Facebook под дождем (ЛП) - Мастрокола Паола (читать книги онлайн .txt) 📗

Внимание!

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим Вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды.

Эта книга способствует профессиональному росту читателей.

Любое коммерческое и иное использование материала,

кроме предварительного ознакомления, запрещено.

Оригинальное название: Facebook in the rain Paola Mastrocola, 2012

Название на русском: Паола Мастрокола "Facebook под дождём"

Перевод: Елизавета Стасенко (1-5 главы),

Ирина Коломиец (с 6 главы)

Редактор: Оксана Волкова (1-5 главы),

Анна Рорк (с 6 главы)

Вычитка: Анастасия Ланцова

Оформитель: Ксюша Манчик

Обложка: Марина Галимджанова

Переведено специально для группы:

https://vk.com/romantic_books_translate

Любое копирование без ссылки

на переводчика ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Аннотация

Домохозяйка Эвандра живет в маленьком городке Центральной Италии. Внезапно она остается вдовой, и ее жизнь становится пустой. У неё есть дочка, живущая далеко, и подруги, заваленные работой. Единственное спасение — прогулка на кладбище, где Эвандра может видеться с другими вдовами. Но дождь... У дождя есть определяющая роль в этой истории. Благодаря дождю Эвандра открывает удивительный мир, который до того времени ей был полностью неизвестным: она берет уроки Facebook и ее жизнь изменяется.

Глава 1

В одном маленьком городке Центральной Италии, раскинувшемся на хребте Аппенинских гор, но не слишком высоко, однажды произошел случай настолько странный, что люди говорили: «Я не могу в это поверить», и ходили туда-сюда под приговоренными окнами даже на следующий день и днем позже. Никто не мог понять, как могло работать такое хитроумное устройство и кто его создал, если, конечно, кто-то его создал, и оно не было бесовским творением. Изобретение завораживало как летательные машины Леонардо (прим.переводчика — Чертежи летательных машин Леонардо да Винчи). Поэтому там всегда был кто-то, чтобы, держа нос по ветру, рассмотреть повнимательнее такое чудо: натянутые веревки, огромные крыльчатки, которые вращались в такт словно зубчатые колесики в часах; одно внутри другого в превосходной синхронии, система шкивов, моторчики, отражатели, которые отталкивали или притягивали радиоволны или, может, влияние звёзд. Все, чтобы сотворить это чудо, это волшебное метеорологическое явление, которое казалось настоящим, естественным и непринужденным, поэтому чудесным. Даже сейчас, когда все в курсе случившегося, когда все знают факты, действующих лиц и самые сокровенные побуждения, об этом болтают. В этом маленьком городишке на тысячу жителей, или и того меньше, есть кто-то самый упрямый, кто продолжает проходить под окнами, показывая пальцем на то, что осталось от невероятного зубчатого механизма, и ворчит: «Как же это случилось? Как же это пришло ей в голову?».

Ее зовут Эвандра Мартелла, но она больше не живет в этом доме. И как позже узнали из достоверных источников, она даже и не думала возвращаться. Все прекрасно знают чья была вина. Если, конечно, речь идет о вине, а не о милосердии, об искреннем, доброжелательном и сердечном, почти страстном, акте милосердия.

Все началось в тот момент, когда она решилась спросить у своей подруги Розалены:

«Как ты думаешь, чем я могу заняться, когда идет дождь?»

Именно это было ее огромной проблемой: что делать, когда идет дождь.

Проблемой Эвандры, которую называли в городе вдовой Мартеллой.

Глава 2

Приближалась осень. В межсезонье всегда неизвестно, захочет ли лето задержаться или уступит место осени. Эвандра, как обычно, шла вдоль одной из тех улочек, которые начинаются в историческом центре города на площади Коммуны и Романской церкви Святого Леопольда и пересекают самые оживленные центральные улицы с множеством магазинов, а затем теряются в полях, отведенных под виноград и зерновые культуры.

За магазинами, перед полями, стоят всегда открытые железные ворота с распятьем. За ними прямая дорога, вымощенная щебнем, скрипящим под каблуками, ведущая на кладбище. Оно похоже на сад, там очень много цветов и деревьев: гортензии, розы, шелковица, кипарис, дубы. Есть там и фруктовые деревья, мушмула и яблони, а вокруг кладбища расположилась длинная изгородь, колючая из-за веток малины и ежевики, покрытых шипами и редкими фруктами, преимущественно неприступных.

В глубине, там, где заканчиваются семейные склепы и стены, разделенные на погребальные ниши, не было ничего, за исключением покосившейся каменной балюстрады. Желающие и свободные во времени могут облокотиться на нее и любоваться горизонтом, холмами, разделенными на вспаханные земли, а где-то вдалеке, если немного пофантазировать, даже морем.

Эвандра ходила на кладбище каждый день вот уже почти два года, с тех пор как Аурелио Мартелла покинул ее и отправился в лучший мир. Она садилась на одну из лавочек перед погребальными нишами и оставалась там столько, сколько ей заблагорассудится, даже до позднего вечера, когда зажигают свечи на могилах, и все вокруг озаряется мерцающим светом так, что огоньки кажутся душами усопших. Эвандра не знала, что ещё делать: Аурелио не хотел, чтобы она работала, и она, как только вышла замуж, уволилась из магазина сумок. Она ни капли не жалела об этом, ей не нравилось быть продавцом: в магазин почти никто никогда не заходил — ведь женщины не могут покупать сумки одну за другой, — поэтому она стояла за стойкой и смотрела у витрины на проходящих мимо людей, на их одежду, на тех, с кем они идут; и немного погодя снова умирала со скуки.

У Аурелио Мартелла были земли, виноградники и маленькая типография. Типография Мартелла, которую ровно в 5, несмотря ни на что, он закрывал, чтобы вернуться домой к жене, в своем пиджаке, хорошенько пропитанном запахом типографической краски. Он умывался, переодевался, выкуривал сигарету, выглядывая с балкона, входил обратно в дом и шел на кухню к Эвандре, чтобы поболтать, прочитать газету, накрыть на стол.

Эвандра ждала его весь день. Она делала все, чтобы как можно скорее наступили эти 5 часов, занималась то одним, то другим, но нельзя сказать, что она жила: она торопила день. Чтобы жить по-настоящему, как она говорила своей подруге Розалене, она ждала его, Аурелио.

До тех пор, пока дочь Алессия жила с ними, у нее было так много дел, что время до пяти часов проходило незаметно. В 20 лет Алессия уехала учиться в Рим. Она жила своим умом и ни от кого не зависела, и раз она решила, что будет учиться только в Риме, то либо так, либо она вообще не будет получать образование. Ее родители не посмели и рта открыть, ведь они все делали для того, чтобы дочь была довольна. Они сняли ей хорошую комнату рядом с Пантеоном и остались одни, как в начале их семейной жизни. С одной стороны они были довольны, а с другой — не очень, потому что половину их брака они прожили совершенно другую жизнь, жизнь с дочерью, которую нужно растить и за которой необходимо присматривать. Сейчас же они одни без дочери заперты в старинном семейном доме. Поэтому Эвандра ждала наступления пяти часов, а Аурелио, который знал это, старался пораньше прийти домой, иногда даже в три часа, под предлогом малого количества работы и присутствия Марио. Марио был его заместителем, и справлялся с неважно идущими делами типографии гораздо лучше.

Как бы то ни было им было хорошо в этом старинном одноэтажном доме, большом, но с немного темноватым залом: это было не столь важно — стоило всего лишь включить свет. По крайней мере, в доме было пространство, не такое как в квартирках, пусть и более освещенных, но в которых было так мало места, что приходилось ломать голову — будешь ли ты в гостиной болтать с друзьями или только обедать, потому что стол и диван вместе не помещаются. У них была гостиная, в которой стоял стол на восьмерых, диван и два кресла, камин, шкафчик с хрустальными бокалами и фигурками животных от Сваровски, плазменный телевизор и прекрасный изысканный сервант.