Помощница и её писатель (СИ) - Шнайдер Анна (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .TXT, .FB2) 📗
Любовь…
Олег скептически хмыкнул и отправился к рабочему месту своей помощницы. Она так быстро убежала, что забыла отдать мобильный телефон. Следовало всё-таки позвонить матери, и можно не откладывать это на вечер — иначе потом Олег, чего доброго, не уснёт.
Если бы Бестужева спросили, любит ли он мать, Олег бы не смог ответить однозначно. Увы, но безусловная любовь, которую склонны ощущать дети по отношению к родителям, в нём, скорее всего, изначально отсутствовала. А если даже когда-то и была, то давно трансформировалась в нечто настороженное, опасливое — как зверь ожидает всяческих неожиданностей от своего дрессировщика.
Галина Дмитриевна была матерью-одиночкой, кроме того — компанейским человеком. В отличие от Олега, который — как выяснилось сильно позже, когда он уже самостоятельно обратился к врачам, — с детства имел некую форму социофобии. И его состояние активно усугублялось поведением матери. Она, видя, что ребёнок замкнут и старается не взаимодействовать со сверстниками, вместо того, чтобы пойти к специалистам, начала таскать Олега повсюду с собой. Детский сад был меньшей бедой — куда сильнее мальчишку напрягали бесконечные походы в гости к подругам матери, коих у Галины Дмитриевны было безумное количество. И «круговорот "отчимов" в природе». Олег даже не успевал запоминать их имена — настолько быстро эти мужики куда-то сваливали, поняв, что с такой женщиной, какой была мать Бестужева, ловить им нечего. Один даже попытался изнасиловать Олега, но мальчик успел убежать. Хорошо, что почти в тот же вечер тот мужик ушёл и больше не вернулся.
Галина Дмитриевна всегда была на редкость безалаберной особой, но в детстве Олег этого не понимал, конечно. Понял, когда вырос. С таким диагнозом Олегу были противопоказаны подобные условия жизни — они только усугубляли болезненное состояние и увеличивали нежелание «прогибаться под изменчивый мир». Бестужев и не прогибался. Поначалу, до школы, общался с окружающими только по крайней необходимости, получая удовольствие лишь от чтения и одиночества. Новые знания Олег всегда впитывал с большой охотой.
Но в школе всё изменилось. Он неожиданно ощутил жуткое раздражение от того, что его вечно заставляют что-то делать — сначала мать, теперь учителя. И начал «бунтовать», специально действуя наперекор всем возможным правилам. Ничего криминального Олег не совершал — обычные детские шалости, но и их хватало, чтобы Галину Дмитриевну постоянно вызывали в школу. И сколько бы с ним ни беседовали учителя или мать — Олег не понимал, почему должен кого-то слушаться. С какой радости? Понятие «авторитет» в то время являлось для него пустым звуком, не говоря уже об этикете, морали и нравственности.
Бестужев понял всё это благодаря книгам. Читая о других людях, о дружбе и любви, которых в его жизни не водилось и к которым не тянуло, Олег постепенно осознал, что отличается от остальных. Причём очень сильно — некоторые моменты, описанные в книгах, он даже не способен был осознать, потому что не понимал: о чём пишет автор, когда ведёт речь, допустим, об угрызениях совести? Или о чувстве вины? О желании с кем-то подружиться?
Олегу захотелось что-то с этим сделать, но без помощи матери это было невозможно до тех пор, пока ему не исполнится пятнадцать. Обращаться к Галине Дмитриевне и объяснять ей, что подозревает у себя расстройство личности, Олег не желал. Разговаривать с матерью ему всегда было как-то особенно тяжело — с учителями и то легче. Может, потому что они требовали от него только выполнения домашних заданий и примерного поведения в школе — мать же давила гораздо сильнее.
С пятнадцати лет Олег ходил к психиатру для коррекции своего состояния и поведения и добился значительных успехов. Теперь он понимал, как нужно жить в обществе и общаться с людьми, чтобы тебя считали «нормальным». Да, Олегу до сих пор было сложно заводить близкие отношения — он по-прежнему предпочитал любым отношениям обычную манипуляцию и взаимную выгоду. Но, по крайней мере, окружающие перестали его бесконечно раздражать. Появились многочисленные приятели, с которыми Бестужев порой куда-нибудь ходил. Он теперь вполне мог просидеть два часа в театре или на концерте, тогда как двадцать с лишним лет назад подобное вызывало у него неприязнь. Олег стал способен анализировать и свои поступки, и поступки окружающих и отдавать отчёт в собственных действиях. Бестужев ещё помнил, как когда-то никак не мог понять, отчего не может просто встать и выйти из класса, если ему нужно в туалет. Или взять чужую вещь без разрешения. Или соврать в ответ на простой вопрос.
Самым забавным было то, что его мать, несмотря на то, что Олег до сих пор порой общался с психиатром — уже не регулярно, а по мере необходимости — и пил таблетки, так ничего и не узнала. Иногда Бестужев пытался представить, как бы она отреагировала, узнав о его «прекрасном» диагнозе — диссоциальное расстройство личности, — и невольно начинал улыбаться, понимая, что для матери это был бы чистейший, концентрированный ужас.
Сам он как-то давно уже привык.
16
Олег
— Мне не понравилась твоя новая помощница, — с апломбом заявила Галина Дмитриевна, как только сняла трубку. — Грубая и невоспитанная, не чета Аллочке.
— Она просто не болтливая, в отличие от Аллы, — усмехнулся Олег. — Но вообще это не твоё дело. Будешь её против меня настраивать — урежу содержание.
— Что ты! — сразу переполошилась мать. — Я всегда за тебя, Олежек, и никогда против. Если тебе Аллочка разонравилась, а теперь нравится эта Нина, ну и пусть. Меня всё устраивает!
— Вот и отлично. А чтобы тебя ещё больше всё устраивало, я перечислю деньги только через четыре дня. По расписанию.
— Олежек, но как же…
— С голоду ты не помрёшь, — отрезал Бестужев. — Ничего, побудешь четыре дня дома, подумаешь о своём поведении. И кстати, оно не только Нины, но и Аллы касается. Хватит с ней общаться. Не верну я её.
— Зря ты так, Олежек, — вздохнула Галина Дмитриевна. — Мы к тебе обе — с добром. Я же мама твоя, а из Аллы хорошая жена получилась бы.
— Это ты с чего взяла? — заинтересовался Олег. Ему казалось, что Алла как раз не создана для семьи — слишком уж она любила свободу от всего. Он был уверен, что все пять лет работы на него Алла встречалась с кем-то ещё. Поэтому Бестужев всегда использовал презервативы.
— Да нагулялась девка-то, — фыркнула Галина Дмитриевна. — Поняла, что п**да не резиновая, остепеняться пора, детей рожать. Она бы тебя заботой окружила такой, что любо-дорого. Потерять очень боялась. А ты её вот так, из-за глупой какой-то ошибки…
— Ну вот такой я бессердечный, — пожал плечами Олег и, попрощавшись с матерью, положил трубку.
Семья, дети… Всё это, конечно, прекрасно. Но какая нормальная женщина согласится на создание семьи с социопатом?
Алла — да, была согласна, но только из-за денег, и потому что знала Бестужева в течение пяти лет. Может, она и не плохой вариант, но… Алла Олега раздражала. Он терпел её только потому, что во время его работы над текстом она молчала, ну и в сексе была хороша и удобна. А в остальном…
Хотя Олега так или иначе все раздражали — стоило только вспомнить любого из близких знакомых, как тут же приходили в голову черты их характера или привычки, которые выводили Бестужева из равновесия. В Нине, правда, пока ничего не раздражало, кроме её недоступности.
Но, скорее всего, просто потому что он её ещё плохо знал.
17
Нина
Только дома я вспомнила, что забыла подписать у Бестужева книгу для Маши. Ребёнок, конечно, расстроился, но тут же утешился, как только я рассказала об идее своего работодателя написать про Машу книгу. Точнее, не про неё — просто Маша будет одним из персонажей, — но для дочки это звучало именно так, и никак иначе.
Ещё Маша тут же загорелась желанием познакомиться с Бестужевым и в силу возраста не могла понять, отчего я говорю, что это нереально. Тем более что она точно помнила, как в прошлом году моя коллега праздновала день рождения своего сына — он одного возраста с Машей — и позвала всех в кафе вместе с детьми. Там Маша познакомилась со многими редакторами из моего бывшего отдела. Поэтому теперь ей было неясно, отчего знакомиться с «тётей Олей» и «дядей Владом» было нормально, а увидеть Бестужева не светит. Но ничего, придётся дочке как-то с этим смириться.
