Зоя - Стил Даниэла (библиотека книг .txt) 📗
— О боже, Саймон, ты, кажется, предусмотрел абсолютно все!
— Очень на это надеюсь. — Он снова обнял ее, а затем спустился вниз и принес остатки сандвичей и бокалы с хересом. Он предложил поехать в ресторан, но Зоя сказала, что не голодна.
— Здесь чудно.
Он зажег камин, и они уютно расположились около него, поглощая сандвичи с кресс-салатом и нежные маленькие английские бисквиты, которые, кантона сказала, были точно такими же, какими угощала Зою в детстве бабушка.
— Все прекрасно, дорогая, не так ли?
Она наклонилась и поцеловала его, и он покраснел от удовольствия.
Зоя вышла из его спальни около девяти часов и пошла к себе в комнату приготовиться ко сну. Они оба устали, и Саймон чувствовал, что она нервничает. Он слышал, как она принимает ванну, ходит по комнате.
Ему было ужасно интересно, что она делает, как выглядит в новенькой ночной рубашке цвета слоновой кости. Именно такую рубашку стоило надеть в брачную ночь, и именно так он представлял себе их «секретный» уик-энд. Саймон медленно подошел к двери и тихо постучал, и, когда дверь открылась и он увидел Зою, у него перехватило дыхание. Атласная рубашка изумительно облегала ее стройную фигуру, рыжие волосы огненным каскадом ниспадали ей на плечи, а белоснежная шея так и манила прикоснуться к ней.
— О боже… Зоя, ты выглядишь бесподобно!..
— Это так красиво, Саймон… спасибо… — Она сделала несколько шагов назад и робко посмотрела на него.
Он никогда еще не видел никого прекраснее. В этот момент она выглядела одновременно и царственно, и призывно, и он с трудом сдержал себя, чтобы не броситься на нее. Он не осмелился: она чем-то напоминала хрупкую фарфоровую статуэтку вроде тех, что стояли в гостиной миссис Уитмен.
— Зоя…
Она едва заметно улыбнулась ему; это была не девушка, а женщина; женщина, которая пришла сюда, чтобы любить его со страстью, с нежностью, с лаской и добротой… Глядя на него, она чувствовала, что господь благословил ее в тот день, когда она встретила его.
— Зайди ненадолго, — проговорила она охрипшим от волнения голосом.
Саймон переступил через порог и, чувствуя, что больше не в силах сдерживать себя, обнял ее, и рубашка медленно сползла с ее плеч. Понадобилось легкое прикосновение, чтобы она спустилась к талии, затем скользнула по стройным бедрам, — и через мгновение она стояла перед ним обнаженная.
— Я так люблю тебя.
Он почти не мог говорить, целуя ее губы, шею, груди, потом его губы заскользили по ее телу, а затем он одним сильным движением поднял ее на руки и положил на кровать, а через мгновение уже лежал рядом.
Он овладел ею так, как ему страстно хотелось с того самого дня, когда они встретились, и в комнате было тихо, когда наконец они лежали рядом удовлетворенные, счастливые, соединенные на всю оставшуюся жизнь. Она была всем, о чем он мечтал. В ней было даже больше, чем он мог когда-либо мечтать.
— Я люблю тебя, Саймон. — И, произнеся эти слова, она подумала, что любит его так, как не любила ни одного мужчину до него. Теперь она стала женщиной, его женщиной, и всегда будет ею. Настоящее и будущее принадлежат им, а прошлое стало тусклым воспоминанием…
Они вернулись в его комнату, выключили свет и лежали в постели, глядя на раскаленные угли в камине.
Они снова предались любви, а потом уснули в объятиях друг друга; их мечты осуществились, тела слились воедино, их жизни связались так прочно, как если бы они поженились в эту ночь. Это была настоящая брачная ночь, а на следующее утро их уже ждал завтрак на подносах в гостиной миссис Уитмен. Зоя накинула на голое тело атласный пеньюар цвета слоновой кости и пошла за Саймоном вниз, смеясь от счастья.
— Грешить не так уж плохо, а? — прошептала она, с аппетитом поглощая горячие булочки с черникой. Она передала булочку Саймону и налила ему кофе. Ей казалось, что он — ее первый мужчина. Она так давно была женой Клейтона — и вот теперь принадлежит другому. Саймон лишь улыбнулся и покачал головой.
— Я вовсе не чувствую себя грешником. Я чувствую себя твоим мужем.
— А я себя — твоей женой, — тихо сказала она и посмотрела на него; в ее взгляде можно было прочесть все, что она чувствовала. Не говоря ни слова, он взял ее на руки и понес наверх; булочки остались недоеденными, кофе — забытым…
