Дверь в Зазеркалье - Дарси Эмма (лучшие книги онлайн .txt) 📗

Эмма Дарси

Дверь в Зазеркалье

Глава ПЕРВАЯ

Решение сделать остановку в Париже пришло неожиданно. Кристи про себя назвала свой порыв «ностальгической данью» Бетти и Джону, в глубине души понимая, что это на самом деле лишь стремление уменьшить чувство вины перед покойными приемными родителями за то, что она намеревалась сделать в Женеве. Теперь им неведомо чувство обиды или предательства, а в ее сердце навеки останется их любовь и доброта.

Смахнув слезы с ресниц, Кристи вышла из такси и пристально посмотрела на величественный фасад отеля «Soleil Levant».

Построенный в стиле ренессанс, этот отель, один из самых престижных в Париже, был расположен в фешенебельном районе между Елисейскими Полями и Тюильри. Наверняка даже самая скромная комната здесь обойдется в кругленькую сумму, которая пробьет брешь в ее тщательно спланированном бюджете. Но Кристи заставила себя не огорчаться по этому поводу — воспоминания о двух дорогих ей людях были важнее денег.

Более сорока лет назад Бетти и Джон Холлоуэй провели в этом отеле свой трехдневный медовый месяц. Это был самый экстравагантный поступок в их жизни, со временем превратившийся в легенду. Бетти много раз рассказывала об этих трех романтических днях, но когда, разбирая вещи после смерти Джона, человека сдержанного и отнюдь не романтичного, Кристи обнаружила в них старую открытку с видом отеля, она не смогла сдержать слез.

И сейчас Кристи здесь, чтобы отдать последнюю дань прошлому и открыть новую страницу своей жизни. Именно с этой целью она направлялась в Женеву. Бетти и Джон Холлоуэй, ее приемные родители, относились к ней как к родной дочери. После их смерти Кристи решила выяснить, кто же ее настоящие родители, для чего и ехала в Женеву, в главный офис Красного Креста.

Кристи чувствовала, что после смерти Джона в ней сломался какой-то стержень. Она бесцельно дрейфовала по жизни, ничего не делая, ни к чему не стремясь. Но теперь настало время снова взять свою жизнь под контроль, унять тоску, причину которой Кристи и сама не могла понять, определиться с будущим. Конечно, она могла бы вернуться к своей профессии медицинской сестры, но только не сейчас. Долгие месяцы заботы о тяжело и безнадежно больном Джоне истощили ее физически и эмоционально.

Что ж до мужчин… У нее никого не было с тех пор, как Тревор оставил ее. Впрочем, она и не винила его — слишком много отмененных свиданий и несостоявшихся встреч. Он не смог или не захотел понять ее самоотверженной заботы об отце. Да и любила ли она Тревора? Можно ли вообще назвать это чувство любовью? Просто это был ее первый и последний опыт взаимоотношений с мужчинами.

Поначалу ей не хватало его, но на первом месте был Джон, угасающий от болезни и от тоски по незадолго до этого умершей Бетти.

Она была в неоплатном долгу перед своими приемными родителями, поэтому ей даже в голову не приходила мысль отказать Джону в поддержке и утешении.

И что теперь? Ей двадцать восемь лет. У нее нет семьи, нет близкого друга, нет работы.

«Soleil Levant»… «Восходящее солнце»… Красивое название.

Кристи направилась к входу в отель, и здесь произошел неприятный и необъяснимый инцидент. Швейцар, закончив разговаривать со стильно одетой парой, выходившей из отеля, заметил ее приближение. Доброжелательное выражение исчезло с его лица так быстро, что Кристи даже споткнулась. Пристальный взгляд швейцара привел ее сперва в смятение, а затем озадачил и испугал.

В чем дело? Что-то не так с ее одеждой? Ее голубые джинсы и защитного цвета куртку нельзя было назвать изысканной одеждой, да и удобные кроссовки были довольно поношенными, но в целом это была универсальная форма одежды большинства современных путешественников. С другой стороны, Кристи понимала, что и ее одежда, и большая холщовая дорожная сумка не соответствовали ореолу богатства и классности отеля.

Но тут ей в голову пришла успокоительная мысль, что никто не смеет прогнать отсюда человека, если он в состоянии заплатить. А выражение недоверия и недоброжелательности на лице швейцара всего лишь признак его снобизма.

Кристи приветливо улыбнулась швейцару, надеясь обезоружить его. Она считала, что улыбка — ее главное достояние, хотя Бетти всегда восторгалась ее волосами, каскадом ниспадавшими ей на плечи. Их своеобразный золотисто-абрикосовый оттенок был достаточно редким. Лицо Кристи нельзя было назвать безупречно красивым, но девушка, не лукавя, считала себя вполне привлекательной: рот и нос были правильной формы и весьма изящны, глаза — чистого голубого цвета, а контраст между волосами и глазами неизменно привлекал к ней внимание.

Швейцар, однако, обезоружен не был. Теперь, пожалуй, он выглядел встревоженным. Кристи решила предпринять еще одну попытку и обратилась к нему на его родном языке.

— Bonjour, Monsieur, — приветливо поздоровалась она на безупречном французском. Она обладала прирожденной способностью к иностранным языкам, с легкостью выучивая новый язык той страны, куда назначало Джона армейское начальство.

— Bonjour, Madame.

В ответе швейцара не слышалось энтузиазма скорее вынужденное соблюдение формальности Кристи не стала исправлять Madame на Mademoiselle, решив, что неприветливому служащему это абсолютно безразлично. Жестом призвав коридорного, швейцар указал на Кристи, и молодой человек поспешно подхватил ее багаж. Что ж, по крайней мере ей не было отказано.

Швейцар придержал дверь, и Кристи хотела дать ему чаевые, продемонстрировав тем самым свою состоятельность, но тот, бросив на нее презрительный взгляд, тут же перевел его на стойку регистратора. Пожав плечами, она вошла в вестибюль.

Обогнав Кристи, коридорный с ее сумкой первым подошел к стойке. Один из служащих, внимательно рассматривающий что-то за ее спиной, перевел взгляд на Кристи, и она увидела в нем ужас. Да что же это такое? Что происходит? Почему все в этом отеле смотрят на нее как на парию?

Впрочем, ей все равно. Она ни в чем не виновата и приехала сюда, чтобы самой почувствовать, что же испытывала здесь Бетти почти сорок лет назад. Воинственно настроенная, Кристи расправила плечи и медленно обвела взглядом вестибюль.

Окутанный мягкой золотистой дымкой… волшебный… Это поэтическое описание Бетти и сегодня подходило для отеля «Soleil Levant». Мраморные стены словно излучали теплый золотистый свет. Пол, выложенный мраморной плиткой, напоминал шахматную доску, а свисающие с потолка великолепные люстры завершали картину изысканной роскоши. Бетти дала точное описание.

Печать богатства лежала на всем — не только на обстановке, но и на людях, находящихся в вестибюле. Прекрасная одежда, элегантная обувь, изысканные прически. И ни одного человека в джинсах, пусть даже от известного модельера. А уж представить кого-то из них в поношенных кроссовках было просто кощунственно.

Конечно, Кристи не вписывается в здешнюю обстановку. Наверняка Бетти и Джон были одеты в свою самую лучшую одежду, когда останавливались здесь. Но деваться некуда, нужен ей самый недорогой номер всего-то на одну ночь. На этой ноте Кристи завершила бы свое ностальгическое путешествие «по волнам памяти» и начала бы новую жизнь.

Коридорный, как страж, стоял с ее сумкой в руках у регистрационной стойки. И он, и служащий за стойкой не спускали с нее настороженных глаз. Кристи чувствовала себя крайне неуютно. Но, по большому счету, эти люди ничего для нее не значат. Желание довести задуманное до конца было намного сильнее.

Не давая себя запугать, Кристи подошла к стойке, где на помощь служащему пришел видимо, кто-то старший по должности — высокий, худой мужчина с идеальным пробором в редеющих волосах. Очевидно, в его обязанности входило обслуживание трудных клиентов.

— Чем могу помочь, Madame?

Формальная любезность, подумала Кристи. На самом деле ему меньше всего хотелось ей помогать. Озабоченная морщина на его лбу и тревожная нотка в голосе явно свидетельствовали о желании как можно скорее от нее избавиться.