Мир перевернутый (СИ) - Румянцева Киара (читаем книги бесплатно txt) 📗
В конце сентября, когда Толок торжественно объявил о том, что надо заполнить карточки студентов на новый семестр, я в ужасе схватилась за голову! Конечно же, попытка дать поручения старостам с треском провалилась. Получив с утра около десяти туманных ответов — возможно, заполним, которые больше напоминали — твои проблемы, ты и заполняй, стали последней каплей. Орала я так, что на мою ругань, изобилующую нецензурными выражениями, сбежался весь Институт во главе с Толоком. Дальше был очередной выговор от ректората с занесением в личное дело, и мои слезы в кабинете Юрия Анатольевича. Но вместе с тем появились и плюсы. После моей стихийной словесной атаки и скорее всего прямого вмешательства зам. ректора по учебной части Толока старосты нехотя, но все же стали мне помогать. Настроения мне это не прибавило. Помощь — хорошо, а вот косые и откровенно злые взгляды — плохо. Но заводиться и спорить со мной больше никто не решался. Поэтому все свое раздражение я волей-неволей выплескивала на тех, кто и был повинен во всех моих бедах — студентов из архитектурного. Точнее в моих мыслях козлом отпущения всегда оставался Ник. С остальными были более-менее спокойные отношения.
Парни явно в зеркале себя видели, понимали какой эффект они производят на женщин, поэтому уже через неделю поползли первые слухи о том, насколько хороши они в постели.
Марун, несмотря на свою внешность, был общительным и очень веселым парнем. Братья, у которых разница оказалась в год, были спокойными серьезными молодыми людьми. Вот кому в банкиры-то идти надо. Ярослав как напомнил мне эльфийского принца, так и продолжал напоминать. Единственные с кем я не могла нормально общаться оказались Зоран и Ник. Первый все пытался меня очаровать, что порядком раздражало, и я начинала язвить в ответ. Но все происходило как-то по-доброму. В принципе, с ним было все понятно: его, скорее всего, задело, что я не растаяла от одного его взгляда, когда половина Института разве что культ не устраивает и с транспарантами не ходит. А как я могу растаять, когда рядом стоит очаровательный брюнет. С Ником дело обстояло гораздо хуже. Он или издевался, или вообще не обращал внимания. Но именно он считался среди наших красавиц первым парнем на… гм, Институте. Только и слышалось с разных сторон, какой он замечательный! Мне же хотелось затолкать его ехидную улыбку куда подальше, а еще лучше врезать по этой наглой смазливой роже чем-нибудь тяжелым. То, что мне Ник нравился, и то, что я для него чуть больше, чем пустое место меня потихоньку начинало бесить.
В итоге в разрез всеобщего восхищения, все в нем стало меня нервировать — начиная от дорогой одежды заканчивая манерой держаться.
Марианна после нашего дружного совместного обеда больше с ними не разговаривала, ограничиваясь сухим приветствием. Мужская и самая малочисленная половина студентов разделилась на два лагеря. Первые, ботаны — им было вообще все равно, кажется, они даже не заметили что у нас новенькие. Вторые — полная противоположность первой группе — большие и тупые. Вот они в самом начале и попытались, если так можно выразиться, наехать на новеньких. Миром дело решил Марк, пользующийся у наших чурбанов непререкаемым авторитетом. После этого случая я частенько видела его в компании студентов из столицы. И, судя по всему, они нашли общий язык. Кьяра хоть и общалась с ними, но как-то равнодушно. Она, Марианна да Ульяна оставались единственными, кто не поддался очарованию студентов из АСУ.
В один из таких распрекрасных дней Толок попросил составить список тех, кто хочет факультативно заниматься иностранными языками. Неделю я бегала, опрашивая студентов. Список получился довольно внушительный — где-то больше двухсот человек. Забежав в туалет перед встречей с Толоком, я кинула на подоконник сумку, но когда вышла, меня ждал неприятный сюрприз. Листы с фамилиями были порваны и залиты водой. Девчонки приняли невинно-ехидные выражения лиц. В принципе, в этом не было ничего страшного. В сумке лежал диск с этим самым списком, и делов-то было пойти и распечатать еще раз. Но неприкрытая агрессия за этот месяц все же довела меня до слез. Влетев по привычке в мужской туалет и присев возле стены, я приготовилась страдать, в полной уверенности, что я тут одна.
— Ты, кажется, дверью ошиблась? — насмешливый голос заставил в страхе поднять голову.
Передо мной стояли Зоран и Ник.
— Отвалите, — махнула я рукой, поднимаясь.
— А по какому поводу слезы? — поинтересовался Ник, с интересом меня рассматривая.
Я мельком скосила глаза на свое отражение в зеркале. М-да… волосы растрепались и черными спутанными прядями лежали на плечах, тушь потекла и теперь высыхала живописными разводами на лице.
Летом я косметикой не пользовалась, слишком жарко и неприятно, когда по тебе вместе с потом сползает штукатурка. А вот осенью макияж был в обязательном порядке. Теперь мне стало казаться, что порядки пора менять.
— Ты похожа на летучую мышку… на очень мокрую несчастную летучую мышку, — задумчиво протянул он.
— Не твое дело, — огрызнулась я и развернулась, собираясь уйти.
— Не надо так со мной, — тихо произнес Ник, схватив меня за руку.
— Да кто ты какой?! — рявкнула я. Обуревавшие меня чувства злости и обиды, радостно забив инстинкт самосохранения, требовали выхода немедленно. — Богатый, бестолковый, заносчивый, да еще и с комплексом неполноценности…
— Почему с комплексом неполноценности? — поинтересовался Ник.
Зоран смотрел на нас с откровенным любопытством.
— Потому что твое самомнение раздуто до вселенских размеров, что говорит о скрытых, скорее всего основанных на сексуальной слабости, комплексах!
И в ужасе от сказанного я с силой дернула руку и практически вылетела из мужского туалета.
Убежать далеко не удалось.
Схватив меня за талию, Ник вволок в ближайшую открытую аудиторию. Я, пытаясь вырваться, выронила сумку, и содержимое рассыпалось по полу. Ник не самым нежным образом опустил меня на ноги, и я в страхе отошла как можно дальше, взяв с преподавательского стола тонкую указку. Как она мне сможет помочь, я еще не придумала, но уверенности прибавилось.
— Не подходи, — хотелось мне произнести угрожающе, но прозвучало как-то плаксиво.
Ник недобро улыбнулся и стал медленно ко мне приближаться.
— Так что там у меня в сексуальной жизни слабое? — вкрадчиво поинтересовался он.
Я, не отрывая от него взгляда, пятилась назад. Через три шага врезалась спиной в доску и с тоской подумала, что к образу летучей мыши совсем некстати теперь будет белая полоса от мела.
— Я…
— Ну же, смелее, — Ник подошел ближе, и теперь нас разделяли буквально пара сантиметров.
Я нервно сглотнула, не найдя что ответить, а затем посмотрела в темно-зеленые глаза и словно растворилась в них. Так захотелось прикоснуться к нему… запустить пальцы в темные пряди волос, почувствовать, что значит находиться в объятиях такого парня.
Он невесомо провел по моей руке, и указка, которую я совсем недавно планировала использовать как оружие, шлепнулась на пол.
С силой сжав пальцы в кулаки, я завела руки за спину.
Нечего мне тут шалить без спроса…
— Может тебе показать, чтобы ты сама проверила… — тихо шепнул он.
ДА! Вскричал мой внутренний голос, за что сразу же был отправлен в нокаут здравым смыслом. Поняв, что еще немного и я сама брошусь ему в объятия, нащупала две грязные тряпки, которыми вытирали доски, и хлопнула ими прямо перед лицом парня.
Ник отшатнулся, ругаясь. Черные волосы, брови и ресницы стали белыми от мела, словно он резко посидел. Я, борясь с собой, чтобы не рассмеяться, прошмыгнула мимо парня и на предельной скорости собрала все, что вылетело из сумки.
— Ты как-то выцвел, может, и плотность уменьшилась в нужных и важных местах, — хихикнула я и быстренько ретировалась.
Выбежав из аудитории, я столкнулась с непредвиденными обстоятельствами, на меня смотрело полсотни пар глаз. Кто-то завистливо, но больше озлобленно. Вот так из огня, да в полымя… Уж не знаю, что со мной хотели сделать разъяренные студентки, но положение спасли Кьяра и Марк, которые тоже стояли в коридоре и с любопытством смотрели на меня. Подруга быстро разобралась, что к чему и, схватив меня под локоть, потащила подальше от кучки взбесившихся поклонниц.
