Под моей Рождественской Елкой (ЛП) - Таудра Кендл (прочитать книгу .txt) 📗
Я застыла напротив в джинсах и бюстгальтере. Трент тоже не двигался, и мне стало любопытно, в шоке ли он. Он открыл рот и развернулся.
- Прости. – Слово, полное смущения и чего-то еще, что я не могла определить. - Я думал, ты переодеваешься в гардеробной.
- Пустяки. - Я натянула топ. - Я же не голая. И не похоже, что у меня есть что-то такое, чего ты прежде не видел, верно?
- Да. - И все же он не повернулся.
- Вот теперь я прилично выгляжу. Мне осталось только захватить обувь, но ты можешь войти.
Он машинально развернулся и снова встал в проеме.
- Ты когда-нибудь бывала на празднике Рождественских Огней?
- Ээ, нет. Я провела здесь всего два Рождества. - Я надела балетки. – И, как тебе уже известно, я не участвую во многих праздничных... штучках.
- Да. - Он потер шею сзади. - Ты уже готова?
- Конечно. - Я схватила свитер с крючка за дверью. - Пойдем.
Главная улица Хрустальной Бухты была украшена и полностью заполнена людьми. Трент чуть ли не рычал, пока маневрировал между пешеходами.
- Где, черт возьми, я должен парковаться?
- Если мы проедем дальше, к Тайду, у Джуди наверняка найдется несколько свободных мест. И там же можно будет перекусить.
Он не ответил, поскольку мы подъехали к концу улицы и нашли место, где было можно припарковаться. "Риптайд" был забит, но нам удалось занять два стула у барной стойки и заказать бургеры. Tрент был странно тихим, пока мы ели.
- Ты настолько опечален тем, что придется раздавать рекламки? - Я погрузила картошку фри в кетчуп и отправила в рот.
- Нет, это пустяки, - пожал он плечами.
- Тогда в чем дело? Ты стал таким угрюмым с тех пор, как мы покинули мой дом.
- Наверное, просто устал. - Он отодвинул стакан сладкого чая и позвал Джозефа, сына Джуди, который сегодня работал в баре. - Я передумал. Все-таки выпью пива.
Когда мы закончили, Трент достал флаеры из грузовика, и мы проложили путь вверх по улице. Логан выделил столик, специально предназначенный для продажи новогодних елок, на тротуаре перед гостиницей, которой он владел. Как и у других хозяев стендов, этот был декорирован искусственной растительностью, а столик покрыт праздничной скатертью. Трент застонал, когда увидел это.
- И мне придется сидеть здесь весь вечер? Выглядит так, будто Рождество заблевало весь этот стол.
Я сложила руки на груди.
- О, да ладно, все не так плохо. Я буду с тобой. Мы будем раздавать карамельные трости. И посмотри, тут даже есть колпак Санты для тебя.
У Трента был взгляд оленя-в-свете-фар.
- Ни за что. Всему есть предел.
- И ты еще меня называешь Скрягой?
- Нет, ты сама назвала себя Скрягой.
- Ладно тебе, Вагонер, проникнись атмосферой, - я встала на цыпочки и попыталась натянуть колпак ему на голову, но парень нырнул в сторону и выхватил его из моих рук.
- Как на счет того, чтобы тебе проникнуться этой атмосферой, Хадсон? – Трент приобнял меня одной рукой, прежде чем я смогла увернуться, и удерживал рядом с собой, пока ловко цеплял колпак мне на макушку. Я боролась, пытаясь вырваться, но он только плотнее удерживал меня.
Внезапно, я перестала сопротивляться так сильно. Мое тело стало осознавать, что оно прижималось к сильному мужчине, и кожу стало покалывать. Моя грудь впечаталась в грудную клетку Трента, отчего передо мной встал вопрос, может ли он почувствовать, как бешено бьется мое сердце. Я взглянула вверх, на его лицо.
Что-то изменилось в глазах мужчины. Колпак был слишком большим для меня, и он соскальзывал мне на лоб, но Трент его поймал и натянул обратно. Прикосновение его пальцев к моему лицу было нежным; как будто бы он проводил линию по моему лбу, его рот приоткрылся. Я тяжело сглотнула, а мой язык сам собой прошелся по губам. В течение двух ударов сердца я была уверена, что Трент собирается поцеловать меня.
Но момент прошел. Его глаза закрылись, и он натянул колпак еще ниже, так что закрыл мои глаза и нос. Я ничего не видела, а парень отпустил меня и сделал шаг назад.
- Ну вот. Теперь ты выглядишь, как миссис Клаус.
Я стянула колпак и бросила в него.
- Отличная работа. Теперь мои волосы в беспорядке. - Я пробежалась рукой по голове.
- Никто не заметит. Скоро стемнеет.
- Неважно. Я замечу. - Я в последний раз пригладила волосы. - Нормально выглядит? Или торчит во все стороны?
Трент посмотрел на меня сверху вниз, а затем отвел взгляд в сторону.
- Ты выглядишь отлично.
- Спасибо за комплимент. Пожалуйста остановись, не то я покраснею.
Он фыркнул и толкнул кучу флаеров в мою сторону.
- Вот. Побудь полезной. Чем скорее мы избавимся от них, тем скорее сможем убраться отсюда.
Его голос был напряжен, и я смутилась. Зачем он пригласил меня, если не хочет, чтобы я была рядом? И почему он внезапно стал таким холодным и отстраненным? Я подавила вздох и сконцентрировалась на поставленной задаче. Мужчины были загадками, и я собираюсь разгадать одного сегодня вечером.
Толпа стала расти, когда праздник начался. Мы с Трентом стояли с обеих сторон стола, вкладывая цветную рекламку и леденцовую трость в руки каждого проходящего. Как только совсем стемнело, мэр города вышел на балкон как раз над нами. Говоря в микрофон, он поприветствовал каждого на официальных Рождественских огнях в Хрустальной Бухте и поблагодарил всех бизнесменов, которые внесли вклад в мероприятие, особенно отметив Джуди и Логана.
- А сейчас мы рады поприветствовать главу этого вечера, Мэта Спенсера. Как многие из вас знают, Мэт - владелец "Серфинговой Линии", и он долгое время является лидером общины в Хрустальной Бухте. Он здесь со своей женой и двумя дочерями, и они повернут выключатель, чтобы зажечь Хрустальную Бухту для праздничного сезона!
Я вытянула шею, чтобы увидеть Мэта с Сандрой, которая держала малышку, и их дочь Лили. Мэт поднял дочь на руки и прошептал ей что-то на ухо. Лили потянулась к выключателю и повернула его в позицию "включено".
Как по волшебству, Хрустальная Бухта наполнилась сверкающими, мерцающими огнями. Толпа затаила дыхание от восторга, и даже я не смогла сдержать улыбки.
- Мило, правда? - пробормотал Трент мне в ухо, и я поняла, что он был позади и стоял очень близко ко мне. - Не имеет значения, на снежном севере ты или на тропическом юге, рождественские огни...
- Волшебны, - выдала я слово, о котором только что подумала.
- Аха. Так и есть. - На минуту, я подумала, что он собирается обнять меня и притянуть поближе к своему телу. Ощутив его дыхание на шее, задрожала и стояла неподвижно, не возражая против того, чтобы он меня удержал.
Но он снова остановился. Я почувствовала его отстраненность прежде, чем он вновь заговорил.
- Флаеры закончились. Мы можем уходить. Нам обоим нужно быть на работе завтра рано утром.
Я кивнула и последовала за ним через толпу обратно, туда, где мы оставили грузовик.
Принимая во внимание сегодняшнее переменчивое настроение Трента, я ожидала, что поездка обратно до парковки с елками пройдет в тишине. Но как только мы выехали за город, он осмотрел меня.
- Расскажи о себе. - Это стало нашей походной шуткой нескольких последних недель. Трент понял, что мое отрицательное отношение к разговором ни о чем означает, что я практически ничего не рассказываю ему о себе, пока он не научился задавать правильные вопросы. И хотя я обнаружила, что у него были определенные незыблемые границы, за которые он никого не пускал, он был готов говорить о своей собственной жизни... в какой-то мере.
- Что ты хочешь узнать? - Я повернулась на сидении лицом к нему.
- Почему ты не любишь Рождество?
Я замешкалась.
- Не то, чтобы я не любила Рождество. Но это почти так же, как с разговорами ни о чем. Я хочу, чтобы это значило что-то. В армии Рождество - это время устраивать роскошные вечеринки и свершать великие деяния. Клуб офицерских жен устраивает большое шоу для помощи какой-нибудь благотворительной организации, людям, которые их не заботят в остальное время года. А потом … - мой голос стих. - В моей семье праздники были трудными. Мой отец отсутствовал на Рождество чаще, чем был дома. Когда его не было, мама впадала в своего рода спячку. Если мы были в Теннесси с моими бабушкой и дедушкой, все было плохо, но если мы были в каком-нибудь другом месте, Рождество в лучшем случае проходило уныло. В те годы, когда отец был с нами, мама выкладывалась по полной, превращая все в большое событие. Картинки с Сантой, украшение елки… Она делала дом идеальным, она становилась сумасшедшей. Я не могла больше выдерживать это. Никогда не было какой-то счастливой середины.
