Под лежачий камень… или Новогодняя сказка для взрослых (СИ) - Круглова Полина (первая книга .txt) 📗
— Мне с тобой тоже хорошо, — улыбнулась она, доставая чашки.
— Ты какая-то… вменяемая, — с удивлением сказал он, подобрав слово после некоторого замешательства.
— Какая? — удивилась она.
— Ну… не знаю… нормальная.
Она рассмеялась.
— Подожди, милый, это пока еще конфетно-букетный период не закончился.
— Угрожаешь?
— Предупреждаю.
— А потом что будет?
— Истерики перед месячными.
— Н-дааа… это, конечно, хужее, чем нелюбовь куховарить, — усмехнулся он, прижимая ее к себе.
— Перестань…
— Что?..
— Перестань меня возбуждать…
— А я тебя возбуждаю? — он красиво приподнял одну бровь.
— Вот, зараза!
Они не попили чай во второй раз.
— Ты спишь? — тихонько прошептала она.
— Нет. Только не спрашивай, о чем я думаю. Я ни о чем не думаю, мне просто очень хорошо с тобой.
Было темно, и она не могла различить его лица, но по голосу было слышно, что он улыбается.
Она рассмеялась:
— Хорошо, не буду, тогда и ты не задавай такой глупый вопрос.
— Договорились.
Она повернула голову прямо, и глядя в потолок протянула:
— Мне надо тебя кое о чем спросить… Я понимаю, что уже поздно, и может быть глупо, но мне надо знать бежать ли мне в понедельник сломя голову к врачу. Мы не пользовались презервативом.
После паузы он сказал:
— У меня небольшие проблемы с почками, я на таких сильнейших антибиотиках, что даже если бы у меня что-то и было, то этой дряни недели две нет точно.
Она удовлетворенно кивнула в темноте, потом подумала и все-таки продолжила:
— Ну так, чтобы уж наверняка: когда у тебя был секс? — решив, что вопрос задан некорректно по отношению к нему и его личной жизни, в которую она лезть ни в коем случае не хотела (ее туда еще никто не приглашал), поспешила исправиться: — Лучше так: был ли у тебя секс в последние две недели? Ведь это же самый большой инкубационный период?
Она слышала, как он усмехнулся:
— Нет и нет.
Не дождавшись напрашивающегося вопроса, продолжил со вздохом (а с ней будет непросто!):
— Нет: у меня не было секса в последние две недели. И нет: это не самый большой инкубационный период у болезней, передающихся половым путем.
— Ааа…
— Слушай, давай сменим тему — ну что за тема для постели? Я — чист, уверен на все сто, а после твоего допроса с пристрастием и в тебе тоже уверен.
Она рассмеялась, ойкнула, когда он развернул ее попой к себе, поерзал, удобно устраиваясь, так чтобы их тела соприкасались как можно большей площадью и, чмокнув ее в ухо через волосы, прошептал:
— Спи, милая.
Еще раз поелозил плечами, прижав ее к себе посильнее и вздохнув затих.
Она улыбалась, глядя на проем окна, более светлый на фоне темной стены. Ей было тепло и удобно. Так она и заснула, все еще улыбаясь.
Проснулась она от ощущения, что ее поджаривают на сковородке. Открыв глаза, первым делом осознала, где она находится, а потом поняла причину жара. Алекс прижимал ее к себе, и она чуть не сгорела. Тихонько отодвинувшись, она встала с кровати.
— Ты куда? — послышался его сонный шепот. Ну что ему-то не спится?!
— Я воды попью. Ты таааакой горячий!
Он хмыкнул, ничего не ответив.
— Тебе воды принести?
— Не-а, — перевернулся на другой бок.
Пока она пила воду, все думала о том, что спать с мужчиной — имеет свои минусы. Мужчины, оказывается, такие горячие во сне! Она уже успела об этом забыть. Это еще ничего, а вот если бы он еще и храпел, это было бы совсем кошмарно!
В этот момент она уловила его размеренное посапывание с редким подхрапом.
Ну вот! Только подумала!
Она вернулась в кровать. На удивление он тут перестал издавать мешающие спать звуки, и она спокойно заснула.
Она проснулась от того, что хлопнула входная дверь. Резко сев в кровати, обвела глазами комнату. Ни одежды, ни мужчины в одежде или без нее. Может прошлая ночь ей приснилась?! Ага, спала бы она голая, если б не… эх!
Даша снова легла, обняла подушку и задумалась о несправедливости жизни. Звонок телефона вывел ее из транса:
— Доброе утро! Забыл, что у тебя подъезд на замке. Код не скажешь? Обещаю не запоминать!
— У меня вообще-то туалет в квартире, — буркнула она, еще не совсем вернувшись из транса на тему «Какая жизнь хреновая штука».
— Очень смешно, — язвительно произнес он. — Я вообще-то за горячими булочками ходил.
— Нашел?
— Нашел.
— Купил?
— Купил.
— Ну тогда заходи.
Она успела накинуть халат, пока он поднимался на лифте, и встретила его открытой дверью. Было в этом что-то от мыльных опер, но ей было так хорошо с ним, почему бы не пожить немного во временной сказке?!
Она чмокнула его в колючую щеку и, глядя на пакет из магазина, куда они вечером ходили за вином, протянула с издевкой:
— Добытчик!
Он расправил плечи и картинно побарабанил ладонями по груди, как сделал бы, наверное, первобытный человек, а нынче так делают, по-видимому обезьяны.
— Ага, в этой сети магазинов, по утрам пекут очень вкусную выпечку. Вкусную и горячую, — говорил он, снимая ботинки.
Она уже ставила чайник и вынимала бумажные свертки из пакета.
— Ты всегда покупаешь по утрам горячие булочки?
— Нет. Конфетно-букетный период, — улыбнулся Алекс.
Даша улыбнулась. Взглянув на ценник на одном из бумажных пакетиков, чуть не задохнулась:
— Сто пятнадцать рублей за одну булочку?
Она ошеломленно-укоризненно смотрела, как он приближается к ней:
— Ну они ооочень вкусные! — поморщился он.
— Но сто пятнадцать рублей?!
— Ты сначала попробуй!
— Да но…
— Дорогая, наш семейный бюджет это может выдержать, поверь, — он со смешком поцеловал ее в щеку.
Она расхохоталась:
— Ну почему ты такой хороший? — вырвалось у нее.
— Подожди, еще не вечер!
— А что будет вечером? Ты превратишься в страшного медведя?
— Все может быть!
— Ой, страшно-страшно!
— Вот! Правильно! Женщина в принципе должна бояться мужчину.
— Чего?!
— Ой, вот теперь мне: страшно-страшно!
— То-то!
После короткой паузы, переключаясь на завтрак:
— Хочешь, могу сделать тебе яичницу или омлет?
— Ты же не любишь готовить, — хитро прищурился он.
— Ну в честь кофетно-букетного периода, и в виде исключения…
Теперь уже он расхохотался.
— Дашка, с тобой невероятно хорошо!
— Да, я такая… в конфетно-букетный период, — рассмеялась она в ответ.
Сентябрь
— Ну и? — от избытка чувств Рянка аж задохнулась.
— И что?! И ничего! — ответила Дашка, лежа поперек кровати, рассматривая маленькую трещинку на потолке.
— Как ничего?! — переспросила Рянка в полнейшем шоке. — Как вы расстались?
— Он поехал отдать матери лекарства. В воскресенье вечером.
— И?
— Рян, ну что «иии»? — передразнила ее Дашка. Обе знали, как Даша не любила, когда из нее клещами вытягивали то, о чем она говорить не хотела. — И ничего! Сказал позвонит. Сегодня уже среда! Ни ответа ни привета!
— Ну ладно, не расстраивайся, Даш! Может у него на работе завал, и нет времени.
— Даже позвонить?
— Дашка, ну не мне тебе рассказывать, что такое завал на работе! Иногда своего имени не помнишь, не то что позвонить. Вон у меня мама как-то позвонила во время совещания, так я ей перезвонила через два дня, и это хорошо, что кто-то заговорил о родителях, а то бы так и не вспомнила. Короче, я засранка.
Дашка вздохнула:
— Да все такие, крутимся-крутимся, а позвонить родителям вечно времени нет.
— Ладно, Даш, вот увидишь, завтра позвонит.
— Я завтра улетаю на свадьбу, — буркнула Дашка в ответ.
— Ах да! Совсем забыла! Ну значит, когда вернешься, тогда и позвонит, — решительно сказала Рянка.
— Ну и ладно!
