Врата рая - Эндрюс Вирджиния (читать книги онлайн бесплатно серию книг .txt) 📗
Как бы мне хотелось, чтобы он был посторонним человеком, уезжающим в Гарвард. Я бы направилась с визитом к Тони Таттертону в Фартинггейл, и мы бы встретились с Люком случайно в Бостоне, где-нибудь в универсальном магазине. Он подошел бы ко мне и сказал: «О, это вам совсем не к лицу. Идите сюда. — Затем достал бы шаль цвета морской воды и добавил: — Вам требуется оттенить голубизну ваших глаз».
Я бы обернулась, взглянула на самое красивое в мире лицо и сразу бы влюбилась.
«Извините, что я так навязчив, но я не мог просто стоять и смотреть, как вы совершаете ошибку». Он говорил бы все это с обычной самоуверенностью и у меня подкосились бы ноги.
«Тогда я должна поблагодарить вас, — произнесла бы я, похлопав кокетливо ресницами. — Но сначала я должна узнать ваше имя».
«Люк. А вас зовут Энни. Я уже побеспокоился узнать его».
«В самом деле?» Я была бы польщена и поражена. Потом мы пошли бы выпить кофе и говорили, говорили. Мы ходили бы в кино и обедали вдвоем в каждый мой приезд в Бостон. Затем Люк посетил бы меня в поместье, только обстановка там была бы не такой, какой описал ее Дрейк, а какой мы представляли себе в наших фантазиях: замок с множеством волшебных комнат. Если бы я только могла уснуть со своей мечтой, а проснувшись, обнаружить, что это не фантазия, а реальность. Увы, это было невозможно.
Со временем мы как бы приближались к вершине очень крутой горы. Заканчивали среднюю школу, и вскоре нам предстояло устремиться в наше будущее, которое может легко направить нас по совершенно различным направлениям. И тогда мы не сможем даже обернуться назад…
Я стояла у окна своей спальни и смотрела, как уходил Люк. Потом легла на кровать, слушая птичьи серенады, прерываемые стуком моего сердца. Мне стало так грустно, что, казалось, я проплакала несколько часов. Мягкий, обеспокоенный голос матери спас меня от дальнейших слез.
— Энни, что случилось? — Она быстро вошла и села на кровать подле меня. — Дорогая?
Почувствовав приятное прикосновение ее руки, озабоченно гладившей длинные темно-коричневые пряди моих волос, я подняла на нее свои полные слез глаза.
— Мама, я не знаю, — простонала я. — Иногда я просто не могу удержать свои слезы и чувствую себя ужасно. Я понимаю, что должна быть счастливой. Скоро закончу школу и отправлюсь в продолжительную поездку по Европе, где я увижу все эти замечательные места, о которых большинство людей знают только по книгам или журналам. И у меня так много разных вещей, которых нет у других девочек моего возраста, но…
— Но что «но», Энни?
— Но внезапно все стало происходить слишком быстро. Люк готовится отправиться в колледж и станет совсем другим. Мы вряд ли когда-либо увидимся с ним снова! — воскликнула я.
— Но это означает, что ты делаешься взрослой, дорогая. — Она улыбнулась и поцеловала меня в щеку.
— И все предметы и вещи, всегда казавшиеся мне такими большими и важными, представляются теперь маленькими и… простыми. Веранда…
— Что веранда, Энни? — Мать ждала ответа с застывшей на губах улыбкой, а я искала слова, которые имели бы смысл как для меня, так и для нее.
— Теперь это… просто веранда, — наконец выговорила я.
— Ну, она всегда была такой.
— Нет, она была чем-то большим, — настаивала я. «Она значила гораздо больше, — пронеслось у меня в мыслях. — Это было место наших грез, а грезы так быстро исчезают».
Она покачала головой.
— Каждый в твоем возрасте, Энни, проходит через это. Жизнь может казаться жуткой на перепутье. Все это время ты была маленькой девочкой, которая находилась под всеобщей защитой. Тебя все любили и оберегали. Теперь же от тебя требуется, чтобы ты стала взрослой и несла сама за все ответственность.
— Это происходило и с тобой, мама? — спросила я.
— Да, но боюсь, что это было гораздо раньше.
— Потому что твой отец предал тебя и твоих братьев и сестер?
— Еще до этого, Энни. У меня не было больших возможностей оставаться маленькой девочкой. Прежде чем я поняла, что происходит, я должна была заменить мать для Кейта и Джейн.
— Я знаю это и что Фанни тебе была совсем не помощница, — напомнила я. Я слышала об этом раньше и боялась, что и теперь не узнаю ничего нового.
— Это правда. — Она рассмеялась. — Ее вряд ли можно было назвать помощницей. Фанни всегда могла отказаться от начатого дела так же легко, как сорвать с себя что-либо из одежды. Но твой дядя Том много помогал мне. Том был удивительный мальчик, сильный и очень развитый для своего возраста. Как бы я хотела, чтобы ты знала его, — добавила она задумчиво. Взгляд ее глаз, так похожих на мои, устремился куда-то вдаль.
— Но твоя жизнь стала значительно лучше, когда ты уехала жить в Фарти, не правда ли? — подсказала я, надеясь, что она может рассказать мне что-либо еще.
Мать вздрогнула, как бы вернувшись из какого-то другого мира.
— Не сразу. Не забывай, что я была девочкой из Уиллиса, неожиданно приехавшей жить в фантастический, лишенный простоты, роскошный мир, что меня послали в превосходную школу. Ее посещали только богатые, относящиеся свысока ко всему окружающему девочки, которые давали мне понять, что я там лишняя. — Ее лицо стало суровым при воспоминании об этом. — Богатые девочки могут быть очень жестокими, потому что их деньги и состояние защищают их, как кокон бабочку. Никогда не будь высокомерной, Энни, и относись с сочувствием к тем, кто имеет меньше, чем ты.
— О да, мама, — заверила ее я.
Конечно, мать упорно вселяла в меня это чувство с тех пор, когда я научилась говорить.
— Да, я уверена, что ты так и будешь поступать. — Она нежно улыбнулась. — Как ни старался твой папа, ему так и не удалось испортить тебя, — добавила она, и ее глаза засветились любовью.
— Мама, ты когда-нибудь расскажешь мне, почему ты так сильно ненавидишь Тони Таттертона? — Я проглотила слюну и больно прикусила язык, чтобы не проговориться ей о письме Дрейка и его посещении Фарти.
— Я жалею его больше, чем ненавижу, Энни, — сказала она твердым голосом. — Он, возможно, один из самых богатых людей на восточном побережье, но для меня он — жалкое существо.
— Но почему?
Она в упор посмотрела на меня. Может, она чувствовала, что Дрейк написал мне и рассказал по телефону? Я была вынуждена отвести глаза, но на самом деле мать смотрела не на меня, а сквозь, видя картины своего прошлого. Я заметила, как менялось ее лицо: вот она сжала губы и прикрыла глаза, потом на ее губах заиграла улыбка, а затем лицо матери приняло сердитое выражение.
— Мама?
— Много лет тому назад, — медленно начала она, — один человек сказал мне, Энни, что люди иногда обманывают себя, полагая, будто желание и необходимость и есть любовь. Он был прав. Любовь — это что-то более дорогое, но гораздо более хрупкое. Такое хрупкое, как… как самая маленькая, самая нежная, тончайшего изготовления игрушка. Если нажать на нее слишком сильно, она рассыплется в твоих пальцах, но если держать ее слишком слабо, ветер унесет ее из твоих рук и разобьет о холодную землю. Прислушивайся к своему внутреннему голосу, Энни, и будь абсолютно уверена, что этот голос исходит из твоего сердца. Ты будешь помнить об этом, Энни?
— Да. Но почему ты говоришь мне это? Оно имеет отношение к твоей жизни в Фарти? — Я затаила дыхание.
— Когда-нибудь я расскажу тебе все, Энни. Обещаю. Просто не пришло еще время. Поверь мне, дорогая.
— Я верю тебе, мама. Больше, чем кому-либо еще на свете, — призналась я, хотя и не могла сдержать своего разочарования. Столько лет я слышала это обещание! А когда придет это время? Мне уже исполнилось восемнадцать лет, я уже вполне взрослый человек. Мама подарила мне свои самые дорогие брильянты, свою самую дорогую для нее модель коттеджа. Когда же она расскажет мне подлинную историю своей жизни?
— Моя Энни, моя драгоценная, драгоценная Энни. — Она притянула меня к себе и прижалась своей щекой к моей. Потом она вздохнула и поднялась. — Я еще не купила подарка на день рождения твоей тети Фанни. Хочешь помочь мне подобрать что-либо для нее?
