Это судьба (СИ) - Ли Катерина (электронная книга txt, fb2) 📗

- Ну и чего ты напряглась, Яна Олеговна? – слышу тихий голос Матвея. – Не съем я тебя, и даже распускать руки не буду… Честно-честно…

И его руки продолжают разминать мои ступни и каждый пальчик по отдельности. Это так приятно, и я ему верю, что не будет делать ничего плохого… Хотя что подразумевается сейчас под плохим?.. И что подумает Аико о том, что делает Матвей… Или она не в курсе?... Да плевать, мне так хорошо сейчас, что мысли совсем не держатся в голове. Остаются только прикосновения мужских рук к моим ногам. Раздается шелест одежды, по которому я понимаю, что мой массажист смещается. И я чувствую прикосновение губ к лодыжке, выше и выше, до чувствительных впадинок… по бедрам, на спине… Дыхание сбивается, с трудом поднимаю руки, чтобы прикрыться от горячих губ простыней, но Матвей нежно ведет пальцами по плечам, не переставая целовать мою шею. И это так сладко и возбуждающе, что мне становится стыдно…

- Матвей, прекрати…

- Это очень сложно, прекратить целовать тебя… - шепчет мне в затылок, но накрывает меня простыней и отстраняется. Я заворачиваюсь в ткань и присаживаюсь на кушетке. Чувствую, что красная как помидор. Матвей присаживается на стульчик на колесиках, судя по всему, предназначенный для массажиста, и, подъехав вплотную, обхватывает мои ноги. Кладет голову на мои колени, и этот жест выбивает меня из равновесия. Касаюсь пальцами его волос, слегка массирую. Он обнимает мои ноги крепче, вздыхает.

- Мне уехать надо, но так не хочется…

- Куда? – так же тихо спрашиваю я. Не хочется нарушать эту уютную тишину…

- В «П». Петр Михайлович оставляет меня в новом отеле, а «Пэлэс» надо передать моему заму.

- Понятно… - сама отмечаю, что в моем голосе сквозит разочарование. – Надолго?

- Не знаю пока… Будешь скучать по мне, Яна Олеговна? – Улыбается, уложив свой подбородок во впадинку между моих коленей. Смотрит на меня озорным взглядом. Хулиган…

- Делать мне больше нечего… - в шутку говорю, а у самой какая-то пустота в душЕ расползается.

- А я буду по тебе скучать, очень… - берет мою руку в свою теплую ладонь, целует и ведет носом по запястью. Сердце запинается… Такой знакомый жест, и такой волнующий. – Мне пора, Яна Олеговна. Береги себя, - встает, касается моей щеки, пальцами скользит в волосы, слегка сжимает. Касается губ в легком поцелуе. Мне не хочется сопротивляться, хочу, чтобы поцеловал меня по-настоящему, но Матвей отстраняется. – До встречи…

Уходит, а я остаюсь одна в пустом кабинете с приглушенным светом. Музыка затихла, как будто ушла вместе с Матвеем. Неспешно сползаю с кушетки, одеваюсь. В кабинет входит Аико, благодарю ее за массаж. Она кланяется, раскладывает на места баночки с маслами. В офис ехать совсем не хочется, поэтому я звоню Свете и говорю, чтобы сегодня меня не ждали. Еду домой.

В квартире привычно тихо и пусто. Даже как-то одиноко… Варю какао, насыпаю в кружку жменю зефирок и сажусь в любимое кресло. За окном хмуро, прямо как в моей душе. И отчего? Потому что уехал тот, кого я пыталась избегать. И зачем? Если все равно притягиваемся друг к другу? Может, все же стоит попробовать? Чем черт не шутит? Вдруг получится? Наплевать на разницу в возрасте, наслаждаться общением, и не только…

Допиваю какао, беру в руки альбом и маркер. Рисую алгоритм распаковки счастья, нейрографирую получившиеся фигуры. Уже понимаю, какая фигура что означает, само собой в голове складывается это понимание. Скругляю, ввожу цвет и заряжаю линиями поля, фиксирую. Большая фигура фиксации полностью очерчивает два круга и треугольник. Треугольники у меня – это желанная беременность. В каждом алгоритме одно и то же. Но не могу я успокоиться, и все рисую и рисую…

Откладываю рисунок на столик, вздыхаю. Пока была погружена в свои мысли и рисунок, на улице стемнело, и начали зажигаться огни в окнах. На телефон приходит сообщение от Матвея, что он уже долетел, и едет домой. Желаю ему спокойной ночи, принимаю душ и ложусь пораньше спать.

Дни тянутся как резиновые. Матвей звонит и пишет каждый день, мы даже выходим в онлайн конференцию, чтобы показать презентацию проекта номеров и террас. Петр Михайлович тоже присутствует и остается доволен. Пока Марина щебечет о дизайне, я не могу насмотреться на моего загадочного графа Дракулу. Он подстригся… Новая стрижка открывает лоб и уши. Белая рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами безумно ему идет. Он ловит мой взгляд и улыбается, показывая ямочки на щеках. Улыбаюсь в ответ. Как подростки, честное слово…

В перерывах между звонками и переписками стараюсь занять себя работой по максимуму, чтобы не грустить. Хотя какое-то вялое состояние не покидает ни на минуту. А еще мне часто хочется плакать, чего раньше никогда не было. Даже когда раз за разом после ЭКО мне говорили, что ничего не вышло, такого не было. А сейчас прямо заставляю взять себя в руки.

Проходит месяц с отъезда Матвея, и я начинаю сомневаться, что он приедет. Курировать проект он может и онлайн, поэтому пока надобности приезжать нет. Но стараюсь не думать об этом. В середине декабря у Никитки день рождения, и он собирает нас в баре неподалеку от работы. Вечеринка удается на славу. Я и не знала, что здесь такое классное место. Танцую с девчонками под «Стрекозу любви», «Мокрую девочку» и песни Ивана Дорна. Выпитые два бокала вина расслабляют, и я отдаюсь музыке. Подняв руки к потолку, мерцающему разноцветными огнями, танцуем до упада. Парни сидят за столиком, наблюдают и фотографируют. Давно я так не веселилась… Да, наверно, никогда.

Щеки болят от улыбки. Мои кудри стали влажными от зажигательных танцев, Марина тоже, наконец-то ожила после расставания с Валерой. Это меня тоже радует. Не тот парень, по которому стоит грустить. Лодырь и зануда Марине не подойдет, просто не вывезет ее темперамент. Ей нужен такой же трудяжка, как она. И чтобы горел своей работой.

И я так соскучилась по своему трудяжке… А он все не приезжает… Может, уже нашел себе кого помоложе… Ну нет, на него не похоже. Я ему нравлюсь, это точно! И своим нетрезвым мозгом я понимаю, что влюбилась, как девчонка!

Но я уже далеко не девчонка, и такие пляски не проходят бесследно. Стараюсь выровнять дыхание, иду к бару за стаканом чего-то безалкогольного и очень холодного. Запинаюсь за что-то на полу своими любимыми ботильонами горчичного цвета и лечу… в чьи-то крепкие руки. Меня окутывает знакомый аромат, и я прикрываю глаза. Вот это клюк… А какой приятный… Может, я все-таки долетела до пола и от удара потеряла сознание?...

- Ты бы поаккуратнее была, Яна Олеговна… - шепчет мне на ухо мой глюк, прижимая к себе крепче. И я понимаю, что Он настоящий…

9. МАТВЕЙ

Поездка в «П» затягивается, и мне это ой как не нравится. Яна, наверно, уже надумала в своей прекрасной головке бог весть что… Но дела передать быстро не получается. В конце ноября меня приглашает на день рождения университетский друг, и я не вижу причин отказываться. Собираемся в баре, владельцем которого он является. Савелий зажигает на танцполе с какими-то девчонками.

- Боже, им хоть восемнадцать есть? – цокаю скептически. Сидящий напротив меня Пушкин смеется.

- Ну ты и зануда, Матвей… Чем тебе молоденькие девочки не нравятся?...

Ухмыляюсь, но ничего не отвечаю. Савелий возвращается к столику, сверкает белозубой улыбкой. Жизнь удалась… За дружескими пикировками и шутками не знаю, как мы пришли к такой теме, но Пушкин выдает:

- Да ну, не сможешь ты…

- Смогу!

Черт, за своими мыслями о Яне упустил нить беседы.

- Спорим… Ты не сможешь прожить неделю в деревне без всех благ… Там ведь сети нет, интернета нет, туалет на улице… И вот таких сексуальных цыпочек тоже нет… - Пушкин провожает двоих девушек в ультракоротких платьях, которые стреляют глазами в нашу сторону.

- Пф, подумаешь, туалет на улице… - парирует Савелий, и от спора не отказывается. Сижу, откинувшись на спинку дивана, наблюдаю.

- Забились. Матвей, разбей, - просит Пушкин. Разбиваю их рукопожатие. – На что спорим?