Девушка хочет повеселиться - Мартелла Морин (книги полностью бесплатно TXT) 📗

Морин Мартелла

Девушка хочет повеселиться

1. МОЛОДАЯ, СВОБОДНАЯ И ОДИНОКАЯ. ЧТО ДАЛЬШЕ?..

Я вышла из просторного офиса адвокатской конторы на продуваемую ветром Фицуильям-сквер и тут же угодила под дождь, собиравшийся весь день. Ливень обрушился с небес и вцепился когтями мне в волосы. Через две минуты мой выходной костюм превратился в мокрую тряпку.

Ну и что? Нашему семейному поверенному понадобилось меньше времени, чтобы разрушить всю мою жизнь.

Мимо меня протиснулись две хихикающие девицы, решившие укрыться в подъезде. Они так спешили спрятаться от дождя, что чуть не выпихнули меня на мостовую.

— Извините, миссис, — обернувшись, сказала одна из них.

Таким тоном обычно говорят со старушками. Или инвалидами. Какая наглость! Они были лишь на пару лет моложе меня. Насколько я могла судить, обеим было сильно за двадцать пять. А мне еще не исполнилось тридцати. Точнее, исполнилось, но совсем недавно.

«Молодая, свободная и одинокая». Именно так я написала о себе в резюме, которое мы с Фионой отправили на это Рождество, Я чуть не добавила слово «оптимистка». Просто для смеха. Но Фиона отсоветовала.

— Тебя могут неправильно понять. Не у всех есть чувство юмора, — предупредила она, отбрасывая за спину длинные волосы цвета платины. У меня самой волосы короткие и светло-русые. Те самые, которые перестают расти, едва достигнув лопаток, какими бы высокопротеиновыми кондиционерами вы ни пользовались.

— Тем более, подруга, что роман с женатым боссом едва ли можно считать проявлением оптимизма, — с грубоватой нежностью добавила Фиона.

Жаль, что сейчас ее не было рядом. Пусть бы обхамила меня вдоль и поперек. Нужные люди отсутствуют именно тогда, когда они тебе особенно необходимы. Фиона всегда рубит сплеча. И за словом в карман не лазит. Никогда. Она бы знала, как себя вести с этим наглым поверенным. Она размазала бы этого типа по стенке еще до того, как он заявил, что я не только незаконнорожденная, но и потенциально бездомная.

— Я огорчен, что именно мне выпало на долю сообщить вам плохую новость, — прошепелявил он, когда я застыла на месте, — но, увы, у меня не было выбора.

«Не было выбора… Так я тебе и поверила, старый пройдоха», — сказала я. Но не вслух. Вслух я кротко пробормотала:

— Да, я понимаю.

Казалось, моя реакция его удивила. А чего он ждал? Что я перепрыгну через стол и раздроблю ему череп мраморным пресс-папье? Такая мысль мне и в голову не приходила. По крайней мере до сих пор.

Поверенный наклонился вперед. Его узкий лобик покрылся морщинами и стал похож на вспаханное поле.

— Боюсь, сомневаться в этом не приходится. Все предельно ясно. Вы согласны?

Я молча кивнула, боясь, что у меня сорвется голос. Его лобик тут же разгладился.

— Тогда позвольте продолжить. Сомнения в подлинности вашего свидетельства о рождении возникли, потому что адвокатская контора «Дидди, Дамфи и Биггс» всегда уделяет большое внимание деталям. Как только у нас возникли подозрения, мы начали расследование. И не остановились ни перед чем, чтобы выяснить истину. — Иными словами, его угодливая секретарша позвонила начальнику отдела записи актов гражданского состояния Джойс-хауса, чтобы проверить законность моего свидетельства о рождении, почти тридцать лет спокойно лежавшего в бумагах отца. И ей ответили, что оно подделано.

— Узнав, что в первоначальном свидетельстве на месте фамилии вашей… э-э… матери сначала значилась совсем другая фамилия, мы были потрясены не меньше вашего. Но еще больше нас поразило, что в графе «отец» вообще стоял прочерк. Увы, сомневаться не приходится. Берни и Фрэнк Макхью не были вашими родителями.

Он ждал моего ответа. Но что я могла сказать? Он уже повторил — как минимум трижды, — что мои высоконравственные родители, которые никогда в жизни не перешли бы улицу на красный свет и не стали бы держать в доме собаку без надлежащей регистрации, нагло подделали мое свидетельство о рождении.

Мои родители? Должно быть, это шутка. Мои родители были самыми законопослушными гражданами на свете. Привыкшими повиноваться любому распоряжению властей, каким бы идиотским оно ни было. О боже, да они ни разу не просрочили платежа за пользование кабельным телевидением!

— Но они не относились к тому типу людей, которые…

— Улики говорят сами за себя, — резко прервал он. Я сделала глубокий вдох и собрала остатки достоинства, хотя знала, что бледна как смерть.

— Продолжайте, мистер Диди, — пробормотала я.

— Дидди! — решительно поправил он. Во второй раз за день.

— Дид… ди, — очень тщательно повторила я.

— Мисс Макхью, я понятия не имею, почему они так поступили. Понятия не имею. Но должен сказать, что это чрезвычайно предосудительный поступок, последствия которого сильно скажутся на вашей жизни.

Я кусала губу, пока она не превратилась в кусок резины.

— Начнем с того, что вам придется освободить дом номер 59 по улице Фернхилл-Кресент. Соглашение о найме было действительно только на срок проживания ваших… э-э… родителей. Учитывая ваши… э-э… нынешние обстоятельства, вам будет нужно вернуть ключи.

— Нет. Вы ошибаетесь! — Хоть на чем-то я его поймала. — Мне уже говорили, что как дочь постоянных квартиросъемщиков я имею полное право на продление аренды…

Выражение его лица заставило меня замолчать. Пытаясь не расплакаться, я надменно вздернула подбородок.

— Разве не может быть, что это всего лишь… ошибка, допущенная клерком?

Он бесстрастно покачал головой.

— А почему нет? — взорвалась я. — Что, люди, работающие в отделе записи актов гражданского состояния, непогрешимы? Это сейчас все делают компьютеры. А тогда…

— Вас регистрировали не Макхью, — хладнокровно прервал он.

— Но у меня хранится свидетельство с именами их обоих! — сделала я последнюю попытку.

— У вас хранится копия подделанного документа. Думаю, теперь вы это понимаете, мисс Макхью.

— Стало быть, я еще могу пользоваться этой фамилией? — съязвила я. Но мистер Дидди, как всякий истинный крючкотвор, сарказма не понимал.

— Конечно. Хотя мы не можем найти подтверждения тому, что имело место законное усыновление, тем не менее вы имеете полное право пользоваться фамилией, которую носили до сих пор. — Он произнес эту фразу таким тоном, словно фамилия Макхью была псевдонимом, с помощью которого темные личности вроде меня морочили голову порядочным людям.

Я не сводила глаз с серебряного ножичка для вскрывания конвертов, лежавшего на письменном столе. Эта штучка отражала свет настольной лампы и казалась достаточно острой, чтобы проткнуть человека насквозь.

Выражение моего лица заставило поверенного заерзать на месте. Он отодвинул острую блестящую штуковину в сторону, прикрыл плотным коричневым конвертом, а потом позвонил секретарше, которую делил с мистерами Дамфи и Биггсом.

Лучезарно улыбавшаяся секретарша прибыла, держа в руках толстый желтый блокнот, хорошо сочетавшийся с толстым слоем желтой пудры на ее лице. Поверенный поднял палец, как один из тех нетерпеливых типов, с которыми можно столкнуться в медленно продвигающейся очереди у дверей «Макдоналдса».

— Два кофе, пожалуйста.

Я почти ждала, что мисс Желтый Блокнот спросит:

— Обычных или двойных, сэр? — Но она не спросила. Напротив, быстро и умело сварила кофе и так приветливо улыбнулась, что я устыдилась. Не я ли желала ей смерти, когда она провожала меня в дамскую комнату после ужасной новости, сообщенной мистером Дидди?

— Спасибо за кофе, — взяв себя в руки, поблагодарила я. На большую любезность я была не способна.

В конце концов, именно благодаря ее усердию всплыла правда о моем свидетельстве.

Дотошная секретарша маленькой адвокатской фирмы заметила небольшую неточность в юридическом документе и решила — то ли от скуки, одолевающей служащих в понедельник утром, то ли из-за непомерного тщеславия — провести дальнейшее расследование. Однако следовало признать, что за этим последовала целая лавина телефонных звонков, факсов и кропотливой бумажной работы, в результате чего выяснилось, что я совсем не та личность, которой всегда себя считала.