Тайна лотоса (СИ) - Горышина Ольга (читать бесплатно полные книги TXT) 📗
С каждым днём путь в Долину Царей становился всё легче и легче. Путь, который даже ранним утром был под силу немногим. Она шла вдоль канала, по которому пять лет назад спустили погребальную лодку, и вода делилась с девушкой прохладой. Однако сейчас Нен-Нуфер не могла позволить себе отдых, потому что вышла слишком поздно и боялась, что на обратном пути тонкие подошвы сандалий не защитят ступни от раскалённого песка, да и в храме её могут хватиться, ведь она ушла без спроса, но фараон Менес поймёт и простит такой краткий визит.
Нен-Нуфер не знала, о чём станет говорить с ним. Она, должно быть, утомила его рассказами про Пентаура и необъяснимую холодность жреца. О царице и счастье его сына, царствующего фараона Тети, она просила всегда, но нынче в её глазах слишком много слёз, чтобы просить за царственную чету. Однако фараон Менес не простит ей жалоб на то, что ей выпала честь стать жрицей Хатор. И она не посмеет жаловаться. Ей, сироте и дочери чужестранцев, оказана великая честь. Или милость, которую она должна безропотно принять.
Нен-Нуфер прикоснулась к раскалённому песчанику, чтобы сглотнуть последние слёзы, крепче прижала к груди корзинку и вдруг услышала конское ржание. Прежде ничего не нарушало тишины раннего утра. Сердце сжал страх — что если её прогонят, приняв за рабыню? Или того хуже — обвинят в воровстве? Впервые Нен-Нуфер пожалела об украшениях, принесённых женой Амени. Надень она пусть самое простое ожерелье, ей могли бы поверить, что она будущая жрица. А сейчас на ней старое платье, которое настолько мало, что пришлось по дороге надорвать подол, чтобы было удобнее шагать. Она влезла в него ради Пентаура, во взгляде которого читала неодобрение тонким одеяниям танцовщицы, и сейчас именно из-за его гнева она здесь, в Долине Царей, одна. Но боги и фараон защитят её от людской несправедливости, и Нен-Нуфер смело шагнула за угол гробницы. И тут же крик застрял в пересохшем от долгого пути горле. Всклоченная конская грива, визг колесницы, ужас в глазах возницы… От сильного удара её отбросило к стене гробницы. Стало нечем дышать, и после яркой солнечной вспышки наступила кромешная тьма…»
Сусанна зажмурилась. Ноги и спина ныли от долгого сидения, да и глаза требовали отдыха, но главной причиной ухода из музея стал всё же низкий заряд батарейки. Сусанна молилась, чтобы вновь отыскать волну туристов для пробежки между машинами, а там уж она как-нибудь самостоятельно добредёт до отеля. И ей повезло, кто-то даже нарочно затормозил, и она поспешила улыбнуться любезному водителю, прежде чем проскочить перед следующим автомобилем. Ближе к отелю толпа поредела, но Сусанну всё равно оттеснили к машинам, и тут ногу пронзила жуткая боль, и через секунду Сусанна обнаружила себя лежащей на земле. Над ней склонялись чужие люди. Фразы с различимым только «файн» и «окей» смешались в неразборчивый шум. Она безрезультатно пыталась разлепить губы, чтобы произнести что-то членораздельное, но мысли разбежались, и она глупо смотрела в тёмные глаза. Молодой араб что-то говорил, но она не могла понять, на каком языке он к ней обращается. И вдруг услышала чёткую английскую фразу:
— I’ll take care of her.
Сусанна сначала не могла поверить в её реальность, но спустя мгновение узнала и голос, и его носителя. Без костюма, но в аккуратной белой рубашке Реза, не глядя на неё, что-то быстро сказал парню по-арабски. Тот схватил валявшийся подле неё велосипед и умчался прочь. За спиной Сусанны послышался английский мат, из которого она поняла, что причиною её падения стал именно этот велосипед. Руки Резы легли ей на плечи и скользнули по рукам, и Сусанна как-то оказалась на ногах, но вскрикнула, едва ступив на ногу. Он, не долго думая, подхватил её на руки, и она едва сдержала новый стон, получив по плечу увесистой сумкой.
Сумка была всё та же, из самолёта. Сусанна не успела спросить, куда он собрался её нести. Реза шагнул к входу в отель и после очередного пререкания, на этот раз уже со служащим, передал ему сумку, но не отпустил Сусанну, а та и не противилась, потому что замерла, глядя на побелевшее тёмное лицо служащего, открывшего сумку. Реза снова заговорил, и служащий, рассыпая извинения направо и налево, протянул сумку хозяину, но тот явно потребовал, чтобы её донесли до кресла, куда он наконец усадил Сусанну.
Не спрашивая разрешения, Реза опустился перед ней на колени и задрал длинную юбку. Так же твёрдо, как он сжимал ей в самолёте руку, сейчас он сжал лодыжку, только вместо прежнего спокойствия Сусанна почувствовала боль. Он не мог не заметить прикушенной губы, но не произнёс и слова, просто стащил балетку и прижал пятку к своей ладони. Сквозь его короткие, но густые волосы вовсе не просматривалась кожа, и Сусанна молилась, чтобы Реза продолжал молчать и не думал поднимать головы, потому что её уши горели и уже явно подожгли щёки.
— Ç'est pas grave, — бросил он скорее себе, нежели ей, хотя она и поняла французскую фразу верно, потому что уже через секунду Реза сообщил по-английски, что с ногой у неё всё в порядке, и сейчас она должна попытаться наступить на неё.
На ладони, точно на лодочке, он опустил её ногу на пол и протянул руку. Могла бы заранее догадаться вытереть ладонь о юбку, а не сушить её теперь о жар его кожи. Каирец глядел ей прямо в глаза, и она поняла, что до сих пор он ни разу не улыбнулся. Взгляд тёмных глаз оказался настолько пронзительным, что она поспешила отвернуться к стойке регистрации, но пальцами свободной руки Реза сжал ей подбородок.
— Ты потеряла сознание, и я хочу убедиться, что ты в порядке.
Рука с подбородка скользнула под волосы и застыла на затылке. Сусанна не чувствовала там боли, и ей казалось, что ударилась она виском, хотя, может, это просто сейчас кровь ударила в голову, перекрывая всякие сенсоры, кроме одного, сжавшего пустой желудок.
— Как понимаю, ты одна, — его руки уже висели вдоль тела, и он даже отступил от Сусанны на один шаг. — Надо чтобы кто-то понаблюдал за тобой сейчас и отвёз к врачу, если ты почувствуешь себя плохо. Как понимаю, — он выдержал театральную паузу. — Это могу сделать только я.
Сусанна проглотила заполнившие рот слюни, но так ничего и не сказала в ответ, но, похоже, Резу молчание девушки более чем устраивало. Он уже говорил с портье, протягивая визитку.
— Если тебя вдруг станут искать, будут знать где… Или… — Реза вновь театрально замолчал. — Вернее будет сказать — с кем. Потому что я и сам ещё не знаю, где мы будем ужинать.
Сусанна уже сунула мокрую ногу в балетку, пытаясь составить фразу, которая будет звучать отказом, но не обидит каирца в случае, если он проявляет всего лишь заботу.
— Только для начала мы пойдём в музей, — продолжил он за секунду до того, как она попыталась открыть рот. — Как понимаю, именно оттуда ты и шла, когда я увидел тебя. Надо было окликнуть и помочь перейти улицу, но я, к сожалению, забыл твоё имя, а кричать Нен-Нуфер было бы слишком глупо…
— Эсми Сусанна, — она попыталась робким арабским словом стереть гнусную улыбку с чисто выбритого лица, но Реза только шире улыбнулся и, успев по достоинству оценить её английский, решил не проверять верность заученных арабских фраз.
Сусанна на секунду прикрыла глаза, чтобы избавиться от белизны его зубов. Да, она действительно выглядит глупо, и он явно слышит бешеный стук её сердца и смеётся ещё больше. Суслик, если ты сейчас не скажешь ему твёрдо «нет», пожалеешь… Или лучше скажи «Фокек», чтобы он точно отвалил от тебя.
— Даже не надейся, что я оставлю тебя тут одну, — улыбка на мгновение пропала с лица, но тут же вернулась. — Идём, и расскажу тебе, почему наша сегодняшняя встреча неслучайна.
Реза не протянул руки и, подхватив напугавшую охранника сумку, шагнул к выходу, явно не сомневаясь, что она послушно последует за ним, как и надлежит делать в его мире женщине, но она не пойдёт. Она не из его мира. Она сейчас развернётся к лифту.
— Тебе больно? — Реза вернулся и взял её за локоть. — Мне показалось, что нога цела.
