P.S. моей ученице (СИ) - Дэй Каролина (мир книг .txt) 📗
— Доктор, мне нужна ваша помощь, — проговорил я буквально умоляющим тоном, надеясь на поддержку доктора, несмотря на отмену наших встреч. — Мы можем провести сейчас небольшой сеанс? — вновь надежда играла в голосе, однако херр Нейфельд и не думал отказывать мне, добродушно смотря мне в глаза.
— Лишние пару минут у нас найдутся, — пробубнил мужчина, смотря краем глаза на наручные часы. — О чем вы хотели со мной поговорить? — сразу же перешел к делу доктор, не желая тянуть кота за яйца. В принципе, как и я, иначе не мчался бы на всех парах в этот кабинет.
— О разговоре с матерью, начал я. — Она продолжает скрывать все от меня, не говорит о той девушке. В диалоге она упомянула, что после аварии она не доставляет нам проблем. Что это может значить? — поинтересовался я мнением доктора, наблюдая за его задумчивым видом, будто я задал вопрос о мировом кризисе.
— Хм, — протянул мужчина, почесывая отросшую щетину. Таких «хм» оказалось не так мало, и времени после ответа прошло достаточно, однако последующий вопрос застал меня врасплох. — Какова вероятность, что в машине вас было двое? — спросил доктор, выводя наружу недавно пришедшее мне в голову предположение, которое, по сути, привело меня в этот кабинет. Странно, что он в первую очередь задал именно этот вопрос, а не какой-то другой. Почему я сразу не пришел к этому самостоятельно? Ответ просто.
Я боялся, что эти мысли окажутся реальными…
— Не знаю. Я не помню, как попал в аварию, — честно ответил я. Да, воспоминания того рокового дня, разделившего мою жизнь на «до» и «после», не хотели поддаваться меня. К сожалению.
— Не думаете, что она могла умереть во время автокатастрофы? — вновь предположил доктор, внимательно меня разглядывая и ожидая ответ.
Только сказать что-то я не мог. Одна лишь мысль об этом разрывала все внутри меня и создавала хаос в голове. Нет. Она не умерла. Не могла уйти из жизни так просто. Не попрощавшись… Не могла…
— Это невозможно, — будто в трансе, повторил я свои мысли в голове, все еще не веря в происходящее. И не собираюсь верить, пока не смогу убедиться в этом окончательно.
— Но такой исход событий имеет место быть, я прав? — херр Нейфельд все давил и давил на меня вопросами, а я все убегал и убегал от них, как моя мать во время нашего разговора. — Возможно, по этой причине ваши близкие скрывали факт знакомства с юной девой, — он вновь бил меня по больному, буквально читал роющиеся в голове мысли, но все равно наносил удары каждым своим словом. Блядь! Как же больно!
— Нет, она не могла умереть, иначе…
— Ошибаетесь, Станислав, — перебил меня мужчина. — Вы не можете быть абсолютно уверенны, потому что этих событий в принципе не помните. Вряд ли я смогу вам чем-то помочь, а гипотезы мы можем строить бесконечно, так и не придя к определенному выводу. Знаете, Станислав, учитывая ваши отношения с родственниками, вам остается только работать со своей головой или же, как настоящему сыщику, искать ответы у других источников информации, — произнес доктор Нейфельд, заставив меня задуматься над словами. Только это на меня не действовало, ибо в голове мелькали мысли о Викиной кончине. Реален ли такой исход событий? Этого я не знал. И не хочу знать. Не хочу верить в это.
Не хочу дальше жить с мыслью, что моей малышки, чью фотографию я рассматриваю каждый вечер, больше нет…
Это не так. Где-то в глубине души я чувствовал, что все мои опасения ложны, но доказательств, кроме собственных ощущения не нашел. А найду ли? Непременно. Как там говорил доктор Нейфельд? Искать ответы у других источников информации и работать своей головой? Так и поступлю. Обязательно. Как только покину эти стены и вернусь домой.
Я надеялся, что ад закончится, но, как оказалось, все только начинается…
Как оказалось, меня официально собрались выписать через два дня после разговора с психотерапевтом и, надо сказать, все это время стало для меня самым ужасным за все месяцы пребывания здесь. Речь о поиске ответов самостоятельно даже не шла, ибо я превратился в некое подобие овоща, обвиняющее себя неизвестно в чем. Нет, мне не снились кошмары, не приходила Вика во сне, как в первые дни после пробуждения. Я сам, словно мазохист, съедал себя мыслями о кончине моей малышки. Но это не самое страшное.
Она могла умереть из-за меня…
Тут неважно, кто прав, а кто виноват, возможно, водитель, врезавшийся в нас, сам спровоцировал автокатастрофу. Это не имело для меня никакого значения. Я позволил своей малышке быть со мной рядом, позволил сидеть, когда нам грозила опасность. Я собственными руками загубил наше счастье. Мое личное счастье в тех малахитовых глазах, в которые так любил заглядывать, временами и улавливая в них ответные чувства ко мне. Я наблюдал любовь моей девочки, ради которой готов свернуть горы. Досворачивался…
Эти два дня я буквально держал планшет на проводе из-за долгого использования и практически мгновенной разрядки. Все время я то рассматривал фотографию улыбающейся малышки, жующей сахарную вату в парке, то искал в интернете (спасибо матери за предоставленную симку) хоть какую-то информацию о ней. Однако поисковые запросы не дали мне никаких результатов, а ее страница в «ВКонтакте», где она временами сидела и с которой писала мне когда-то слова любви, оказалась удалена. Этот факт заставил меня не на шутку насторожиться. Вдруг она действительно умерла, а родители и Костян не хотели меня расстраивать и мешать лечению? Вдруг я виновен в ее кончине? Блядь! Нет! Этого просто не может быть! Я отказываюсь в это верить!
Невозможно!
Мысли о смерти Вики с помощью моих неумелых рук на руле автомобиля крутилась в голове время от времени, превращая меня в жуткого параноика ко дню выписки из больницы. Только некое подобие самообладания помогало мне не сорваться с цепи и не просить людей о помощи, стоя на коленях. Не удивительно, если при таком стечении обстоятельств меня бы вновь положили в больницу, только в другое отделение. В психиатрию. Как когда-то ту чокнутую историчку, мешающую нашему с Викой счастью. Может, мне и правда пора подлечить мозги? С такими мыслями я не уйду далеко от этого места.
На перемены в моем расположении духа обратили внимание даже медсестры и мой лечащий врач, интересуясь моим состоянием, однако я не стал возлагать каких-то надежд и просто отмалчивался, отмахнувшись рукой. Услышав мой ответ и не поверив на слово, херр Шмиц провел дополнительные анализы, чтобы удостовериться в полном здравии своего самого долго приходящего в здоровое состояние пациента, то есть меня. Они оказались в норме на радость доктора. Только мне на них было абсолютно насрать. Мне на все насрать, кроме моей девочки.
Когда я собрал вещи и готов был уже спуститься вниз к матери, внезапно раздался стук в дверь, хотя гостей сегодня я больше не ждал. Не дождавшись разрешения, в палату вошел отец, удивив меня свои появлением. Я предполагал, что он сейчас находился в Москве, решал какие-то вопросы, касательные его компании, но, видимо, выписка сына оказалась важнее.
— Добрый день, Стас, — сдержанно поздоровался со мной отец, однако в родных карих глазах я видел тепло, которое никогда не исчезало во время нашего общения, даже если сильно провинился. Даже во время той драки, когда я ударил отца по лицу из-за Вики. Но почему-то чувство вины не накрывало меня так сильно, как впервые, когда я вспомнил тот инцидент. Сейчас меня волновала лишь одна тема — Виктория Сафронова, которую все так старательно от меня скрывали. Раз отец пришел сюда, значит, у меня есть возможность поговорить еще и с ним. Этим источником информации, как сказал бы доктор Нейфельд, я еще не воспользовался.
— Привет. Я думал, ты дома, — поинтересовался я у родителя.
— Я тоже так думал, — горько улыбаясь, произнес отец, встав рядом со мной у кровати. — Таня рассказала мне о вашем последнем диалоге, — пояснил он, скрестив руки на груди в идеальном черном костюме, в коем отец расхаживал последние лет двадцать. В какой-то момент, смотря на него снизу вверх, я почувствовал себя маленьким, нашкодившим ребенком, несмотря на свою абсолютную невиновность, а взгляд родителя стал уже не таким добродушным, как несколько секунд назад. Теперь мне ясна причина появления в больнице в день выписки. Решил так же напомнить, что помощи от них с матерью можно не ждать? Это я и так знаю. Блядь! Даже этот день напоминал мне о собственной беспомощности, а точнее об отсутствии поддержки близких мне людей, которые буквально отвернулись от меня в самый важный момент в моей жизни.
