, если войду и пописаю, я не сильно её отвлеку? Неохотно вхожу, остаюсь тусоваться на коврике возле двери. Пахнет Милкиной дрянью! Терпеть не могу этот запах, индийские палочки. Наверно, опять «медитирует» в позе собаки? И, судя по жарким шлепкам, не одна.

«Нет, плохая идея», — решаю. Подруга убьёт меня! Точно убьёт! Лично я бы убила. Такая… во время оргазма, услышать журчание чьей-то струи в унитазе. И увидеть меня, второпях выходящую вон.

Собираюсь уйти. Но взглядом цепляюсь за что-то. Какая-то мелочь меня отвлекает. Вынуждает стоять! Я снова верчу головой. Что я увидела? Точнее, что такого могла я увидеть в изученном логове Милки? Ещё один пёстрый платок? Новый парфюм на полочке возле зеркала? Нет…

Это большие спортивные кеды. Мужские. Логично! Она с мужиком. Вот только…

Сглотнув, я сажусь рядом с ними на корточки. Взгляд мой прикован к одной из них, левой. Где, даже во тьме коридора, отчётливо виден загадочный след. Зажигаю экран у смартфона. Направив на кеды, едва не роняю его.

Под светом экрана пятно обретает черты. И я вспоминаю, как Костик выгуливал нашего корги. Капустин, пытливая морда, залез лапой в кляксу под лавкой. Те накануне покрасили. Не жалея красителя! Орошая им щедро газон и асфальт.

— Посмотри, что он сделал! — вскричал мой расстроенный муж, демонстрируя след на обувке.

Любимые кеды из джинсовой ткани, которые он надевал вне работы, испортила тёмно-зелёная клякса.

— А что, симпатично! — одобрила я.

В итоге не стали её вытирать. Решив, что Капустин обидится…

Я вожу пальцем по следу, ощущая неровности. И что это значит? Он… там? Вместе с ней. Опять слышу скрипы и стон. Довольно ритмичные звуки. И что? Может, у Милки сломалась кровать? А Костик, как истинный джентльмен, предложил починить?

Продолжая сидеть на полу, я пишу ему:

«Милый, ты где?».

Тут же слышу знакомый сигнал телефона. Который лежит на комоде в прихожей. Порыв немедленно встать и войти туда, чтобы увидеть всё своими глазами, в то же мгновение гасится криком:

— О, даааа!

Это Мила. Её приглушённый по-девичьи тоненький голос ещё никогда не бесил, как сейчас.

Дальше следует то, что меняет мои ориентиры. Как если бы кто-то сказал, что на землю летит астероид. И все мы вот-вот умрём! Не знаю, как все, но я точно уже умерла. Потому, что мужской голос вторит, в привычной манере. Настолько привычной, что я бы узнала его, этот возглас, из тысячи прочих мужских голосов:

— О, боже! О, да! — удивлённо, а после, — О, боже! О, боже! — уже с благодарностью. Словно способность кончать — это благо, дар свыше, великая милость небес.

Так обычно кончает Шумилов. Каждый раз, как впервые! И долго лежит, сохраняя блаженный, мечтательный вид.

На дрожащих ногах поднимаюсь, держусь за комод. Кладу телефон, пребывая в полнейшей прострации, в карман светлых брюк. Его телефон, отправляю в соседний. Нагнувшись, хватаю спортивные кеды. С подошвы на пол коридора ссыпается мелкий песок. Уходя, оставляю входную слегка приоткрытой. Пусть думают, воры!

Не желая ждать лифт, торопливо спускаюсь по лестнице вниз. Стараясь не слышать, как внутренний голос истошно вопит: «Подожди!».

Глава 1

Месяцем ранее…

— Слушай, Мил! А чего такое дорогое это молоко? Или, как их там… сливки? Они из золота что ли? — ругаюсь на Милку.

Окопавшись в бумагах, сижу в уголке.

Наше кафе «ВитаМила» — совместный проект. Был открыт на отсуженный Милкой у мужа «кусок пирога». Бизнес-план разработал мой муж, ведь не зря защитил кандидатскую! Милка — пекарь. А я? Я считаю бюджет.

Люблю считать деньги. Если есть, что считать! Могла бы, как Костик, пойти по научной стезе и добиться успеха. Но аспиранткой мне стать помешала беременность. Ну, хоть красный диплом пригодился! После замужества долго трудилась «у мужа за пазухой». Помогала писать курсовые, дипломные, разным студентам. Он ругался! Мы вроде как были по разные стороны баррикады. Он учил, я филонила. И помогала филонить другим.