Сокол и Чиж (СИ) - Логвин Янина (читать книги без регистрации полные .txt) 📗

Сокол и Чиж

Янина Логвин

- М-да, не повезло тебе, Фанька, - сказала Ульяна, и я грустно выдохнула в чашку, лениво ковыряя ложкой дешевый чайный пакетик.

- Ага, вот уж точно. Хоть застрелись!

Мы сидели с лучшей подругой в шумной университетской столовой главного учебного корпуса и обсуждали последние события моей сложной студенческой жизни.

Еще вчера все в ней складывалось вполне себе благополучно. Училась я хорошо, подрабатывала, все два с половиной года учебы на экономическом факультете снимала восьмиметровую комнатушку у бабы Моти, и вот сегодня утром в одночасье моя упорядоченная жизнь вдруг обрушилась в тартарары. А все потому, что рано поутру эта самая баба Мотя вломилась в мою комнату как испуганный бегемот и сдавленным голосом пропищала – держась рукой за сердце и вращая за стеклами очков по-рыбьи выпученными глазами:

- Анфиска! Быстро собрала вещи и дуй отседова на все четыре стороны! Чтоб и духу твоего не было на моем пороге! Можешь даже в этом месяце за комнату не платить, во как!

Сказать, что я удивилась – ничего не сказать. Платила я хозяйке исправно (спасибо маме с папой, помогали дочурке чем могли), гулянок не устраивала, парней не водила… Звали старушку Матильда Ивановна, была она женщиной опрятной, продвинутой, с собственным ноутбуком, наушниками и трехлетним аккаунтом в соцсетях. Любила смотреть турецкие сериалы и уроки вязания, печь пироги. В общем, жили мы буквально душа в душу, а тут такое…

- Д-доброе утро, Матильда Иванна. А что случилось-то? Чего вы меня гоните?

Я оторвала голову от подушки, сдула со лба упавшую на глаза челку и утерла кулаком слюнявую щеку. Все-таки зубрежка макроэкономики до четырех утра срубает человека с ног похлеще снотворного!

Потные ладошки бабы Моти тут же с хлопком легли на необъятную грудь.

- Я-то?! Бог с тобой, девонька! Я тебя не гоню. Я тебя, можно сказать, от душегуба спасаю!

- В смысле? – пришлось все же сесть на кровати и выпростать ноги из-под одеяла. – Какого еще душегуба? – Я старательно протерла кулачками глаза.

- Да племянничка родного! Век бы его, ирода, не видать. Сегодня аккурат освободился. Двенадцать лет, ворюга проклятый, за решеткой за разбой оттрубил, на волю вышел и сразу ко мне намылился. Хорошо хоть позвонил! Встречайте, мол, тетушка, на вольные хлеба! Одна ты у меня кровиночка осталась на всем белом свете!.. Все, Фанька! – глаза бабы Моти за толстыми стеклами очков стали еще больше прежнего.- Уже едет сюда!

- А-а-а! – закричала я.

- А-а-а! – подхватила Матильда Ивановна и охваченная чувством глубокого сожаления крепко чмокнула меня в лоб (хоть бы синяк не остался!). – Не поминай старуху лихим словом, детка, - сказала, всхлипнув. - Чем смогла, помогла.

И предложила, пуская тонкую слезу.

- Ты давай сумки живенько собери, вместе в гараж оттащим. Ключ я тебе дам. Как квартирку себе найдешь – так и свезешь вещички. А ключик после в почтовый ящик брось. И чтоб сюда ко мне ни ногой, поняла?! Не дай бог попадешься злыдню на глаза – не вырвешсии-и-и…

- Вот такие дела, Ульяш, - я снова хлюпнула носом и посмотрела на пирожок. Пить не хотелось, есть тоже, и пирожок с капустой казался черствым и невкусным.

- Да-а, ни к черту дела, прямо скажем, - вздохнула подруга, подпирая щеку кулаком. - Слушай, Фань, а может попробовать в общагу устроиться? – предложила. - Ты же студентка и как-никак иногородняя. Должны же они войти в положение.

- Да ходила я. Сразу от бабы Моти и потопала.

- И что?

- Нет мест! Через три недели сессия, к праздникам молодежь разъедется по домам, вдруг кто-то да вылетит… В общем, комендант обещала помочь.

- Ну вот, видишь, уже кое-что!

- Да мне и дома общаги хватает, Уль! Видела бы ты мою сумасшедшую семейку. Я одна привыкла, понимаешь? Так легче на учебе сосредоточиться и работе. Мне бы угол найти, чтобы перекантоваться где-нибудь пару дней, а там девочки из агентства обещали помочь. Эх, Улька, - я снова с чувством вздохнула и принялась дальше ковырять ложкой чайный пакетик, - так жалко свою комнатушку – слов нет! И куда теперь пойти-податься – ума не приложу.

- Фань, а может, все-таки ко мне? – Ульянка с участием заглянула в глаза. - Все ж не на улице. Маму с папой я уговорю, а Лешка и на полу поспит, не сахарный. Где-нибудь в коридоре. А лучше в тамбуре! А?

Вот она сила настоящей дружбы, даже реветь захотелось. Но я ж не сволочь, в конце концов! Вот не было бы настроение таким паршивым, мы бы сейчас с Ульяшкой обязательно от души поржали над ее старшим братцем, спящим в тамбуре, а так… Мало того, что подруга с Лешкой до сих пор делят комнату в родительской двушке на двоих, так еще и меня в их семейном гнезде Лесничих-Ким для полного счастья и не хватало!

- Нет, спасибочки, только не к тебе. Мне еще пожить охота!

Про «пожить» - это я ни капельки не солгала. Дело в том, что семья у моей подруги Ульяши глубоко интернациональная. Папа кореец, мать – беленькая уралочка, так что дети получились просто конфетки! Оба розовогубые, ясноглазые и стройные. Вот только в отличие от Ульянки – Лешке (по прозвищу Леший) от отца перешла еще и небывалая самоуверенность, поэтому девчонок за ним шаталось - тьма тьмущая! Не меньше, чем за его друзьями - Мальвином и Соколом. Так что не-а, не хватало мне еще с потрепанными патлами ходить!

Мне же, в отличие от подруги, внешность досталась обычная, славянская. Роста я среднего, волосы русые, местами со светлыми прядками. Слишком густые и длинные в талию, но я уже научилась с этим справляться, затягивая на затылке тугой бублик. И даже ресницы имеются ого-го какие! Не хуже, чем у МальвИна… ну, если накрасить. А так-то обычные себе реснички, и глазки зеленые. Ничего особенного.

Да! Я же не представилась!

Зовут меня Анфиса – Фанька для своих. Фамилия Чижик. Знаю, сочетание убойное, но возмущение по этому поводу я высказала родителям еще много лет назад. Классе эдак в третьем. Так хотелось быть Олей или Леной. Ну, или Екатериной – как великая императрица! Так нет же! Будь добра с честью носить имя любимой бабули! А то что наши имена, чтобы не путать, родственнички упростили до Фиски и Фаньки – так это дело десятое! Никто ни меня, ни бабулю не спрашивал!

В общем, посмеялись родители от души моему возмущению, показали старшей дочери язык и назвали только что родившихся девчонок-двойняшек – Николь и Мишель. Чижики, ага. Вот чудаки! А еще у меня есть младший брат Роберт - троечник-недоучка. И если я в глубине души все же лелею надежду когда-нибудь сменить свою птичью фамилию на нормальную человеческую, то Кубику-Рубику как быть?! Ага, трындец! Так Чижиком Федоровичем и летать!

О чем это я?.. Ах да! Мы же в столовой!

- Нет, спасибочки, только не к тебе, Уль. Мне еще пожить охота! Я и так вижу, как на меня смотрят наши девчонки, зная, что я бываю у вас с Лешкой дома и он даже – о, ужас какой! – помнит меня в лицо! Нет, мне бы придумать что-нибудь самой, вот только что?…

Я как раз вздохнула и приготовилась вновь хлюпнуть носом в остывшую чашку с чаем, когда упомянутая мной троица парней вошла в столовую – Мальвин, Леший и Сокол. Так уверенно прошествовала друг за дружкой между столиками к буфету, как будто им сам ректор бляхи медные на пузе начистил до золотого блеска и бесплатный талон на обед выдал! Все присутствующие девчонки тут же повернули головы в сторону парней и принялись незаметно прихорашиваться.

Настроение было ни к черту, и я, как завистливый дракон, выпустила пар из ноздрей:

- Тоже мне - короли универа! Позеры хреновы! Вот у кого ни печали, ни тебе проблем в жизни. Ешь удачу ложками – не хочу!

- А? – рассеянно отозвалась Ульянка, на долгую минуту выпав в другое измерение, а я только отмахнулась, глядя как у подруги загорелись глаза.

Опять двадцать пять! Подружка вот уже второй курс страдает по Мартынову-Мальвину, а мне терпи!

Не понимаю, и чего такого она в нем нашла? Ну, высокий, светловолосый, по-девчоночьи привлекательный, но вот это заносчивое выражение на лице «А-ля пуп Земли», фирменное движение головы «Уберите мне челку с глаз» и капризные губки бантиком… Фу! Ну, смотреть же противно! Мне противно, а другие девчонки ничего, пялятся. И на его дружков-индюков тоже.