Пуговка для олигарха (СИ) - Володина Таня (чтение книг .txt) 📗
В замешательстве Надя отвернула голову. Голубые глаза затягивали в опасный омут, из которого не было спасения. Неужели Рафаэль не понимал, что нельзя так разговаривать с сестрой? И проблема не в словах, которые он говорил, а в том, как он на неё смотрел, как прикасался.
— Скажи честно, я тебе нравлюсь? — спросил Рафаэль, убрав влажные волосы с лица небрежным, но эффектным жестом.
Надю бросило в жар. Когда Данила объяснялся ей в любви и предлагал выйти замуж, она не реагировала так бурно. Но стоило Рафаэлю приблизиться — и сердце начинало стучать, как ненормальное, а во рту пересыхало.
— Ты не должен задавать такие вопросы. Ты же мой брат.
— Пфф, всего лишь двоюродный! К тому же мы познакомились позавчера, так что, считай, чужие люди.
— Всё равно, — возразила Надя, — наши матери — родные сёстры. Нехорошо получается.
— Да что нехорошего? — его рука скользнула по бедру вверх. — Даже по закону мы имеем право пожениться. Можешь спросить у Глеба, если не веришь. Он в законах разбирается.
Надя подняла глаза:
— Это правда? Мы можем?.. — она не знала, как сформулировать. — Нам не запрещено любить друг друга?
Рафаэль захохотал на весь бассейн:
— Так тебя только родство смущает? Больше ничего?
Надя не понимала, на что намекал Рафаэль. На то, что он москвич, а она из деревни? На то, что он богатый, а она бедная? На то, что он красив, как принц из сказки, а она ни разу в жизни не делала настоящий салонный маникюр?
Голова кружилась, мысли путались. Пальцы Рафаэля добрались до трусиков, и Надя в испуге сжала ноги.
— Хочешь стать моей? — прошептал он, касаясь губами уха.
По всему телу побежали мурашки. Конечно, она хотела! А кто бы не хотел? Но разве можно согласиться на такое бесстыдное предложение? Любаша вон согласилась и сидит теперь в Юшкино со своим животом — опозоренная и никому не нужная.
— Рафаэль, я не хочу, как Любаша… Это же клеймо на всю жизнь. Прости, но мне нужны серьёзные отношения.
— Мне тоже нужны серьёзные отношения, — быстро ответил Рафаэль. — Я устал от одноразовых связей, меркантильных женщин и всего этого московского пафоса. Я давно мечтал встретить простую скромную девушку из деревни и сделать её счастливой.
— Правда? — удивилась Надя.
— Конечно, правда! Неужели ты думаешь, что я способен на ложь?
Глава 13. Тирания
Они купались и загорали, пока солнце не скрылось за деревьями. По просьбе Рафаэля Нина принесла «гостевой» купальник, и Надя переоделась. Лифчик и трусики оказались слишком открытыми, — треугольнички на груди и крошечные бикини на завязках, — но Рафаэль оценил откровенный наряд:
— Какая красивая у тебя фигура! — воскликнул он.
Под его взглядами Надя расцветала. Никогда раньше на неё не смотрели с таким неприкрытым восхищением. Это пугало и пробуждало фантазию. Если им позволено быть не только братом и сестрой, но даже супругами, если они оба хотят серьёзных отношений, то почему бы не попробовать?
— Коктейль будешь? — спросил Рафаэль.
— Молочный? Буду!
— Не молочный, — рассмеялся он, — но тоже сладкий! Попрошу Нину сделать пина коладу со сливками. Тебе понравится.
Ей понравилось. Ничего вкуснее в своей жизни она не пила! Через пять минут в голове зашумело.
— Тут что-то алкогольное? — смеясь, спросила она. — Я чувствую себя такой безрассудной из-за этой пина… шоколады!
— Нет, конечно! Ты ещё маленькая для серьёзных напитков.
— Я уже взрослая! — возразила Надя. — Мне восемнадцать лет!
Покачиваясь, она встала с шезлонга и направилась к Рафаэлю. Полотенце упало с талии, но Надя не обратила внимания: перешагнула и пошла дальше. Сейчас ей было жарко и без полотенца. Она наклонилась к Рафаэлю и упёрлась ладонями в подлокотники.
— А ты? — спросила она кокетливо. — Ты хочешь, чтобы я стала твоей?
Она чувствовала себя опытной и неотразимой соблазнительницей. Все опасения улетучились, тревожные мысли о Любаше испарились.
— Надя, с тобой всё в порядке? — раздался сзади обеспокоенный голос.
Рафаэль подпрыгнул и сел на шезлонге. Надя обернулась, едва не упав. Дядя Глеб подхватил её за талию и помог восстановить равновесие:
— Ты что-то пила?
— Вкусный коктейль со сливками. Хотите попробовать?
Он перевёл недовольный взгляд на сына:
— Ты уже дома?
— Учёба закончилась раньше. А ты почему так рано?
— Заседание суда перенесли на завтра.
Отец и сын смотрели друг на друга так, словно ни на секунду не поверили в сказанные слова. Надя прыснула. Рафаэль солгал отцу: он не ездил на учёбу, он отсыпался после вчерашней вечеринки. Но и дядя Глеб мог соврать. Вдруг он вернулся не потому, что заседание перенесли, а потому, что хотел проверить, чем занимаются дети в его отсутствие?
— Я сказал что-то смешное? — спросил дядя.
Надя смутилась, ощутив острый укол стыда и чувства вины. Игриво-смешливое настроение слетело в один момент.
— Простите, я не хотела…
Не дослушав, он ушёл в дом.
Ужин проходил в молчании. Надя жевала розовую недожаренную говядину и размышляла, что произошло. Она ответила на флирт брата, а дядя их застал — и ему это не понравилось. Но почему? Он не хотел, чтобы сын сближался с двоюродной сестрой? Или дело в том, что она не подходила Рафаэлю? Или в чём-то другом? И почему она сама близко к сердцу приняла неудовольствие дяди? Разве она совершила что-то постыдное или запретное? Или дядя считал, что она на это способна, и пытался её предостеречь?
— Я бы хотел познакомить Надю с друзьями, — сказал Рафаэль. — Вы не против, если мы вечером уедем?
— Нет, конечно, — сказала тётя Поля. — Съездите в Москву, развейтесь, погуляйте. Погода замечательная.
— А тебе завтра на учёбу не надо? — спросил дядя, не поднимая глаз от тарелки. Нож ездил по фарфору с противным скрежещущим звуком.
Лицо Рафаэля на мгновение перекосилось, но он быстро взял себя в руки:
— Я просто пытаюсь сделать Надино пребывание в Москве более приятным. Мы пригласили человека в гости, а она сидит в домике для прислуги и ничего не видит.
— Я думаю, на сегодня ей хватит приятных впечатлений.
Это прозвучало категорично и по-тирански. Ещё утром дядя был добрым и понимающим человеком, а к вечеру превратился в Карабаса-Барабаса. Рафаэль так сильно сжал челюсти, что Надя испугалась за его зубы.
— А, может быть, ты её спросишь? Или она тоже не имеет права голоса?
«Тоже» — это он явно на себя намекал.
— Имеет, конечно, — ответил дядя Глеб. — Надя, что бы ты хотела посмотреть в Москве?
— Ну… — растерялась она, — Мавзолей? Зоопарк?
— Прекрасный выбор. А в музей декоративно-прикладного искусства не хочешь? Там наверняка полно пуговиц и пряжек.
— Очень хочу!
— А в музей моды?
— Конечно! — обрадовалась Надя против воли.
Подспудно она ощущала потребность занять сторону Рафаэля и объединиться против семейного тирана, но не могла вызвать в душе неприязни к дяде. Он оставался для неё загадкой. Никак не получалось определиться с чувствами: они колебались от детского восторга до гнетущей настороженности.
— Договорились, — сказал дядя. — Завтра я освобожусь пораньше, и мы съездим в музей. А Рафаэль пусть спокойно занимается учёбой, у него сессия на носу.
Рафаэль хмыкнул, но никак не прокомментировал предложение отца.
— Я могу составить вам компанию? — спросила тётя.
— Поля, там не такая мода, которая может тебя заинтересовать. Это же не Милан. Там пыльные шляпы, веера и образцы кружев. Не уверен, что тебе понравится.
Тётя не нашлась, что ответить.
За столом сгустилась атмосфера всеобщего недовольства. Один лишь дядя невозмутимо резал мясо, макал в брусничный соус и отправлял в рот кусок за куском. Надя и восхищалась им, и опасалась его. А Рафаэля хотелось обнять и утешить — настолько обиженным он выглядел. Конечно, противно, когда в двадцать четыре года тобой помыкают, словно неразумным ребёнком.
