Пора выбирать (СИ) - Авдеев Макар (чтение книг txt) 📗
— Как насчёт третьей партии? — спросил Захар, выиграв вторую. Его пиво почти не пьянило, и он сейчас с весёлым вызовом поглядывал на «соперницу», которая еле держалась на ногах.
— Ты серьёзно? — удивлённо спросила та. После чего вылила оставшееся пиво в два больших бокала, подошла к Захару и взяла его за руку, чтобы выпить на брудершафт. — Знай, какая бы тьма тебя ни окружала, и как бы ни припёрло… главное… что мы… едины, что мы — одно целое… — сказала Ника тост, и они оба выпили до дна.
Когда была глубокая ночь, ребята стали расходиться, и Ника пошла обуваться в прихожую, Митя, увидев, в каком она состоянии, сразу сказал, что кто-то должен её проводить, хотя нынешняя квартира девушки и находилась неподалёку.
— Я могу проводить, — немного поколебавшись в нерешительности, сказал Захар.
— Да ты выпил не меньше неё, какой из тебя провожающий, — возразил Митя. — Ладно, чего там, закажем ей такси.
Они действительно заказали такси, и вместе с Митей проводили Веронику, но только до машины возле подъезда. Однако у Захара в душе всё же остался едва ощутимый привкус незавершённости. Ему было жаль, что он не пошёл вдвоём с Никой провожать её до дома, потому что у них явно осталось много общих тем для разговора, касающихся не только поэзии, но и мировоззрения в целом…
Часть пятая. Забастовка избирателей. Глава 10. Вася
Белые вспышки дней
в череде расставаний.
Искусство безоглядно забыть
и вспомнить без страха.
Андрей Сидерский
На следующий день Вася позвонил Захару и сказал, что ему негде переночевать. Завтра утром он уезжал из города. Захар не стал возражать, чтобы тот остался у него, и Вася долго и сердечно благодарил друга. Захару даже стало неудобно. Он привык скрывать свои эмоции за почти непроницаемой маской, и порой чувствовал себя неловко, когда другие слишком сильно их проявляли. Такой уж Вася был человек, с полной эмоциональной отдачей: если его задевали, он мог моментально вспыхнуть, но если делали что-то хорошее, он наоборот максимально выказывал своё расположение и рассыпался в благодарностях.
Бурят заявил, что голоден, но из предложенного Захаром ничего не захотел, так как веганская пища была не для него, и они вместе пошли в ближайший магаз, где Вася купил себе лапшу «Доширак». Он был с крепкого бодуна, и горячая лапша помогла взбодриться.
Весь вечер Вася говорил про Ярика. Вася очень жалел, что они поссорились, и хотел извиниться, но был уверен, что Яр не станет его слушать после того, что он сделал. Однако, вместе с чувством вины, Вася испытывал какое-то даже презрение к бывшему другу и образу жизни, который тот вёл. Он проболтался Захару о многих вещах, о которых Гордеев раньше и не догадывался.
— Его, Ярика, мать выгнала из дома, из-за его политических взглядов, — рассказал Вася. — Выгнала в какую-то убогую гостинку девять на девять метров. И он жил в постоянной депрессии. Из-за этого совсем запустил себя, и своё личное пространство. Я когда в первый раз пришёл к нему в гости, у него на подоконнике лежал чёрный слой пыли и по углам была развешана паутина. Я сначала стал убираться, но потом понял, что это бесполезно. И питается он одними макаронами и пельменями, не ест почти ничего, потому что на нормальную жратву нет денег. Из-за этого у него проблемы со здоровьем постоянные. Штаб для него как бы стал отдушиной, смыслом жизни, он в нём обрёл себя. Я ему говорил: Яр, нельзя так жить, чтобы всё существование заключалось в служении другим, у тебя должна быть ещё собственная цель. А он не слушал. И когда Даня его обвинил в том, что он враг и вместе с Жорой и Алисой пытается разваливать штаб, для него всё закончилось, он вернулся в прежнее состояние безысходности. Нельзя быть законченным альтруистом или эгоистом, нужно и того, и того понемножку… так же, как развитие умственное может происходить только пропорционально с развитием физическим, и наоборот, а иначе это пойдёт лишь во вред, а не на пользу…
Захара сильно тронули Васины слова. Он сразу вспомнил все те моменты жизни, когда сам был в депрессии, например, из-за расставания с Алисой, и каких невозможных усилий стоило вернуть себя в нормальное состояние. Но почему-то чем больше Вася рассказывал о Ярике, тем менее существенными и весомыми казались Захару причины, из-за которых он тогда впадал в депрессию. Хотя в то время мнились непреодолимыми. А в сущности, оказалось, что жизнь у него была лёгкая и беззаботная. Не то что у Ярика. И теперь, выслушав Васю, Захар проникся к Яру гораздо большим уважением, чем прежде (в отличие от бурята, который пытался по-своему помочь другу, но не сумел).
…Если кому-то приходится прикладывать великие усилия, чтобы достичь великих свершений, то он вряд ли задумывается, что кому-то, возможно, приходится прикладывать даже более великие усилия, чтобы просто нормально функционировать в обществе и социализироваться, всего-навсего «оставаться на плаву»…
Захар так и не смог заснуть этой ночью. Он лежал и думал о ситуации со штабом в их городе. Руководство в Москве не хотело прислушиваться к ребятам, которые просили уволить Даню и Диму и взять на их место более компетентных людей. С одной стороны, Захар поддерживал Феврального и разделял многие его убеждения, с другой стороны, атмосфера в штабе стала невыносимой (удивительно, как Макс до сих пор там держится). Если Захар сейчас пойдёт и продолжит работать с Зубровым и Дубровским, будет, как раньше, приходить каждый день в штаб, здороваться с ними, вместе планировать агитацию, он предаст Ярика, с которым поступили однозначно несправедливо. А значит, наступит на свою совесть. На гордость наступить ещё можно, но на совесть? Кем он станет после этого? И достоин ли будет жить в новой, свободной России будущего? Сомнительно.
Если бы Даня прямо сейчас взял и извинился перед Яриком, по-настоящему, искренне, это бы разом облегчило всю ситуацию. Но Захар знал, что Даня никогда этого не сделает, и разговаривать с ним бессмысленно. Уже пыталась Маша, которая, так как испытвала симпатии к Дане, и тоже не была прямым свидетелем конфликта, выступала как бы посредником между двумя враждующими сторонами.
Как же это всё ужасно невовремя, прямо накануне главных выборов… Конечно, Георгий договорился через связи в коммунистической партии, что им выдадут направления на наблюдение (так как «Открытая Россия» не партия и направления выдавать не может). Да, коммунисты тоже будут проводить лекции по наблюдению. Но всё равно, происходящее казалось Захару страшно неправильным.
Когда в шесть часов утра Захар встал, он увидел, что Вася, который ночевал в соседней комнате на диване, уже не спит. Гордеев пошёл на кухню заваривать чай и делать бутерброды на завтрак.
— Девочку бы тебе, — сказал Вася, когда они сидели за столом и жевали бутерброды.
— Это да, — вздохнул Захар. — Такую, как Маша.
Вася чуть не подавился бутербродом от смеха.
— Выкинь её из головы, — посоветовал он Захару. — Дружеский совет. Она легкомысленная и непостоянная. Ты найдёшь себе пару получше.
— Спасибо за совет, конечно, но я как-нибудь сам разберусь, — сказал Захар.
Бурят заказал такси, и, уточнив, что у Захара нет никаких планов, стал уговаривать его поехать вдвоём, так как Васю совсем некому было проводить. Захар не спал всю ночь, и еле стоял на ногах, да и автовокзал находился далеко, аж на «Дружбе», и обратно добираться лень. Но всё же Захар поупирался немного и согласился. Бросать друга было жаль.
— Спасибо тебе, — обрадованно сказал Вася.
Они сидели на полу в комнате Захара (так как нижний ярус кровати был завален всякими вещами), и ждали, пока подъедет такси.
— Да, и знай, где бы ты ни оказался, в какой бы коллектив тебя ни занесло… в той же армии, к примеру… это просто абстрактный пример… старайся везде подружиться с бурятами. Мы всегда очень сплочённы между собой. И если ты подружился с одним, то и остальные станут за тебя горой. А чтобы установить контакт, нужно не очень-то и много. Просто не веди к ним себя предвзято, а если ты ещё и покажешь, что нашу культуру и язык немного понимаешь — то вообще будешь принят за своего.
