Мой палач. Реквием (СИ) - Ромеро Екатерина (читать книги онлайн бесплатно серию книг .txt, .fb2) 📗

— Давайте помогу!

— Нет! Сиди уже. Живот вон какой. Не надо.

Теть Люба слезает с лестницы и я замираю, когда вижу, что в руках она держит кроватку. Маленькую но увесистую, деревянную.

— Ох, тяжелая, зараза! Вот смотри, какая вещь. Мой когда-то Василий сделал. Пыльная, но ничего, отмоем, будет как новая, послужит еще! Поднимаюсь и подхожу к кроватке. Пахнет липой до сих пор, резьбой покрыта мелкими цветочками.

— Какая красивая…

— А то! Мой мастер был на все руки, царство ему небесное. Будет твоя лялька, как принцесса спать!

Не могу сдержать улыбки. Уже с нетерпением жду, когда малышку на руки смогу взять. Кажется, большего счастья быть не может.

— И да, после родов ты точно помогать мне больше не сможешь, но не думай, что без дела сидеть будешь. Ты говорила, что на пианино играть умеешь. Так вот есть у меня пару знакомых, детей обучить надо. Хоть копейка какая будет.

— Теть Люб…

— Не надо, потом благодарить будешь.

Обнимаю эту упрямую, но добродушную женщину, которая за это время стала мне почти родной. Да, она любит побухтеть, но все же…уже так много сделала для меня и малышки.

Сидя вечером за столом, теть Люба внезапно задает вопрос, от которого мое спокойствие рушится, как карточный домик.

— Ты прости, что спрашиваю, но Ань, а что же муж твой? Уж сколько месяцев прошло. Неужто помириться не хочешь? Может, он ищет тебя…

— Нет! Не муж он мне. Мой это ребенок. Только мой.

На это Теть Люба только поджимает губы.

— Тогда хватит реветь по ночам! Я слышу все прекрасно, как ты воешь по мужу своему или кто он тебе там! О ребенке думай, раз сама выбрала такую судьбу.

***

— Аааа! Ааай!

Кричу, что есть сил, лежа с широко разведенными ногами на кресле. По лбу пот градом катиться, все волосы уже мокрые.

— Тужься, давай, родная! Дыши. Еще. Дыши, говорю!

— Не могу…Не могу я уже, больно!

— Всем больно, не выдумывай! Все девки рожают, и ты родишь. Тужься еще, еще милая!

Боже, я думала, что уже испытала самую страшную боль в мире, но и близко нет. Роды длятся уже шестнадцать часов, и с каждой секундой мне кажется, что вот-вот я просто умру. Не выдержу.

Больно…мамочка, как же больно! Как же жаль, что рожаю я одна. Никого нет рядом из близких, кроме теть Любы, и та на работе осталась сегодня.

Воды отошли внезапно рано утром, и мы едва успели доехать до районной больницы. Только благодаря знакомствам тети Любы и увесистому “авансу” за молчание меня приняли без паспорта под одну только расписку с фальшивым именем.

Все это неважно. Главное доченька моя. Боже, скорее бы уже взять ее на руки! Обнять и поцеловать. Одно только боюсь…что на Бесаева будет похожа. Что в глазах ее зверя увижу. Нет! Моя она. Только моя.

— Так…Аня, а ну соберись! Ты хорошо раскрылась, я уже головку вижу. Сейчас надо очень хорошо постараться.

Врач кладет руку на живот, и начинает медленно надавливать, направляя ребенка.

— Ааай!

— Давай еще, еще говорю! Тужься милая! Тужься говорю!

— Аааа! Боже...Ааааа!

Кажется, мое тело просто лопнет сейчас на две части. Я буквально чувствую, как там внизу все разрывается.

— Хорошо. Так…Умница, головка родилась! Ей, дыши. Сильной должна быть! Теперь последний рывок, и малышку на руки получишь. Тужься!

Напрягаю живот, все силы сюда пускаю, я стану мамой уже так скоро!

— Аааа! Что-то булькает, и после я чувствую облегчение, когда малышка рождается полностью. Врач сразу на руки ее берет, ребенка быстро вытирают, клацают ножницы, и вскоре малышка начинает громко плакать.

Я же реву. Ощущение просто невероятное. Боль, облегчение и невероятное счастье, когда вижу этот розовый сморщенный комок впервые.

— Ох, какая красотка родилась! Умница, девочка. Первые роды всегда сложные.

Из груди судорожные всхлипы вырываются, и я плачу, когда малышку ко мне подносят. Прямо на грудь кладут. Она дрожит и плачет, тянет ручки ко мне с крошечными пальчиками. Маленькая, какая же маленькая.

— Мать, ну что ж ты ревешь то снова! Смотри, какая у тебя красота родилась! Ух, девчонка!

Быстро вытираю слезы. У меня нет больше права на слабость. Ради дочери сильной быть надо.

— Доченька моя! Спасибо…Спасибо вам!

Целую крошку снова и снова в щечки, сама мокрая вся от пота и слез. Родилась. Счастье мое родилось.

Смотрю на малышку. Крошечная совсем. У доченьки черные густые волосы, носик, губки, глазки. Пальчики даже. Все точно, как у Беса. Боже, как она похожа на него… Как две капли воды.

Глава 11

— Так мамочка, хватит мне мозги пудрить. Еще раз спрашиваю. Кого отцом записываем?

— Нет, нет отца.

— Ну, отчество пригодится для документов.

— Ставьте прочерк, я говорю, нет отца!

— А ну не кричи мне тут, тоже умная нашлась.

— Извините. Васильевна. Запишите Васильевна.

— На, держи свое свидетельство! Угорелая мамаша.

Мне в руки всучивают свидетельство о рождении дочери, которое я крепко сжимаю в руках. Амели. Я так решаю малышку назвать. Она крошечная, всего один килограмм девятьсот грамм, но врачи говорят здоровенькая, просто очень маленькой родилась.

Знаю, я нервничала много, поэтому малышка вес плохо набрала, но теперь все иначе будет. Я уже обожаю Амели, и мне все равно на то, что она так сильно на Беса похожа. Его дочь родная, о которой я ни за что ему не расскажу. Костьми лягу, но не дам ее ранить.

Меня поселяют в отдельную палату с малышкой, где я провожу первые часы. Не отхожу от нее. Отлипнуть просто не могу. Насмотреться, надышаться ею не способна.

Целую каждый пальчик родная, доченька моя. Амели быстро согревается, и теперь просто смотрит на меня, и так тепло мне сразу становится от этого и больно одновременно. Она на Тимура так похожа…от меня, разве что две родинки крошечные под нижней губой взяла. Все. Остальное все Беса.

Открывающаяся дверь заставляет обернуться. Теть Люба? Нет. Медсестра зашла.

— Ну как дела, мамочка? Кормили уже?

Прикусываю губу.

— Нет. Молока еще нет. Грудь…болит только сильно.

— Уже больше двух часов прошло. Если молока еще нет не страшно, покормите пока смесью.

— Нет, пожалуйста…я сама хотела кормить ее.

— Мамочка, молоко может и через два дня только появится. Малышка не должна голодать. Идите, получите смесь для кормления. На первое время сгодится.

Смотрю на крошку. В маленькой белой шапочке и розовом комбинезоне. Как куколка. Такая маленькая, губки бантиком. Не спит. Смотрит на меня глазками серебристыми. Чистыми, хрустальными просто. Мой ангел.

— Я не могу…не могу ее оставить одну.

— Вы в больнице. Идите. Ничего с вашей девочкой за минуту не случится.

Глупая. Наверное, от нервов я уже сама просто себе не доверяю.

Наклоняюсь, и целую Амели в щечки, пальчики все целую на ручках.

— Я вернусь, доченька. Быстро очень.

Несусь по коридору, сжимая пустую бутылочку для смеси. Я не взяла в больницу особо ничего. Грудь была настолько налитой, что я думала, литрами молоко будет, но нет. Болит теперь только, хоть врач и обещает, что молоко появится очень скоро, заставлять Амели голодать не стану.

Мне выдают сразу две порции смеси. Хватит на всю ночь. Отлично. Вес маленький, но мы наберем его быстро. Теть Люба обещала тоже молока давать малышке, а затем уже и творог тоже.

Иду в палату. Что-то неспокойно мне. Всего две минуты дочку не видела, а уже соскучилась.

— Я тут, Амели…

Подхожу к люльке, и сердце сжимается от ужаса. Пусто там!

На белой простынке с котиками лишь игрушечный мишка лежит…весь в крови. Много, много крови, целая лужа, а дочки…нет.

Смесь выпадает из рук, которые я больше не чувствую. Из горла только рев вырывается, разрывая мое сердце на куски.

— Неет! Боже, нет…Аааа! Аааа! Аааааааа! Я кричу громко от дикого ужаса, заставляющего кровь стыть в жилах.