Опасность! Плохой парень! (ЛП) - Брукшайр Эйприл (книги регистрация онлайн TXT) 📗
Кстати, о плохих мальчиках…
Я осторожно сняла его руку с моей груди и села. Захватив кусочек простыни, и удерживая его на груди, я потихоньку начала спускать простыню по торсу Калеба. В районе его промежности я остановилась. Там, на нижней части его живота, курсивом было написано одно слово. И это слово было «привет», простые черные строчные буквы.
Какого черта он решил вытатуировать «привет» здесь, внизу?
– Калеб! – Я нетерпеливо толкнула его в плечо.
– Что? – Он выдохнул в ответ.
– Проснись!
– Нет, – отказался он, укладываясь на живот. Я сильнее толкнула его в руку.
– Почему у тебя над пахом написано привет?
Это привлекло его внимание. Перевернувшись на бок и приложив одну руку к глазам, он спросил устало:
– Джанна, мы должны обсуждать это ранним утром?
– Я хочу знать, – упорствовала я. – И сейчас не так уж и рано.
Приподнявшись на локте, он посмотрел на меня так, словно ответ совершенно очевиден, но я слишком глупая, чтобы понять.
– А ты не догадываешься?
– Нет, – сказала я, задумавшись и начиная раздражаться.
Он резко вздохнул.
– О, Джанна, ты все еще думаешь как девственница.
Я уклонилась, когда он попытался привлечь меня в свои объятья.
– Не смейся надо мной, Калеб.
Он перестал пытаться обнять меня, и насупился.
– Я не собираюсь извиняться за то, кем был до встречи с тобой, Джанна.
Мой взгляд четко выражал то, что я не настолько глупа. Меня взяла досада.
– Я не прошу тебя об этом. Я просто хочу знать, что означает эта чертова татуировка.
– Подумай-ка получше. Кто, скорее всего, увидит это тату и в какой позиции она будет?
И все прояснилось8.
Шок. Подбираю челюсть.
– Это очень дурно, Калеб.
Гримаса на лице и то, как всё его тело напряглось, это знак: он ожидал подобного заявления.
– Ты знаешь, кем я был до встречи с тобой.
– Сексуально зависимым придурком? Сколько девушек встало на колени, чтобы увидеть это тату?
Он нервно потер подбородок.
– Не то, чтобы много. Я сделал тату всего шесть месяцев назад.
Я безрадостно засмеялась, желая, чтобы это было просто кошмаром.
– Даже не знаю, что и думать. Я имею в виду, я знаю, кем ты был. Просто не ожидала, что передо мной нарисуется подобное! – И указала туда, где отвратительная татуировка снова была прикрыта простыней. Первый раз в жизни я была оскорблена словом «привет».
– Большое дело, Джанна. Это просто тату.
– Это важно, Калеб, и меня бесит, что ты выставляешь всё так, словно я воспринимаю это как какая-то слишком нервная подружка!
– Эй, ты сказала это…
Встав с кровати, я повернулась к нему лицом.
– Ты не должен был делать эту тупую татуировку!
Его лицо застыло, и он соскользнул с кровати, схватил свое нижнее белье с пола и надев его двумя резкими движениями.
– Ну, может быть, я бы и не сделал ее, если бы девушкам не нравилось отсасывать мне так сильно, чтобы стонать и вздыхать при этом.
Боль и гнев врезались в меня. И я взорвалась гневом, чтобы не разрыдаться.
– Ты мудак! Как бы тебе понравилось, если бы у меня была подобная татуировка, только со словами: всем добро пожаловать?
Вместо ответа, Калеб схватил бутылку воды с тумбочки и сделал глоток. Я могла поклясться: его губы подергивались. Если он смеется, было бы отлично чем-нибудь запустить в него.
Должно быть, страдания отразились на моем сердитом лице. Он обошел вокруг кровати, и с мягким выражением лица, привлек меня в свои объятия.
– Мне очень жаль, принцесса.
– Ненавижу это, – тихо прошептала я. Ничего не поделать, я чувствую боль, и без разницы, что мой мозг пытается рационально взглянуть на вещи.
– Я знаю, – он ответил, сжав меня.
– Я никогда не смогу спуститься к тебе туда, – предупредила я его.
Сжал еще сильнее.
– Сейчас это просто сумасшедший разговор.
– Это не смешно, Калеб. Мне действительно жаль, что у тебя такое тату. Словно постоянное напоминание о каждой девушке, с которой ты был до меня.
Успокаивающие поцелуи пересекли мой лоб, спустились по щеке.
– Ни одна из них не имела значения для меня. Только ты имеешь значение, Джанна.
Чувствуя себя лучше, я положила голову ему на плечо.
– Это приятно слышать. – Не в состоянии бороться, я спрятала улыбку и сказала: – Я буду чувствовать себя намного лучше, если ты изменишь тату так, чтобы было «привет, Джанна».
Его грудь завибрировала.
– И что мне за это будет?
Недолго думая, отвечаю:
– Минет как благодарность.
– Заманчиво, – дразнит он. – А вот если я просто допишу Джанна перманентным маркером?
– Никакого минета.
– В таком случае, я полагаю, придется обойтись этим. – Он начал сдергивать с меня простынь.
Я не должна была удивиться, но я удивилась.
– Калеб, опять? Разве я не могу, по крайней мере, принять душ?
– Никакого душа. – Он одним рывком сдернул простынь.
– Ты действительно сексуальный наркоман! – произнесла я с возмущением, не в состоянии сдержать усмешку.
– Совсем нет! – Он сделал вид, что обиделся. Я представила себе его ??следующую тату со словами «Исключительный секс-наркоман», и внутренне сжалась.
Он злобно улыбнулся.
– Джанна – ты мой наркотик.
– Подходящее время признать это, – приказала я сурово.
Он уложил меня на кровать.
– Сжалься и удовлетвори мой голод.
Он был забавным и выводил меня из себя, но я бы ничего не изменила в нем. За исключением этой проклятой татуировки.
Словно я его личная тряпичная кукла, Калеб усадил меня к себе на колени, распахнув мои ноги так, чтобы я обхватывала его ими. Удовлетворенный проделанной работой, он сидел прямо и одной рукой проверял мою готовность, пока ртом уделял внимание моим соскам. Я обхватила его шею руками, призывая действовать.
Я была так готова к нему. Он сдернул с пути свое нижнее белье и толкнулся вверх, внутрь. Слегка откинувшись назад, я наблюдала, как его красивое лицо исказилось в экстазе, он застонал и закрыл глаза, когда скользнул в меня. Потом глаза открылись и встретили мой жаждущий взгляд, и он провел тыльной стороной пальцев по моей щеке. Нежно улыбнулся, прежде чем, прижать свои губы к моим. Понимал ли он, как иногда смотрел на меня?
Его язык гладил мой, пока я извивалась на его коленях. Издав тревожный звук, он схватил мои бедра, врезаясь в меня. Поймав излюбленный им ритм, я перехватила инициативу, охотно двигаясь с ним вверх и вниз. Так хорошо. Достигнув вершины удовольствия, мое тело взорвалось, освобождаясь. Мой оргазм, казалось, спровоцировал его собственный. Когда он застонал, уткнувшись в мою грудь, волна тепла пробежала сквозь меня. Я прижалась к нему головой.
– Калеб, я люблю тебя.
Его ответом было:
– Время пойти в душ.
Оставаясь внутри меня, он встал, подхватив руками мои бедра. Переместившись в ванную, он опустил мои ноги вниз, на прохладную плитку. Я вздрогнула, когда он отвернулся, чтобы начать принимать душ. Он не встречался со мной взглядом, с того момента как кончил.
Когда он, наконец, обернулся, его напряженный взгляд поразил меня. Если это из-за того, что я сказала, то он мог, по крайней мере, сказать, о чем думает. Если он раздражен моими словами, мне плевать. Ну, может быть, не совсем плевать. Но я не собиралась сдерживать эмоции, только потому, что он сдерживал их.
Я не собираюсь делать вид, что не влюблена в него только потому, что он обманывает себя, полагая, что не влюблен в меня. Инстинкт подсказывал мне, что именно это было между нами. Это было в его взгляде, когда он не пытался убедить самого себя в обратном. Его сопротивление было досадным и до странности милым.
Наш первый совместный душ прошел в подавленном настроении, я могла бы вообразить здесь всякие игривые шалости, если бы не волновалась о нем. Каковы бы ни были его мысли, они мучили его. Я была рядом, голая и мокрая, а он даже не реагировал на меня.
