Экзотические птицы - Степановская Ирина (книга бесплатный формат .txt) 📗
«Что я могу предложить ему? — думала она, пока он кипятил старый чайник. — Я, по всей видимости, ему не нужна. Но может быть, ему нужна моя помощь?»
— Какая-то ты смурная сегодня. — Он наливал ей чай в чашку с непромытыми чайными разводами на стенках, а она сидела перед ним и машинально держалась за кулончик на черной веревочке, изображающий Деву, похожую на русалку, ее знак зодиака. Этот кулончик подарил ей отец в прошлом году на день рождения. Вообще-то он купил их два — симпатичного льва, сидящего на задних лапах, для Тины, у которой день рождения приходился на конец июля, и вот эту серебряную русалку для дочери. Оля практически его никогда не носила. Только сегодня, надев новый черный джемпер с широким воротом, она подумала, что можно чем-то и украсить шею. Шея у нее была полная, так же, как и плечи, как руки, как вся фигура, поэтому раз и навсегда Оля решила, что чем проще и скромнее она будет одета, тем меньше будет бросаться в глаза этот, как она думала, недостаток. Но вот именно сегодня, по какому-то наитию, будто амулет для спасения, она повесила на шею подарок отца.
Машинально она прихлебнула из чашки. Чай оказался какой-то горький. Саша сидел напротив нее и раскачивался на стуле, точь-в-точь как это делал его брат. Только Саша и не думал об этом, он даже и не замечал, что брат делает так же. Он вспоминал пышущую огнем Ларису и прикидывал, вернется она или нет.
— Знаешь что, — сказала наконец Оля, — тебе надо отвлечься от тягостных мыслей. Ты ведь говорил, что у тебя все готово для опыта. Ты купил лекарства, брат просил тебя использовать оставшиеся ампулы. Ты можешь провести опыт на мне.
— Не понял? — удивился Дорн, мысли которого были сейчас между аппетитных грудок Ларисы.
— Ты же говорил, что тебе нужны добровольцы! — пояснила свою мысль Оля. — Животные хороши тем, что они доступны и недороги, но они не могут рассказать о своих ощущениях. Значит, об ощущениях расскажу тебе я, — сказала она. — Делай все по-настоящему. Бери листок, черти его на графы. — Она вытянула лист бумаги из открытого ящика стола. — Вот здесь время, здесь ощущения. Я буду их диктовать, пока смогу. Потом время пробуждения и мои сны. Если твоя теория верна, у меня не должно быть галлюцинаций. Я просто засну.
— А ты раньше кололась когда-нибудь? — спросил ее Дорн.
— Нет, — просто ответила Оля.
— Хочешь попробовать, что ли?
— Нет. Сами по себе наркотики меня не интересуют. Я хочу тебе помочь. Раз теоретически опыты готовы, надо же когда-то начинать! — В ее голове сквозь легкую дымку крутились напечатанные строчки из какого-то молодежного журнала. Какой-то кумир миллионов поклонниц рассказывал в нем, что для того, чтобы девушка могла привлечь его внимание, ей надо было чем-то его удивить. Простое восхищение ему надоело. «Автографы, цветы, трусики, поцелуи… Никакого разнообразия!» — жаловался он.
Оля достала из пачки две таблетки одного лекарства, две таблетки другого. Проглотила их сразу, запила горьким чаем.
— Пиши! — указала она ему графу пальцем. — 16.50. Приняла лекарство. Укажи дозу и название. 16.55. Коли! Где у тебя ампулы? — сказала она и задрала вверх на плечо рукав своего шерстяного джемпера. Дорн смотрел на нее с удивлением. Она достала из коробки ампулу и стала неумело сдергивать упаковку с одноразового шприца.
«А чем черт не шутит! Пусть попробует, вот потеха! — Он прикинул на глаз дозировку таблеток и концентрацию раствора в ампуле. — Побольше, конечно, чем я крысе вводил, но у нее и вес какой! — Он скосил глаза на Олю. — И потом, если действие того лекарства наложить на действие этого, то ничего и не будет! Будет просто сон. И эксперимент в чистом виде». Он вспомнил, как накануне, чтобы задобрить профессора кафедры физиологии, который собирался за пропуски не допустить его к сессии, рассказал ему про свои эксперименты. Тот отмахнулся от него как от надоедливой мухи. «Эксперименты надо проводить не кустарным способом, молодой человек, — досадливо поморщившись, будто Дорн своими игрушками отвлекает его от очень важных дел, сказал профессор. — Сейчас наука — удел не любителей-одиночек, а продукт деятельности больших коллективов. Сдайте сначала все задолженности по предмету, а потом приходите в научный кружок. Там и поговорим», — сказал профессор и отошел от него подальше. «Придурок какой-то», — подумал он про Дорна.
«А вот я покажу ему свои опыты, и он поймет, что был оч-ч-ень не прав, — решил Саша и ввел в вену Оле лекарство. Пустую ампулу он, как и договаривались с братом, не выбросил, а спрятал в специальную коробку, чтобы потом вернуть. Оля сама записала в листок название и дозу.
Муж пожилой дамы явился в клинику Азарцева прямо с утра в сопровождении бойкого молодого человека.
— Адвокат нашего отдела. — И он назвал какое-то сложное и неизвестное Азарцеву структурное подразделение в аппарате Правительства РФ.
Азарцев, который только что осмотрел Нику и нашел, что благодаря большим дозам антибиотиков и правильно произведенной им перевязке дела ее стали лучше, температура спала, отек стал уменьшаться, пребывал в миролюбивом настроении. Тем более что накануне он дозвонился в ЦКБ, после больших усилий нашел там лечащего врача дамы, переговорил с ним и узнал, что астматического приступа у нее как не было, так и нет, что перевязки ей делают на месте и что пока ей ничто не угрожает.
Он вежливо предложил посетителям сесть и позвал Юлию. Та вошла легкой походкой, сияя улыбкой, со свежеуложенными черными волосами и в модном костюме с разрезом, в котором как раз была на «празднике экзотических птиц», как она называла тот победный для нее и провальный для Тины вечер. Юля села и закинула ногу за ногу.
Молодой адвокат стал перечислять претензии, которые возникли у его клиента, и закончил безапелляционным требованием вернуть деньги, внесенные больной за операцию, сполна.
— Как это вернуть? — удивился Азарцев. — Ведь операция была сделана! Результат ее нельзя оценивать, пока внешность больной не придет в норму. А это будет через месяц, не раньше.
— Согласившись делать больной операцию, вы подвергли серьезному расстройству ее здоровье, — бубнил адвокат как заведенный, украдкой рассматривая Юдины ноги. — Она была переведена от вас в ЦКБ, и только вмешательство врачей спасло ее от летального исхода.
— Да о чем вы говорите? — Азарцев искренне возмутился. — Какой летальный исход! Пациентка была здорова как бык!
Юля хотела пнуть его ногой, но, к несчастью, он сидел далеко.
— Ах, вы еще оскорбляете пациентов! — внес свою лепту представительный муж.
— Ни в коем случае! — спохватился Азарцев. — Просто я хотел сказать, что ее жалобы были необоснованны. У всех пациентов после таких операций развивается отек, который может провоцировать чувство удушья. Но это только чувство, которое не подтверждается объективными показателями! Пациентка просто оказалась подверженной панике!
— Вот наши требования! — Адвокат передал Азарцеву два листка бумаги прекрасного качества, на которой было что-то тесно напечатано жирным шрифтом.
— Вот условия договора, — сказала Юля и достала из папки свои бумаги. — Мы не нарушили ни одного пункта. Пациентка сама, по своей воле, покинула клинику. Мы не можем нести ответственность за то, что произойдет с ней дальше.
— А где написано, что она покинула клинику по своей воле? — поинтересовался адвокат, сделав невинное лицо. — В сопроводительной бумаге, с которой она прибыла в ЦКБ, указаны только диагноз и название операции. Больше там ничего не написано. Вот копия документа.
Юлия еле сдержалась, чтобы не показать Азарцеву пальцами «козью морду».
— Мы тоже должны проконсультироваться с нашим адвокатом, — ласково сказала она, — может быть, устроим совместную консультацию и придем тогда к какому-нибудь удовлетворяющему обе стороны решению. Оставьте ваши координаты, телефоны, факсы.
Адвокат подал ей свою визитную карточку, и господа вышли, весьма довольные собой. Юля, постукивая каблуком об пол, еле дождалась, пока их автомобиль покинет территорию клиники.
