Чужой (наш) ребёнок (СИ) - Вишневская Виктория (книги хорошего качества TXT) 📗
Вижу, как блестят её карие от слёз омуты, и сдерживаюсь, чтобы не подойти к ней и попытаться успокоить. Вот только делать этого было нельзя. Так будет лучше. Для неё и для меня.
— Я разочарована.
— Чем? — поднимаю стакан и делаю глоток, ожидая её ответа. Опёрся о столешницу и ждал. Это всегда бесило меня больше всего — ожидание. Потому что ты не знаешь, что будет в эти мгновения.
Жизнь слишком скоротечна и коротка, чтобы проводить её, ожидая чего-то.
Ответ последовал сразу же. Точный и даже не намекающий.
— Кем. Правильнее: «Кем ты разочарована». Тобой.
Глава 21
Никаких «Вы». Она всегда переходила на «ты», когда была под эмоциями. И сейчас она поглощена ими, хоть и не показывала. Знал, что на её душе бушует шторм, который погасить будет тяжело.
— Думала, ты способен хоть что-то чувствовать. Оправился после той потери. Может, был готов впустить в свою жизнь кого-то ещё. Ошиблась. Ты — не человек, раз не умеешь чувствовать. Разве ты не считаешь себя предателем, который отдал ребёнка, к которому сам проникся? Она вела себя спокойно только с тобой, хоть и поначалу. Это был огромный знак доверия. Но ты предал её. Так поступают только чудовища. Самые настоящие. Безэмоциональные, погрязшие в равнодушии. Я была о тебе другого мнения, до конца надеялась, что ты не такой. Но нет. Снова ошиблась.
Она встаёт с места, и, прикрывая на мгновение глаза, шумно выдыхает.
А я молчу. Потому что не знаю, что ответить. Всё было так, как она и сказала. Я — чудовище. Да, Эрика мне понравилась. И я так просто с ней распрощался. С виду. Я не показывал своих эмоций никогда. И сейчас было не исключением. Но на душе больно.
И каким бы животным я не был, тоже чувствовал.
И любые слова могут доставить мне боль. Даже эти.
Особенно эти.
Девушка взмахивает своими тёмными волосами и скорее удаляется из кухни, оставляя меня одного. Вот и всё. Разговор окончен. Исход был предсказуем с самого начала. А на что я рассчитывал? Что сейчас увижу её, и она бросится мне на шею, прося успокоить? Такого не случится.
Отстраняюсь от столешницы и возвращаюсь обратно в кабинет.
Никогда не думал, что буду чувствовать это, но… Я испытывал беспокойство. За Эрику. Меня раздирало любопытство, что сейчас с ней было. Как она реагировала на новую семью? Было ли ей комфортно? Не знал. Я вообще старался не интересоваться её жизнью.
Сев за стол, откинулся на спинку кресла, проверяя почту. Делал это рефлекторно, ожидая ответа от Ройса.
И как же сильно я удивился, когда мне уже пришло от него письмо. Быстро.
Открыв его, нахмурился. Во вложениях висело несколько фотографий. Не это я просил узнать, совершенно.
Первая фотография заставила испытать меня лёгкий шок. Все данные о матери мелкой.
Которую я, оказывается, знал.
Плохие догадки посетили голову, и я, не раздумывая переключил картинку.
Облегчённо выдохнул, когда в свидетельстве о рождении Эрики увидел прочерк в графе «отец». Зато узнал её настоящее имя: Летти.
Оно всегда ассоциировалось у меня с летом. Цветами. Морем. И свободой. Сам не понимал, почему. Но оно ей очень подходило: такое же нежное и солнечное. Дающее энергию хотеть жить дальше.
И что хотел показать мне этим Ройс? То, что у неё нет отца?
Взгляд невольно цепляется за третью фотографию, которую я заметил не сразу. И снова напрягаюсь, потому что тот червячок сомнения, глубоко засевший в груди, начал шевелиться с большей силой.
Открываю фото, вчитываясь в текст.
Этого я не ожидал абсолютно. Фото с пометкой «оригинал», доказало, что мои опасения оказались правдой.
Первое было липой, как написал Ройс. Не знаю, как она сделала это и зачем, но сейчас меня волновало совершенно другое.
Откинувшись на спинку кресла, ладонями протёр лицо, запуская их в волосы. Бред. То, что там написано — полный бред.
Хотя он не мог быть им. Потому что я знал — ВерОника могла сделать всё, лишь бы сохранить часть меня рядом с собой. И неважно: буду ли это я сам, или же то, что принадлежит мне.
И даже тогда она не остановилась, зная, что я был против. Она пошла против моего приказа. А я не проконтролировал ситуацию, потому что на тот момент мне было не до этого — меня волновал вопрос мести. Тогда я был поглощён только им и совершенно упустил тот момент, когда Вероника скрылась с поля моего зрения.
С моим ребёнком.
Эти слова эхом разносятся в голове, и я не могу поверить в то, что у меня есть.
Всегда мечтал о детях. Но только не о своих, а сестры. Ждал, когда они со своим возлюбленным обрадуют меня, но она не успела. Отправилась на тот свет, оставляя меня одного.
Своих заводить не хотел, потому что был не готов к этому. Слишком большая ответственность. Слишком огромная боль от потери.
Да и не было претендентки. Точнее, она была, но не та, кого я хотел. Всё получилось спонтанно, и я не думал, что Вероника пойдёт на такой шаг. Обман. Она за него и заплатила.
Рассказала бы мне обо всём сразу, сейчас бы ходила по земле, вдыхала свежий воздух, стоя под палящими лучами солнца.
Не судьба.
А теперь… Я дышал и знал, что где-то в чужой семье рос мой ребёнок.
Потому что там, на фото, в графе «отца», написано моё имя.
Глава 22
Стою напротив дома семьи, в которую отдал Эри…Летти, и думал. Что я здесь делал? Не знал. Стоял, откинувшись на дверцу машины, и наблюдал за дружелюбной молодой парой через их открытое окно.
Девочка им понравилась. Видел это даже на расстоянии. Они сюсюкались с ней, подбрасывая в воздух и катая на шее. Идиллия. Счастливые родители, которые обрели ребёнка. Знал, что если отдам её им — они будут ценить малышку больше всех на свете. Потому что сами не могли завести своего.
А ещё сделал это, потому что знал, я могу не сдержаться.
Вернуться, забрать мелкую, приехать домой и вручить депрессивной Венере, чтобы она снова воссоздала в доме воцарившийся там уют и тепло.
Но зная, что лишу эту семью счастья, останавливался.
Каждый человек должен получить то, о чём мечтает.
На мгновение я задумался. А о чём мечтала Венера?
О детях? Муже? Не знал. Она жила одним днём, как и все мы, и наверняка не строила планы на будущее.
А чего хотел я? Ответ пришёл сам собой.
Вдохнуть новой жизни. Убежать от старой, захватившей в свой плен. И погрузиться в совершенно другую. Но я слишком много желал. Знал, что этого никогда не будет.
Моё будущее — одиночество. Я сам решил это для себя, после того, как потерял всех родных. Больше никого терять не хотел.
Только вот было слишком тяжело… Особенно теперь, когда я знал, что у меня есть дочь. Маленькая годовалая девочка.
Я всегда хотел детей, а сейчас, имея одно маленькое солнце, сам отказывался от него.
Дурак? Возможно.
И сейчас я стоял перед выбором.
Пойти и забрать Летти, или же развернуться и уйти, позволяя идти жизни так, как есть. Или же изменить ход истории.
Это был слишком тяжёлый выбор.
Забрав, осчастливлю Венеру. Себя…Но огорчу ту молодую пару.
А если оставлю, то доктор так и будет считать меня чудовищем. А разве я — не оно?
Всю жизнь я только и делал, что лишал жизни людей. Этот круг когда-нибудь должен будет замкнуться. И всё обернётся против меня. И тогда, смотря на светлое небо, закрывая глаза, я буду знать, что там, где-то в этом городе растёт частичка меня.
Хах, забавно. Думал о том свете, не собираясь туда.
Снова взглянул на открытое окно. Увидел радостную смеющуюся пару, которая любовно обнимала малышку. Никогда не думал, что ребёнок так может изменить чью-то жизнь.
Хотя… Разве я не испытал тоже самое, привезя Летти в свой дом?
Всё было так.
И сейчас я разрывался. Думал, размышлял, как сделать лучше для себя, для Венеры, для той семьи.
Оторвавшись от машины, в последний раз мазнул взглядом по счастливой паре.
