Время перемен (ЛП) - Эшли Кристен (полная версия книги .txt) 📗
Но дети подросли, и Мику стало все труднее и труднее сглаживать ситуацию, он выставил ей ультиматум. И когда она предпочла бутылку мужу и семье, Микки пришлось признать, что все кончено.
Ситуация была хуже некуда, и было дерьмово наблюдать, как Мик справляется с решением разделить семью в попытке обеспечить детям нормальную жизнь с ним, и улаживает последствия по возвращении их от матери.
Он не знал, что сейчас происходит с бывшей женой Мика.
Он только знал, что Мик не из тех мужчин, кто заставляет своих детей проходить через подобное с матерью только ради того, чтобы найти себе другую женщину, которая могла бы принести в их жизнь что-то, кроме нежности, появляющейся на лице Микки при виде ее улыбки.
Подошли официанты с уставленными бокалами подносами.
Курт взглянул на Кэди, которая с улыбкой принимала бокал вина, и ему не захотелось рассказывать ей то, что он еще ей не сказал. То, чем только что поделился с мужчинами о Бостоне Стоуне.
Это бы свело ее с ума.
Она потянулась за бокалом и подняла его, — видимо, Пэм произносила тост, в котором мужчины не участвовали, — и Курт позволил счастливому удовлетворению на ее лице поселиться у него внутри.
Эта женщина в шикарном платье была частью его жизни. Ее собака была частью его жизни. Ее семья была частью его жизни. И все это было частью жизни его дочери.
Он не хотел иметь дел с Бостоном Стоуном.
Более того, он не хотел, чтобы ей пришлось иметь дело с Бостоном Стоуном.
Но если они смогли пройти через то, что уже прошли, и в итоге она сидит за столом (далеко от него, но все же рядом) со своей семьей и его друзьями, одетая в это платье и с таким выражением лица, то они пройдут через все, что бы ни планировал этот мудак Бостон Стоун.
Без проблем.
Поэтому, когда Курту подали пиво, он взял его и сделал глоток.
А когда к нему подошел официант, он заказал еду и сунул ему свою кредитную карточку, чтобы оплатить четверть счета.
Официант уже уходил, когда Кэт воскликнула:
— Не может быть! В гардеробе? Бог мой!
Сидевший рядом Микки напрягся и не расслабился после того, как Алисса объявила:
— Джуниор, после закусок мы тоже попробуем. Микки и Эми не могут заполучить все лучшие места для обжиманий.
— У нас оно одно, — пробурчал Мик. — Всего одно гребаное место для обжиманий.
Именно тогда Курт заметил широкую улыбку, которую Кэди послала ему, и устроился поудобнее, чтобы насладиться превосходным ужином в «Навесах» со своими друзьями.
Даже, несмотря на то, что Кэди в этом платье сидела чертовски далеко.
— Что? — практически взвизгнула Кэди.
Полночь зарычала.
Курт вздохнул, восприняв это как намек на то, что ему придется ждать еще дольше, чтобы снять с Кэди платье.
Он поделился планами Стоуна по дороге домой, после того как высадил женщин на маяке и забрал Полночь.
Теперь они были на кухне, а Кэди, даже не успев снять пальто, потеряла рассудок.
— Кэди, я же тебе говорил, что он настоящий мудак.
Она бросила сумочку на кухонный островок и начала расстегивать пальто, отвечая:
— Да, ты мне говорил, что он настоящий мудак. Но ты не уточнил, что он — версия антихриста Магдалены. Ты в курсе как он поступил с Джози?
— Джейк меня просветил, — пробормотал Курт. — И я в некотором роде был вовлечен в это, так как арестовывал этого придурка, ее дядю, которого Стоун где-то откопал, чтобы тот ее изводил.
Она сбросила пальто.
— Сразу после смерти ее бабушки.
— Кэди…
— И он пытался урезать финансирование пожарной части только потому, что Эми не отвечала на его телефонные звонки, — отрезала она.
Полночь снова зарычала, как хорошая собака, разделяя раздражение Кэди, даже если не имела ни малейшего представления, о чем идет речь.
Курт повесил пальто на крючок у двери в прачечную, где все еще находился, и подошел к ней.
— Джейк собирается поговорить с городским адвокатом. Мы свяжемся с Джеки. И вы с Джеки можете поговорить с советом, чтобы те любыми путями сдвинули дело с мертвой точки.
Он забрал у нее пальто и вернулся к крючкам, чтобы его повесить, когда за его спиной раздался ответ Кэди:
— Курт, перераспределение земли могло быть одобрено по ряду причин. Строительство такого масштаба создает рабочие места. Отель может вместить больше туристов, а город существует в основном благодаря им. Больше туристов, больше людей, больше денег. Возможно, люди не захотят аннулировать этот референдум. И если мы не найдем поддержки в нашей борьбе, все будет потеряно.
Курт подошел к ней и коснулся ладонями ее шеи.
— Во-первых, им пришлось бы проделать адскую работу, чтобы получить поддержку, потому что референдум едва прошел в первый раз, когда был вынесен на голосование, и тогда люди точно не знали в чем причина. А теперь они узнают. И этот город живет за счет туризма, потому что, оказавшись в нем, ты словно возвращаешься во времени на двести лет назад. А еще потому, что с любого места, куда ни посмотришь, открывается прекрасный вид на маяк. Может, есть те, кто не понимает, в чем заключается привлекательность города, и что, если ее не поддерживать, то, как и любой другой чрезмерно разросшийся городок, превращенный в дойную корову, из которой выкачивают все до последней капли, — эта дойная корова просто на просто умрет, и Магдалена наполнится дерьмовыми забегаловками быстрого питания и потеряет свое очарование, которое в первую очередь притягивает туристов. Но, я полагаю, большинство понимает, что эти люди получат быструю прибыль, свернут лавочку и сбегут, безбедно доживая дни в своих пляжных домиках во Флориде, пока все остальные будут разбираться с последствиями своей жадности. Поэтому, думаю, если люди узнают их истинные планы, то аннулируют решение о перераспределении земли.
— Жадность порождает жадность, — ответила она.
— Никто не имел ни малейшего представления, почему референдум о перераспределении этой земли был внесен в бюллетень, и пока это их не касалось, им было бы все равно. Теперь, когда всплывают истинные причины, то, что не имело значения, станет значимым.
— Курт, люди не загадывают наперед. Они думают о том, чтобы на их столах была еда. Не о том, как изменится их мир, когда весной сюда перестанут приезжать туристы из Северной Каролины, чтобы посмотреть на маяк, потому что вид будет уже не тем, что раньше, — ответила она.
— Люди ненавидят перемены, Кэди. Одно дело голосовать или воздерживаться от голосования, потому что тебе все равно, так как ты не думаешь, что что-то изменится, и совсем другое — понимать, почему это было вынесено на голосование, и быть в состоянии принять обоснованное решение. Нам просто нужно положить конец всему, что сейчас происходит, чтобы люди смогли получить правдивую информацию, а затем принять решение.
Он понял, что с ее стороны возражений не последует, когда она резко спросила:
— Почему этого человека не выгнали взашей из города?
Он усмехнулся.
— Потому что быть мудаком — не противозаконно, но противозаконно — гнать кого-то взашей из города.
— Не вижу ничего смешного, Курт. Не только потому, что я очень волнуюсь, а потому, что я даже никогда не встречала этого человека, а он уже портит мне прекрасный вечер. Ужин был очень вкусный. Компания — и того лучше. А какой-то Бостон Стоун бросил тень на все это.
Курт провел пальцем по ее обнаженному плечу, не отрывая от нее взгляда, и пробормотал:
— Тогда давай прекратим говорить о нем и вернемся к прекрасному вечеру.
Он не высказался прямо, но, увидев ее пылающий взгляд, знал, что она его поняла. Подойдя ближе, он произнес низким голосом:
— Я тебе говорил, как мне нравится твое платье?
— На словах — нет, — ответила она. — Но взгляд, которым ты меня одарил, когда пришел на маяк, и поцелуй, которым наградил перед отъездом, — сказали все.
Он склонился к ее лицу.
