Девять месяцев из жизни - Грин Риза (электронные книги без регистрации txt) 📗

– Хорошо, – говорит Джули серьезным тоном. – Во-первых, нельзя начинать без подготовки. Ты принимаешь пренатальные препараты или хотя бы фолиевую кислоту?

Это для меня полнейшая новость, сердце начинает биться чаще. Прекрасно, я уже запуталась в этом материнстве.

– Нет, а что, надо? Я думала, пренатальные препараты – это когда уже забеременеешь.

Джули делает глубокий вдох:

– Послушай, это не настолько серьезно. Куча женщин беременеет просто так, без всякой подготовки, и получаются нормальные здоровые дети.

Я чувствую, что этой фразе полагается но, и Джули не уверена, говорить ли его. Если все так плохо, я должна это знать.

– Но... – подсказываю я.

Она колеблется, потом начинает говорить очень быстро:

– Но если ты принимаешь фолиевую кислоту, снижается риск мозговых дефектов в тот период развития, когда ребенок начинает формироваться.

Боже мой. Боже мой! Я совершенно не создана для этого.

Чувствуя мое отчаяние, Джули идет на попятный:

– Лара, подожди, ты, может, еще не беременна. С первой попытки никогда не получается. Просто пойди завтра первым делом в аптеку, купи пренатальных витаминов и начинай принимать дважды в день. И все будет хорошо.

Она права. Она должна быть права. Не может быть, чтобы один день имел значение.

– О-о-о-о, забыла! – вопит Джули. – Ты яйца ешь? В яйцах дикое количество фолиевой кислоты.

– Ем, ем! – ору я, а потом понижаю голос: – Сегодня утром на завтрак ела.

– Прекрасно. Вот видишь, нечего было волноваться.

Я выдыхаю. Слава богу, я не дала Эндрю уговорить себя на овсянку.

– Хорошо. Теперь скажи, ты сразу что-нибудь почувствовала? – спрашиваю я.

– Почувствовала. Уже на следующий день. Груди болеть стали, настроение такое было... не знаю, как сказать, просто почувствовала. А мои сестры совсем ничего не чувствовали. Узнали, когда тест на беременность сделали. У всех по-разному.

Очень полезная информация.

– Хорошо, спасибо тебе. Только, пожалуйста, не говори Джону, ладно? Я заставила Эндрю поклясться, что он никому не скажет, так что он убьет меня, если узнает, что я тебе рассказала.

– Не скажу, обещаю. Подожди минутку, рассказать тебе еще кое-что, за чем надо следить?

О боже! Каким еще опасностям я подвергаю жизнь своего потенциального нерожденного ребенка?

– Что еще?

– На случай если ты все-таки беременна – есть куча вещей, которые тебе нельзя. – Так и вижу, как она отмечает галочками все, что ферботен [9]. – Никакого кофе и вообще ничего с кофеином. Разумеется, нельзя алкоголь, непастеризованные сыры типа бри или мягкой моццареллы, ничего с аспартамом, никакого суши, ничего, где есть сырые яйца, типа салата «цезарь»... так, что еще? Тунец или рыбу-меч много есть нельзя – там тонны ртути, – и не принимай никаких лекарств, даже самых простых... Наверное, все. Когда пойдешь к врачу, он должен дать тебе список.

Я начинаю жалеть, что позвонила ей.

– Супер, – говорю я. – Спасибо, что испортила мне жизнь.

На мгновение мне кажется, что она издает какие-то подозрительные звуки типа тсс, тсс, и я стараюсь вспомнить, что же мне в ней нравится.

– Лар, это действительно здорово. Обещаю тебе, если ты забеременеешь, тебе это обязательно понравится. Стоит попробовать.

За себя говори, милочка.

– Постараюсь поверить, – говорю я. – Но мне надо идти. А то, боюсь, Эндрю подумает, что я тут провожу время с вешалкой для пальто. Поговорим позже.

Я открываю дверь ванной и вхожу обратно в спальню. Полуспящий Эндрю разлегся в кровати с приклеенной к лицу улыбочкой типа «как-хорошо-меня-трахнули».

– Ты в порядке? – говорит он.

– Все прекрасно.

Я заползаю в кровать к нему под бочок и кладу ему голову на грудь.

– Как ты думаешь, мы сегодня сделали ребеночка? – спрашивает он.

О боже, надеюсь, нет. Похоже, мне потребуется время, чтобы привыкнуть к этому.

– Понятия не имею, – говорю я. – С тех пор как таблетки перестала есть, цикл скачет как хочет.

Да-а-а-а, тут ему повезло, таблеток я больше не ем. Когда мой врач выяснил, что мне скоро тридцать и таблетки я ем почти пятнадцать лет, он предложил сделать небольшой перерыв, чтобы проверить, работают ли еще мои яичники, на случай если мы в дальнейшем захотим иметь детей. Зря я его послушалась. Было бы в активе еще три месяца как минимум.

– М-м-м-хм-м, – урчит Эндрю. Он находится в том расслабленном полукоматозном месте, куда мужики отваливают после секса, и я понимаю, что сейчас его можно уговорить почти на что угодно. Я уже начинаю раздумывать, не стоит ли попросить его сделать апгрейд моего обручального колечка тремя каратами огранки «принцесс», но он снова начинает говорить. – Можно тебе задать вопрос? – спрашивает он.

– Ну, задавай.

– Ты станешь полной стервой, когда будешь беременной?

Я фыркаю и смеюсь. Любая другая женщина наверняка обиделась бы на такой вопрос, но я его прекрасно понимаю. Если и в нормальном-то состоянии я могу стать злобным монстром, вовремя не поев, то в какую суку я превращусь, когда стану толстой и неповоротливой и буду есть за двоих? Я обнимаю его и целую в щечку:

– Непременно, засранец.

– Я так и думал, – говорит он, закрывая глаза. – Ладно. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – отвечаю я, и поможет нам Бог.

5

На следующее утро, ровно в десять, я останавливаю машину у ворот Беверли-Парка. Подходит охранник с блокнотом, я ему сообщаю, что у меня встреча с Гарднерами. Ворота открываются, и я въезжаю в парк, глазея на огромные дома. Их и домами-то не назовешь. Скорее, поместья. Гигантские, чудовищные поместья. Не могу представить Тик Гарднер живущей в каком-нибудь из этих дворцов – с ее причесочкой в стиле Келли Осборн и в солдатских ботинках она должна здесь чувствовать себя чужеродным элементом. Я выворачиваю на округлую подъездную дорожку и не успеваю вылезти из машины, как здоровенная двойная входная дверь распахивается.

– Миссис Стоун?

Это Лори, секретарь. Узнаю голос. На вид года двадцать два, брюнетка, и очень хорошенькая. На ней модный спортивный костюмчик из бежевого велюра, и я тут же начинаю подозревать, что она спит с папой Гарднером.

– Добрый день. Вы, наверное, Лори. – Я протягиваю ей руку.

– Рада вас видеть. Миссис Гарднер через минуту спустится. Она хочет поговорить с вами, прежде чем вы встретитесь с Тик.

Я следую за ней в дом, который, похоже, является конечным пунктом маршрута каждого кусочка мрамора на планете. Не успевает Лори указать мне на одну из шести итальянских кушеток из зеленой кожи, расставленных по гостиной, как я слышу приближающееся цоканье дорогих каблучков. Я оборачиваюсь и вижу, что по двойной спиральной лестнице ко мне спускается шикарная миниатюрная блондинка. На ней моя розовая юбка, и я точно знаю, что это она обскакала меня вчера утром. Весь положительный настрой, который мне бы сейчас очень пригодился, куда-то улетучивается.

Она проходит все пятнадцать миль, разделяющие лестницу и кушетку, и широко распахивает руки, чтобы обнять меня:

– Лара, я так рада, что вы пришли! Спасибо большое, что вы согласились.

Она так молодо выглядит, что это ввергает меня в шок. Больше чем тридцать семь ей быть не может, а если может, то я хочу знать, как зовут ее пластического хирурга.

– Здравствуйте, миссис Гарднер, рада наконец-то познакомиться с вами лично.

– Пожалуйста, зовите меня Черил. Я всегда чувствую себя не в своей тарелке, когда человек моего возраста называет меня миссис Гарднер.

Так-так-так, извините, думаю я. Человек твоего возраста? Боже милостивый, я что, выгляжу на тридцать семь? Вот оно, приехали. Первое, что я сделаю, когда приду домой, – запишусь на коллагенотерапию.

– Давайте пройдем в столовую. Лори сейчас принесет потрясающий бранч.