Почти что сломанная жизнь (ЛП) - Макхейзер Маргарет (читать книги без сокращений TXT) 📗
Я запускаю дрожащие руки в свои длинные, безжизненные волосы, и вытираю слезу катящуюся по вниз щеке.
- Я пошла в подсобку поискать то платье на стеллажах с новой одеждой. Видимо, остальные поджидали поблизости, потому что я не была… - Слезы уже ручьем падают вниз, и мое тело вспоминает. Каждый звук, запах, каждую маленькую деталь.
Свист воздуха, когда рука быстро закрыла мне рот.
Сладкий запах, пропитанной хлороформом тряпки, которую они крепко прижали мне к лицу.
Большое, твердое тело, крепко прижимающее меня к себе, его руки полностью обездвижили меня.
Глубокий смех другого мужчины, стоящего на расстоянии в несколько футах, смотрящего на других и радостно подбадривающего их.
Помню, как всем своим существом знала, что мне не выжить.
То, как мой мозг отключился и сдался.
То, как мой рассудок отключился, потому что знал, что меня несут умирать.
- Я была недостаточно умна, чтобы распознать, что это была уловка. Они хотели меня, и они знали, что делали.
Глядя на грозные облака, я вижу их сквозь кричащие на меня голоса. Они не желают, чтобы я рассказывала Доминику свою историю. Они свирепо ревут, и вспышки молний, словно предупреждают меня закрыть рот и держать правду спрятанной внутри.
- Очнулась я с привязанными над моей головой руками и широко расставленными ногами, которые тоже были к чему-то привязаны. Мои глаза были такими опухшими, почти полностью закрывшимися, поэтому я не могла их видеть, но могла слышать их. Могла чувствовать все, что они со мной делали.
Вспышки молний яростно рассекают небо.
- Они трахали меня, разрывая.
Яростный раскат грома проносится по всему дому.
- Мое тело отключалось.
Хлопок - еще одно громовое предупреждение.
- Они по очереди менялись, трахая меня и испражняясь на меня.
Треск - яркая, чистая молния.
- Они резали меня.
Мои слезы не кончаются.
- Использовали всю.
Все мое тело непроизвольно дрожит.
- Они смеялись.
«Заткни уже эту суку, Мик».
- Они сломали меня.
Сердце колотится.
- Им следовало убить меня.
Я чувствую, как мой кофе просится наружу.
- Жаль, что я не умерла.
Хлопок.
Треск.
Бум.
Треск.
Теперь дождь льет как из ведра, тучи кричат на меня. Раскаты грома грохочут теперь чаще, и небо освещается электричеством. Жестокость снаружи напоминает мне об их насилии надо мной.
- К черту все! - ору я бушующему дню.
- К черту!
Спрыгнув со столешницы, я бегу к черному ходу.
Отключаю сигнализацию и уверенно отпираю дверь.
Я, черт возьми, не мешкаю. Не могу остановиться. Этот шторм хочет моей смерти.
Я выбегаю на задний двор и стою с широко раскинутыми руками.
- Идите к черту! - Ору я тучам. Им нужна я? Они меня получат. - Я здесь! Берите меня. Забирайте. Убейте меня, как в тот день вы и хотели.
Я чувствую приближающегося Доминика.
- Я вас ненавижу, - кричу я. - Возьмите меня, к чертовой матери. - Мои слезы смешались с холодным, злым дождем, колотящим мое тело.
- Я больше не могу выносить это. Меня уже достаточно наказали. - Я падаю на колени и, вцепившись в свои волосы, тяну их, пытаясь почувствовать хоть что-то помимо горя.
- Мне следовало умереть! - Кричу я монстрам на небе.
- Заберите меня, пожалуйста. Я больше не могу дышать. Просто заберите меня. - Моя голова опускается вниз, и подбородок упирается мне в грудь.
Позволь мне умереть.
Мне уже все равно.
- Помогите мне жить, дав мне умереть. - Мои плечи опускаются, и я делаю вдох, надеясь, что он будет последним.
Я в темноте, постоянной, вечной темноте. Глубокая рана, бездонное горе, и вечная безнадежность. Я больше не выдержу. Дыра в моем сердце настолько велика, что засасывает меня все глубже и глубже в темноту, в подавляющий, бушующий океан.
Подняв вверх руки, я открываю глаза посмотреть сквозь слезы и дождь, полностью уничтоженная и совсем разрушенная.
- Меня не спасти. Заверните меня в саван смерти. Просто убейте меня.
И потом я начинаю рыдать. Неподвластные слезы текут по моим щекам.
Я борюсь за вздох, сама того не желая.
Я не хочу делать следующий вдох.
Доминик обнимает меня, и мы вместе падаем в мокрую траву.
- Вот-вот выглянет солнце, Эйлин.
Глава 9
Доминик
Я укачиваю Эйлин в своих руках и просто даю ей выплакаться. Она дрожит, но не думаю, что это из-за холодного, неустанно льющего дождя.
Она рыдает в мою грудь. Ее руки вцепились в меня, и я делаю то единственное, что можно сделать для человека, взывающего к Богу унять его боль.
Я просто держу ее в своих объятиях, позволяя ей выплеснуть это наружу.
Последние десять дней я посвятил тому, чтобы добиться доверия Эйлин. Не посягая на ее личное пространство и позволив ей самой выбрать время рассказать мне то, что она захочет, чтобы я знал. Я давил на нее, в то время как она даже не замечала этого.
День за днем и ее стены начали рушиться, пуленепробиваемые барьеры, которые она возвела вокруг себя, наконец-то исчезли.
- Смогу ли я когда-нибудь свободно дышать? - Спрашивает она, глядя на меня своими серыми, полными слез, глазами.
- Да, сможешь и, в конце концов, начнешь жить. - Я глажу ее спутанные волосы, пока она прячет свое лицо на моей полностью намокшей груди.
Мы сидим на мокрой земле, не двигаясь. Ни на чертову йоту.
И мне все равно, что мы промокли до нитки.
Тучи все продолжают обрушивать на нас потоки такого сильного дождя, что я инстинктивно пытаюсь закрыть трепещущее тело Эйлин своим, чтобы ей не было больно.
В моих руках она в полной безопасности, и ее тело все еще крепко прижато ко мне.
У Эйлин может быть разрушенная душа, темный разум, наполненный ужасными воспоминаниями, преследующими ее каждую минуту с момента пробуждения. Но нельзя отрицать тепло, исходящее от ее тела.
У нее самые красивые, потрясающе выразительные глаза, которые я когда-либо видел. В них столько тоски о будущем, которое находится вне ее досягаемости.
Улыбаясь, она вся излучает свет, как маленькая гирлянда; свет, льющийся откуда-то из глубины нее. Может ее тело и держится за прошлое, но душа жаждет солнечного и теплого будущего.
С Эйлин в моих руках, я смотрю в небо, чье нападение на нас начинает ослабевать. Медленно, дождь отступает, успокаиваясь до мелкой мороси.
- Доминик, мне жаль, - говорит Эйлин, не поднимая головы с моей груди.
- У тебя нет никакой причины извиняться.
Она крепче обнимает меня.
Я крепче обнимаю ее.
- Ты насквозь промок и сидишь здесь под дождем из-за меня, - бормочет она.
- Я вижу это по-другому.
Ее милое лицо глядит на меня.
- А как ты это видишь?
- Я не под дождем сижу, я поддерживаю тебя.
- Мне бы хотелось зайти внутрь и обсохнуть, - говоря это, она выскальзывает из моих рук, защищающих ее.
Я позволяю ей уйти, но…
Мне тут же не хватает ее тепла.
Полностью промокшая, Эйлин встает и направляется к дому. Она останавливается и через плечо смотрит на меня.
Я поднимаюсь, и впервые вижу ее - по-настоящему вижу ее как женщину.
Ее мягкое, ангельское лицо лучится красотой, зажигающей ее серые глаза.
Пережитые испытания и каждодневная борьба делают ее исключительной. Я вижу это за ее шрамами на лице и шее, за опущенным краешком левого глаза, или даже за тем, как она старается спрятать свое правое ухо, кончик которого был откушен.
Она - вдохновение, и по-настоящему исключительная. Каждый день она воюет с темнотой, не позволяя той захватить себя. И сегодня она, наконец, сломала оковы своего собственного заключенного разума, выбравшись на свободу.
Она замечательно красива и даже не догадывается об этом.
