Любовь на краю света - Крамер Ирмгард (книги полные версии бесплатно без регистрации txt, fb2) 📗

— Пожалуйста, не надо опять этих дискуссий, — прервал их Виктор, показывая на меня ножом. — Ты знаешь, сколько лет мне приходится слушать все это? В какой-то момент я сам стал намазывать Ною булку. И наступила тишина.

— Почти, — сказал Ной. — До тех пор, пока сестра Фиделис не посчитала, что ты кладешь на нее слишком много масла. Затем она взяла все это в свои руки, а после — Ансельм, который решил, что варенья недостаточно.

— Ему давали слишком мало варенья, — сказал Ансельм. — Мальчику нужна энергия, много энергии.

Ной рассмеялся. Я почувствовала, что мои уши накалились, как лампочки незадолго до того, как перегореть. Этот смех! Я отчаянно пыталась остановить покалывание в животе и обдумать ситуацию. Мне уже не тринадцать. То, что человек засмеялся, еще не повод краснеть. К счастью, он не видел этого.

— Вы должны всегда помнить об этом, — сказала сестра Фиделис, хихикая, как маленькая девочка, и аккуратно положила ложечку сахара в чай.

— После этого я полгода ел кукурузные хлопья, — сказал Ной. — И в какой-то момент Ансельм начал намазывать мне булочки.

— Хотя я все еще думаю, что ты должен сам научиться делать это, — сказала сестра Фиделис строго.

— Зачем? — спросил Ной.

Он вдруг показался мне бесконечно грустным. Таким грустным, что я готова была его обнять. Другие, кажется, тоже заметили это. Некоторое время все молчали. Пока Ансельм не нарушил тишину:

— Мне нужно помыть окно.

Он встал, и завтрак был закончен.

— Мне нужно починить несколько оград, — сказал Виктор, пригладил светлые волосы на лбу, протянул ноги и, несмотря на свое заявление, не собирался вставать. — У нас серьезные проблемы с крышей.

Сестра Фиделис сложила салфетку и спросила меня:

— Как вы провели утро?

Я сделала глубокий вдох. Сейчас. Сейчас была возможность поговорить с ней. Я должна просто объяснить, что произошла ужасная ошибка. Что могло бы случиться после этого? Наверняка она была бы недовольна, но, в конце концов, Виктор отвез бы меня назад.

— Хм… — начала я, разминая пальцы. — Мне срочно нужно написать письмо. Есть здесь что-то вроде почты?

Я не знала, откуда взялись эти слова. Они просто текли у меня изо рта.

— Конечно. Просто положите письмо в прихожей в корзинку на тумбочке, рядом с дверью…

— Я возьму его, — сказал Виктор и зевнул.

Сестра Фиделис сняла салфетку и вытерла свою одежду.

— Наслаждайтесь прекрасным днем. Прогуляйтесь вокруг озера, осмотрите стеклянный дом. Здесь много интересного.

Ансельм собрал посуду на подносы, а затем поставил их на подъемник, который скрывался за ящиком в деревянной стене. Вероятно, кухня находилась этажом ниже.

— Я должна помочь? — спросила я.

— Нет, что вы, — сказал Ансельм и одним нажатием кнопки привел подъемник в движение. — Наслаждайтесь днем, а если вам что-то потребуется, я всегда к вашим услугам.

Сестра Фиделис давала поручения Виктору, и в то время, как они увлеченно разговаривали друг с другом, Ной, проходя мимо, слегка коснулся меня. Он как будто сделал это специально.

Почувствовал ли он, как у меня зашевелились волосы?

— Скажи, что ты должна вернуться домой, — прошептал он мне на ухо очень тихо и очень отчетливо.

Я вздрогнула. Почему он хотел во что бы то ни стало избавиться от меня? Я вспомнила о том, что он говорил ранее. Я не знаю, кто ты и откуда ты пришла сюда. Значит, он понимает, что я играю фальшиво?

— Время, Ной! — сказала сестра Фиделис, заканчивая разговор с Виктором.

Время для чего? Для уроков? Куда они пошли? Виктор быстро допил кофе из чашки, с шумом поставил ее на блюдце и вытер рукой рот:

— Пойдем, я покажу тебе стеклянный дом. Крыша может подождать.

8

Вслед за Виктором я вышла через холл на улицу. После прохладного воздуха в доме меня обдало теплом, как из вентиляционной шахты метро. Я сразу начала потеть, но для меня это не было неприятно, как при лихорадке или от страха. Это было тепло, наполнявшее меня.

Вместе с Виктором по одной из множества лестниц мы прошли в сад, к каменной дороге, мимо газона, раскинувшегося перед старинной стеной, которому могли бы позавидовать даже в средневековом монастыре, — здесь цвел шалфей, кресс светился оранжевым светом, цветы коровяка устремились в голубое небо. Зеленый лук пучками. На маленьких табличках были написаны названия трав: дягиль, калган, африканский душистый шалфей, очанка лекарственная, тимьян ползучий, тысячелистник обыкновенный, мускат, душица, золотарник и лимонная вербена. Аромат был таким насыщенным, что я с удовольствием искупалась бы в нем. Солнечные лучи согревали мои голые руки. Мы попали в лабиринт цветущих кустарников, приятный холодок пробежал по моей коже, как вдруг неподалеку показалась огромная тень — тень большой скалы, которая возвышалась в пятистах метрах от дома и вчера показалась мне страшной. Сегодня она уже не была такой. Она просто была большой. Даже гигантской.

Я немного затормозила, чтобы наклонить голову, но Виктор не останавливался. Он пошел в противоположном направлении. Путь через луг привел нас к стеклянному дому, в котором можно было выращивать салат для городка средних размеров. Виктор толкнул дверь и закрыл ее сразу же после того, как мы вошли. У меня сперло дыхание от горячего воздуха, наполненного ароматом жасмина. Здесь пахло землей и орхидеями. Виктор привел меня в ту часть, где росли только овощи, главным образом помидоры, перец и кабачки.

— Здесь у каждого из нас есть свой участок, — сказал он мне. — За съедобные травы отвечает Ансельм. Он справляется с этим очень хорошо. За пределами этого дома у него есть еще несколько парников и высоких грядок, а также ягодные кустарники, чтобы у нас всегда были свежие овощи и фрукты. Грибы, чернику, бруснику, бузину и разные дикие травы он приносит из леса. Иногда я привожу ему кое-что.

— Что это? — Я показала на листья в углу высотой по колено.

— Моя табачная плантация, — сказал он с гордостью. — Многолетний опыт. Важная вещь. — Он наклонился ко мне. — За ним растет еще кое-что, но сестре Фиделис лучше ничего не знать. Я надеюсь, ты не выдашь меня.

— Нет. — Я засмеялась.

За фонтаном в каменных чашах кто-то выращивал кактусы всевозможных размеров.

— Это Ной, верно?

Не знаю, почему я это сказала.

— Ной и кактусы? — Он странно посмотрел на меня. — Однажды он голыми руками взялся за один из них. Мне понадобилось три часа, чтобы вытащить из его пальца все колючки. Он ненавидит эти растения. Их разводит сестра Фиделис. Вон там. Это участок Ноя.

Он привел меня в дикие джунгли. На несколько метров в высоту вытянулись экзотические деревья, кустарники, цветы и листья. Вокруг нас все текло и булькало. Теплые испарения поднимались к стеклянной крыше. Стекла запотели, и на них выступали следы конденсата — вода, которая затем крупными каплями с шумом снова падала на листья. Вокруг нас летали бабочки, маленькие и большие. Виктор протянул руку, и очень большая бабочка села на нее. Ее крылья светились всеми цветами радуги. Я не знала, что существуют такие создания.

— Здесь мне особенно нравится, — сказал он.

Я хотела прикоснуться к бабочке, но она улетела, и вместо этого я дотронулась до папоротника, который был мне почти по шею:

— Что это?

— Понятия не имею. Не знаю, как это удается Ною, но все, что он сажает, вырастает больше и выше, чем обычно. У Ноя даже монеты пускают корни. Он принес сюда гусеницу этой радужной бабочки. Но, пожалуйста, не спрашивай меня откуда.

Растения были высотой до потолка — деревья, названия которых я не знала, персики, финиковые пальмы, пышные авокадо — они никогда не выживали у меня, — лимонные и апельсиновые деревья, между ними травы, папоротники и дикие цветы, чем-то напоминающие орхидеи.

— Когда Ной в лесу находит что-то, что ему понравится, он откапывает корень и сажает его здесь. Или же просто кладет семена плодов в землю…

Он посмотрел на свои наручные часы простой модели с потертым кожаным ремешком.