Неприкосновенное сердце - Савицкая Анастасия (читать бесплатно книги без сокращений .txt) 📗
— Донна, я виноват перед тобой, — достал он руки из карманов. — И я рад, что и ты, и твоя мать нашли кого-то, за кого готовы отдать жизнь. Но ты ошибаешься, Донна. Я готов до сих пор отдать жизнь за вас двоих. Даже спустя столько лет лишь вы двое — моя единственная семья, и ты все еще моя дочь.
Я стала рядом с ним, смотря через окно на день, который нес каждую минуту непосильное бремя — страдания людей. Возможно, сейчас какая-то женщина подарила жизнь ребенку. И, возможно, какой-то человек попал в аварию и умер. Или дедушка, который прожил много лет и увидел четыре поколения своей семьи, умер. Во сне, ничего не чувствуя, и ему стало легче. Может быть, он увидел жену, к которой так сильно хотел. Не знаю. Может быть именно в этот момент происходят множества событий, но одно остается неизменным — это все непосильное бремя для мира.
— Никогда не любил день, — сказал он спустя несколько минут молчания. — Но больше всего люблю ночь.
— А я море, — ответила я тихо. — Почему ты ушел?
— Знаешь, милая, выбирая жену или мужа, проверяй прошлое. Это как покупка бэушной машины, — поцеловал он меня в лоб, и я разрешила ему это. — Как только ты за нее заплатишь — она полностью твоя.
— Знаешь, до него я молчала. До Адама мои демоны все время молчали. А когда начинали говорить, они лишь кричали и истязали меня, — потекла слеза по моей щеке, и мужчина прижал меня к себе. — А Адам… он заставил их всех замолчать. Он изгнал их.
«Не нужно бояться. Ты можешь потерять лишь то, что должно быть потерянно. И хорошо потерять это как можно скорее, потому что чем дольше оно сохраняется, тем становится сильнее». Ошо.
— Какая она? — слышала я нежность в его голосе. — Маленькая Оливия?
— Любящая, — улыбнулась я в ответ. — Храбрая и улыбчивая. Верная и сентиментальная, как и каждый ребенок. Но также она сильная, вспыльчивая, порой язвительная и слишком честная.
— Я буду приходить к тебе всегда, девочка моя, — снова поцеловал он мои волосы. — Даже когда ты не будешь меня видеть, я все равно буду приходить к тебе. Когда ты будешь грустить или плакать. Когда выйдешь замуж и родишь еще одного потрясающего ребенка, я буду возвращаться к тебе. А потом, когда я умру, увижу лишь твое лицо перед смертью. И буду приходить к тебе во сне.
— Кем ты работаешь?
— Я хочу, чтобы ты просто сохранила эту улыбку для меня, — отошел он и взял пакет из пола, передавая его мне. — Открой его, когда я уйду. Я очень люблю тебя, Донна. Ты можешь мне верить.
— Выпьешь со мной кофе?
— У меня нет иммунитета в США, так что я надеюсь, что свадьба будет на другом континенте.
Затем он ушел, а я смотрела ему в след. Лишь спустя несколько минут сбежала вниз и, открыв входную дверь, не увидела никого. Это была тихая боль, и не было истерик и невыносимого крика. Ты не хочешь говорить и не хочешь чувствовать, но уже легче. Боль, которую чувствуешь из-за чего-то, лучше и слаще, чем из-за того, с чем не знаком. Но нужно понять, принять это и жить дальше. Ведь теперь я знаю его лицо. Знаю, кого видела во снах, когда была ребенком, и могу говорить о нем. Пусть он и не был папой, но он был единственным отцом, которого я знаю.
«Ты никогда не думаешь, что последний раз — это последний раз. Ты думаешь, что будет еще шанс. Ты думаешь, что у тебя есть вечность, но это не так».
— Ди, ты в порядке? — услышала я голос Адама. — Иди ко мне, родная.
— Да, — вложила я свою ладонь в его руку. — Я в порядке. Это был мой отец, — усмехнулась я. — Мой отец, и он наконец-то встретился со мной.
— Донна, я, правда, очень рад, что тебе легче, но помнишь то дело, в котором похитили девочку?
— Да, — нахмурилась я. — Что-то случилось?
— Да, и мне нужно уехать.
— Хорошо, — поцеловал меня Адам в щеку, прежде, чем направиться к машине. — Адам? — окликнула я его. — Можно мне с тобой?
И тут он посмотрел на меня таким взглядом, которым не одаривал никогда ранее. Словно весь мир не имеет значения, и он наконец-то начал мне верить.
— Ты серьезно? — застыло удивление на его лице. — Ты хочешь поехать в место, которое больше всего ненавидишь?
— Ты сделал многое ради меня, Адам, — подошла я к машине, останавливаясь со стороны водителя. — И я готова сделать это ради тебя.
Когда мы приехали в участок, все смотрели на меня с удивлением и некоторые даже с презрением, но Адаму, кажется, было плевать. Я, похоже, на их больших экранах была знаменитостью, но только сейчас и мне было плевать.
— Это та девочка, — показал Адам фото на экране. — А это девочка, которую нашли.
— Они идентичны, — нахмурилась я.— Что не так?
— Донна, будь повнимательней. Дети растут, и глаза — зеркало души, но даже они могут меняться. Но кое-что не меняется, а лишь растет. А теперь посмотри внимательно на фото и скажи, что тут не так.
Я подошла впритык и осматривала каждый дюйм двух фото. И тут я заметила.
— Уши, Адам, — вскрикнула я, поворачиваясь к нему. — Уши разные, хотя девочки идентичны.
— Верно, Ди, — усмехнулся он. — Уши не меняются. И тут возникает вопрос, как у обоих девочек идентичная внешность, идентичное ДНК и разные уши.
— Когда ее вернули? Как она вернулась домой?
— Ее высадили возле дома после выкупа, которые все-таки перевели на счет родители. Они говорят, что это их ребенок, но мне не сходятся уши.
— Адам, родители чувствуют своего ребенка. Даже когда я не помнила Оливию, то все равно чувствовала, что она мой ребенок.
— Донна, я знаю, что прав, — бросил он бумаги на стол. — Но не могу этого доказать. И я не могу понять, где другой ребенок, и почему девочки так похожи.
— А что их родители?
— Родители утверждают, что это их дочь, но вот, — взял он планшет, снова на экране показывая новое фото. — Но это уже не первый случай, и меня ужасно бесит, что я не могу доказать, что прав.
— На счет чего, Адам?
— Детей убивают или подменяют, но этим делают операции, и возвращают родителям под идеально сделанным лицом.
— Адам, это ведь маленькие дети, — присела я на стул. — Кто такое может делать?
— С таким спросом на детей и органы, желающих по миру хоть ложкой ешь.
В течение следующих нескольких дней мы полностью погрузились в работу. Мы искали улики, смотрели на каждый похожий случай, осматривали дом, когда девочки не было. Она была совсем маленькой, как и моя дочь. И она нуждалась в защите и огромной любви. Все люди нуждаются в этом, но лишь дети ее поистине заслуживают.
