В глубине тебя (СИ) - Ренцен Фло (читать книги полные .TXT, .FB2) 📗
За столом болтаем о дорогом вине, креветках-гриль, являющихся фирменным блюдом ресторана, и о том, насколько «невозможно» стало жить и работать в Берлине — последнее утверждает Херц, рассказывая о новейших прорывах в современной психиатрии, происходящих, главным образом, в Штатах и в Израиле и закрытых еще у нас.
Франк подначивает его, мол, то-то он недавно приобрел элитный пентхаус в Шпандау. Да, говорит Херц, прямо здесь, на острове. И до клиники твоей недалеко, говорит Франк и тут же прибавляет, будто завспоминавшись, мол, уютно у тебя там.
Отсюда почему-то переходим к тому, кто, куда и когда собирается в отпуск. В воспоминаниях Франка о местах, в которых он успел побывать, появляется Италия, и к нему подключается Каро. Херц и бровью не ведет — таков, видно, его профессиональный подход.
Я же попиваю вино, смотрю на нежно-персиковый закат, отражающийся в серебрящемся Хафеле, и больше слушаю, чем говорю.
Под конец вечера мы заключаем пари о том, когда у нас отменят маски — до или после нового года и я, будто проснувшись, демонстративно-пьяненько закашливаюсь, чем вызываю добродушные улыбки у мужчин и снисходительную усмешку у Каро.
Единственная, кто из нас не пил, Каро объявляет, что ее заберут, а Херц увязывается за ней — передать ее из рук в руки.
Франк вызывается проводить меня до квартиры, где совершенно очевидно рассчитывает на продолжение банкета. Покуда не приехало такси, мы с ним спускаемся к воде.
Ночка выдается прямо-таки полнолунная. То ли это еле слышно плещут тихие волны у наших ног, то ли красное вино, успешно продегустированное в этот вечер, поет сладкоречивым аккомпанементом у меня в голове на манер красных волн в пузатом бокале:
«Почему бы и не-е-ет...»
Про установленное мной табу на трах ради бизнеса вино журчит-уговаривает:
«Не ради бизнеса, а ради удовольствия...»
Серебристая вода под ногами кажется мягкой, ласковой и не холодной.
Абсолютно не хихикая и даже не думая кокетничать, снимаю босоножки и по щиколотку лезу в воду — почему бы и не-е-ет... ух-х... холодная все-таки, аж колется... трава колется, колются ракушки и мелкие речные камешки...
Франк безмолвно наблюдает, как я, осторожно ступая, выхожу, как отираю ноги о траву и обуваюсь. Затем подставляет мне локоть и ведет к такси, в которое садится вместе со мной. В такси он «забывает» отодвинуться от меня — напротив, держит мою ладонь в своей, улыбаясь и поминутно спрашивая, согрелись ли у меня ноги.
Когда выходим у меня в Панкове, невдалеке взвывает сирена.
Дав сирене вдоволь натрезвониться и не дожидаясь приглашения, которого может и не последовать, Фанк начинает очень красиво меня целовать. Благодаря его навыкам и пьянящему журчанию этого вечера целоваться с ним очень приятно.
Встретив, как ему кажется, ответные извивания с моей стороны, Франк старается углубить свои внедрения и в промежутках между стараний сулит мне тоном бывалого мужчины:
— Милая, поехали ко мне... у меня сегодня свободно... Я сделаю все, как ты захочешь... нам будет хорошо вдвоем, обещаю...
Не то чтобы я не верила в его способность сдержать даваемые обещания или в серьезность его настроя. Не отрицаю и того, что его умелые поцелуи вдарили так же верно, как играющее во мне вино и у меня где нужно сделалось как нужно. Даже его эти «у меня сегодня свободно» не пугают и не отрезвляют, ибо девочка я взрослая. Иным словом — я влажная и я верю, что, если сейчас поеду с ним, то мне будет до безобразтия хорошо.
На влажный настрой ложится одна смелая фантазия за другой. Я «смотрю» со стороны на себя, абсолютно голую и с раздвинутыми ногами, отдающуюся его языку посреди очень дорогого, очень минималистичного интерьера, после чего он берет меня сзади в позе догги-стайл. Движения его и в меру резкие, и в меру плавные, сам он подтянут и крепок и даже немногочисленные морщины его на этом фоне эффектно дополняют имидж импозантного, зрелого мужчины, который умело и красиво трахает женщину помоложе.
Черт, стильно и притягательно. Включившись в моем мозгу, это шикарное, стильное порно заводит не на шутку.
Все бы ничего, но...
— Прости, сегодня ничего не выйдет, — абсолютно чистосердечно заявляю я наконец, когда мы переводим дух. — День такой.
И не вру.
— Это не помеха, — сразу понимает он, даже не думая показывать, что в моем отказе его что-то как-то задело.
— Да ты знаешь, тут не только это. Я, конечно, должна была дать понять гораздо раньше, но и сама не была уверена.
— А теперь уверена? — улыбается он — без недоверия, без снисходительности, с пониманием и — покровительственно как-то.
— Да.
Уверена. Как и в том, что он этого так не оставит — на сегодня поклеит себе другую, не пропадать же свободной хате. А меня будет прорабатывать дальше, ведь я его только раззадорила.
— Кати, — берет он меня за руку. — Я не мальчик.
А я терпеть не могу, когда мужики говорят так. Но Бог с ним.
— Я вижу, что у тебя в жизни произошло нечто, и что из-за этого тебе сейчас нелегко вновь что-то начать с мужчиной.
И этот туда же.
— Франк, — говорю ему я, стараясь сильно не грубить, — почему ты так решил, ведь я не...
— Тебе и не нужно, милая, — снова улыбается он, уже не покровительственно, но вот источает же эта его ослепительная улыбка и силу, и уверенность в себе и даже готовность на подвиги. — Просто, если тебя кто-нибудь обидел, скажи и я решу проблему. Мне это легко, ты знаешь.
— Спасибо, Франк. Проблемы нет.
— Понял. Но я «тут», если что.
Ну что ж, думаю, Рози, засранка ты, сбылась твоя мечта — под такой крышей мне теперь никакой гребаный дождь нипочем.
***
Как прошел вечер? — допытывается назавтра Каро.
А я чувствую, что даже прикопаться к ней, наехать на нее, такую, не могу, что, мол, не фиг сводничать.
— Между прочим, я тебе еще раньше то же самое предлагала! — почти обижается Рози, когда затем рассказываю в понедельничный обед, где и с кем ужинала позавчера.
— Ну, это вы с Каро разбирайтесь, кто там первее придумал. Чего, опять что-то мутите? Заботливые...
Не могу толком объяснить Рози, почему обломала Франка. Само собой, месячные были всего лишь стоп-кран-отмазкой, теперь же я несказанно рада, что все так получилось.
— Почувствовала что-то... Бесперспективность, что ли, — призналась в воскресенье не отставшей Каро, которая в ответ на это не упустила возможности съязвить, что совсем недавно никакая бесперспективность меня не отпугивала.
— Эх, Джеймс, Джеймс... — сетует Рози. — Блин, он даже на отказ отреагировал, как настоящий мужик. Да я бы на его месте вообще решила, что ты лесбиянка, раз ему отказала.
— Как знать, как зна-ать, — говорю нараспев, чем немножко сержу Рози и она заявляет укоризненно:
— Ну и приятно провела бы время — с таким-то мужчиной.
— Да приятно бы, конечно... Допустим, даже вот нету у меня месячных и у нас с ним петтинг, самый что ни на есть такой оральный — и тут ему жена звонит...
Рози взбулькивает и трясется от смеха...
— ...мол, у нее планы поменялись... она со своим сейчас приедет... и сегодня, мол, ее черед... очисти, мол, в срочном порядке хату...
Рози возбужденно хихикает, чем, надеюсь, в достаточной мере заглушает мои похабные фантазии для ушей, развешенных посторонними.
— ...а он — ей, такой, отрываясь от орала: — «Дорогая, мы щас, пятнадцать минут дай нам...»
У Рози истерика, она жестами просит дать ей доесть, но я беспощадно продолжаю:
— ...и мы перепрыгиваем прелюдию и сношаемся по короткой программе. После он обязательно говорит, что ему было круто-замечательно и не забывает справиться, а, мол, было ли так же круто-замечательно и мне, что я благоразумно подтверждаю — и правильно делаю. С того вечера я утверждена в статусе метресс-ан-титр и мне разрешается приходить по вторникам и средам (это, если у его детей не отменяются тренировки), а если сверх того, то это уже — ко мне тогда... Но у меня не столь... эм-м-м... масштабно и наш Франк это быстренько улавливает. И не думает крутить носом, мол, ему в моих хоромах трахать меня тесно, а вместо этого не менее быстренько — он же ж чувак с возможностями — селит меня в элитненький пентхаус где-нибудь у себя под боком... И на хер мне это надо?! М-м-м?! Я ж не собиралась переезжать!!!
