P.S. моей ученице (СИ) - Дэй Каролина (мир книг .txt) 📗
По дороге домой я, откровенно говоря, насрал на тот факт, что у нее есть еще один компромат против меня и неизвестно, где именно она его хранила (кроме телефона, конечно). Какая теперь разница? Да, я мог позвонить Костяну и попросить его вновь удалить фото, но какой сейчас от этого толк? Компромат на нее у меня имеется, главное, чтобы сейчас она не притронулась к моей малышке и никоим образом не втянула ее в нашу войну.
Иначе вряд ли на поле битвы останутся выжившие.
Сучка! Чертова рыжая сука! Какого хуя она вообще полезла в мою жизнь? Какого хуя полезла к моей личности, к моей семье и личной жизни? Зачем ей это? Ах, да, нехватка мужского внимания. Как же я мог забыть, что баб бальзаковского возраста уже не воспринимают за привлекательных женщин. Но почему именно я? Чем же я так провинился перед судьбой, раз мне нарисовали и силой повели по адскому пути? Чем?
Ответ на этот вопрос не нашелся ни дома, когда я совершал попытки поработать внештатно, ни через три часа, когда собрался в качалку, ни спустя час нахождения в ней. Я обошел все тренажеры по несколько кругов, удивив нашего тренера, и сейчас бил грушу. Все бил и бил, стараясь с помощью физической нагрузки унять ярость, однако она лишь усиливалась втройне, не давая мне покоя ни на секунду. Мысли о словах рыжей ведьмы не хотели уходить из моей головы. Ебаная сука! Это не сойдет тебе с рук! Я не дам свою малышку в обиду, да и себя тоже! В понедельник я покажу, кто из нас на шаг впереди! Покажу!
— О, Стасон, не знал, что ты сегодня придешь, — «Я и сам не знал, что захочу сюда приехать» — хотелось мне ответить мужчине, но сдержался, продолжая колотить грушу. — С тобой все в порядке? — знакомый голос прозвучал слева от меня, однако отвлекаться от этой чертовой груши я так же не желал. Костян казался таким же веселым и жизнерадостным. Хотя нет. Вру. Стоило мне повернуть голову в его сторону, я ощущал такой же прилив злости, как и у меня самого.
— Да! — буркнул я, вновь избивая злосчастную грушу. Сколько я тут уже стою? Час? Два? Даже не чувствую болевых ощущений в костяшках. Ничего не чувствую. Только злость, которую подкинула мне рыжая ведьма. Я потерял счет времени и пространства, думая о словах той суки! Ненавижу!
— Мне хотя бы не ври, — с упреком произнес друг, пытаясь привлечь мое внимание, только вряд ли он понимает, что сейчас лучше держаться от меня подальше.
— Не вру. Отъебись от меня, Костян, — уже не буркнул, а прорычал я, на секунду поворачиваясь к нему лицом. Взгляд друга не выглядел удивленным, будто он и ожидал от меня такой реакции.
— Из-за своей школьницы переживаешь? — у меня складывалось ощущение, что он пытался меня поддеть, однако на провокации сейчас вестись не готов. Однажды повелся. Я молчал, не отвечая на вопрос Костяна, пока он сам не встал передо мной, заменяя грушу. — Понял. Из-за нее. Опять грузишься из-за какой-то бабы? — теперь уже не отвернуться. Я уже не смогу стукнуть от злости спортивный снаряд, не смогу вынести на нее всю злость. А она имела свойство скапливаться, особенно из-за таких вот вопросов.
— Лучше заткнись, — предупредил я. Сам и так на взводе и не хотелось бы причинять вред своему другу, а он, будто шагая по лезвию ножа, нарывался на неприятности в виду моего кулака.
— Нет, не заткнусь, — проговорил он. — Заебал ты со своими разборками, совсем забыл о друзьях, — надо сказать, отчасти он прав, я действительно долго не выходил на связь со своими близкими без крайней на то нужды, однако надеялся, что хотя бы Костян поймет меня. Что он поддержит в борьбе с рыжей ведьмой, только сейчас я слышал от него лишь упреки. Возможно, правдивые, но совершенно неуместные. — Променял лучшего друга на какую-то малолетку. Ты у нее сто пудов не единственный, а этих пацанов она меняет, как перчатки. Кто так поступает? — спросил друг, совершая фатальную ошибку за последние несколько минут. Нет, дело уже не в упреке, не в голосе родителя, мечтающего побольше попилить свое чадо. Нет! Он затронул Вику. Вновь. А я просил его этого не делать, не трогать ее, ведь в моем положении они нисколько не виновата. Но Костян перешел черту, которую я когда-то начертил, нарушил свое слово. А вдобавок к моему настроению и его ни о чем не сожалеющему выражению его лица после того, как он практически прямо назвал мою малышку шлюхой, этот факт меня окончательно вывел из себя.
Больше ничего он не успел мне высказать после моего удара по морде. Сильного. Мощного. Только в этот момент я почувствовал, как заболела кисть, да и другие мышцы тоже. Я предполагал, что этого мало, что нужно добить его еще парочкой взмахов кулаком, однако быстро выкинул эту мысль из головы, завидев лежащего на полу друга, придерживающего нос, из которого текла слабая струйка крови. Костян лишь удивленно смотрел на меня снизу вверх, скалясь, и если бы я пришел в себя, то обязательно потянул ему руку и помог залечить рану, однако, глядя в его ни о чем не сожалеющие глаза, такие родные и близкие с детства, понимал, что ему это не нужно. Он не будет жалеть о сказанных словах. О том, что оскорбил любимую мною девушку. Тогда почему должен жалеть я? Ответа на вопрос я не нашел ни в раздевалке, в которую тут же отправился, смыв остатки чужой крови, ни на выходе, когда на меня озирались, словно на душевнобольного. Наверное, Костян уже успел рассказать, какой я неблагодарный друг, но мне насрать. Впервые в жизни мне насрать на мнение друга, впервые мне не захотелось поддержать его, скорее наоборот — послать куда подальше. Теперь вдобавок к имеющимся проблемам ссора с другом! Пиздец!
Доигрался, Стас!
Хотя нет, это еще не все сюрпризы на сегодня.
Выйдя из раздевалки на лестницу, ведущую на другие этажи комплекса, я столкнулся с знакомыми, до боли родным силуэтом, облаченным далеко не в спортивную одежду: сапоги на каблуках, пальто до колен. Не по ситуации одета, но, видимо, она сюда пришла не за тем, чтобы подтянуть и так стройную и тонкую фигурку. Вика стояла в компании какого-то парня, которого я не узнал со спины, глядя на него своими мраморными, слегка потемневшими глазами презрением и ненавистью. Израненное вчера лицо выглядело практически таким же, как и обычно, а косметика отлично скрывала увечья, полученные во время драки. Кроме одной. На пухлой нижней губе, которая всегда пахла спелой клубникой. Наверное, во мне бы ударила ревность, как вначале недели, однако голова моя была поглощена другим. Словами, которые услышал сегодня утром от ненавистной женщины:
«Сегодня вы увидите ее в последний раз и, если ваши отношения не изменятся, то вряд ли следующая встреча состоится»
Она не врала…
Значит, моя малышка и правда в опасности…
— Я не отпущу, пока ты не ответишь на мой вопрос, — эти слова, сказанные далеким от дружелюбия тоном, прозвучали через толщу моих размышлений, возвращая в реальность. Они не заметили меня, стоя где-то посередине лестницы, однако я видел, что моей девочке, которой грозит опасность, нужна помощь. Моя помощь, а не чья-либо другая.
— Что здесь происходит? — грозным, все еще злым голосом, поинтересовался я, слыша, как эхом мой вопрос разнесся по лестничной площадке. Наверное, получилось грозно, но мне на это насрать. На меня посмотрели две пары испуганных глаз, причем одна из них смотрела с неприязнью, а вторая — с облегчением. Я даже издалека заслышал, как моя малышка облегченно выдохнула, завидев меня на лестнице. Жаль, что я при виде ее не могу сделать то же самое, скорее наоборот — забеспокоиться еще больше, вспоминая сегодняшнее утро и цель визита в спортзал.
Парня я узнал практически сразу — Антон Ларин из класса Ольги Павловны и, кажется, бывший ухажер моей малышки. Так вот к кому она пришла такая наряженная и красивая? Хотя, учитывая нескрываемую неприязнь, вряд ли стала бы тратить силы на этого пацана. И правильно. Иначе я бы сам объяснил, что к чужим девушкам лучше не притрагиваться, несмотря на нашу разлуку.
— Ларин, оставь нас с Сафроновой наедине, — почувствовав, как Вика немой мольбой просила меня о помощи, приказал я таким же стальным голосом, не меняя тональности. На самом деле я предполагал, что он напетушится, как любят это делать подростки с маленьким членом и большим самомнением, однако парень послушно разжал пальцы на запястьях моей девочки, костяшки которых все еще краснели после вчерашней стычки с Лазаревой, и спустился вниз, оставляя меня наедине с Викой. Теперь нужно разобраться с другой проблемой по имени «Виктория Сафронова под угрозой» и вернуть ее под родительское крыло так, чтобы она не догадалась о подставе рыжей ведьмы.
