Искажённая правда (ЛП) - МакДональд Мария (мир бесплатных книг TXT) 📗
Голос мужчины звучал мягче. Он принадлежал дяде Дейну, а не секретному оперативнику Дейну.
– Почему это должно меня волновать? Моя цель – просто вытащить её из этой грёбаной дыры, и убедиться, что Оливия не будет показывать своё грёбаное тело каждому отморозку в Лондоне.
– Тога мне всё ещё не удалось вытащить твою голову из твоей задницы, – выплюнул дядя Дейн.
– Ты знаешь мою ситуацию, и тебе прекрасно известно, что представляет собой моя жизнь. Ты знаешь, – подчеркнул я.
– Ты прав. Я знаю. Но я так же знаю и то, что жизнь коротка, и не стоит упускать ни единой грёбаной секунды, Айзек. Поверь мне.
Глядя вперёд, я молча ждал, когда дядя Дейн закончит свою речь.
– Айзек, ты знаешь Лив всю её жизнь. И она имеет отношение ко всему, что связано с тобой. Она не может оставить тебя в прошлом.
Дядя Дейн осторожно касается рукой моего плеча.
– Ты должен знать это.
Кивнув, я отвожу взгляд в сторону.
– Она моя кузина. Моя семья.
– И, если ты не начнёшь действовать – она ею и останется. Однажды ты откроешь глаза и поймёшь… Что она принадлежит кому-то другому, – мужчина пару раз хлопнул меня по плечу, а после отстранился, уходя вдаль по дорожке. Замерев и чуть обернувшись, дядя Дейн добавил: – Два дня, Айзек. А после я пойду и поговорю о Лив с Пи и Коном. Дай мне знать, что ты решил проблему, или… Или, если нет – её решу я.
Моё огромное тело приземляется на скамейку. Вздохнув, я принимаю решение. Сегодня вечером я пойду в «ShadowBox». Эта ночь – последняя, когда Оливия МакКенна снимает свою одежду для кого-либо. Слова «кроме меня» всплыли в моей голове. Но я заставляю себя выбросить эти мысли прочь.
– Чёрт, мне нужно держать это в тайне, – пробормотал я под нос.
ГЛАВА 8
ЛИВ
Я рассматривала своё отражение в огромном зеркале. Мой взгляд порхал вверх и вниз, и снова вверх. Комплект из бюстгальтера и френч-кникерс [12] просто великолепен, и, несмотря на то, что он не предназначен для танцев на шесте – такой удобный и эластичный. В тот момент, когда Аллегро показала его мне – я поняла, что это как раз то, что мне нужно. Комплект так отличается от той синтетики, в которую наряжаются другие девочки. И, вися на шесте вниз головой, показывая свою грудь всем незнакомцам в зале – мне хотелось выглядеть максимально привлекательно. И этот тёмно-бордовый оттенок смотрелся просто великолепно на моей бронзовой коже, а сам факт того, что это кружево – сделал всё только более пикантным. Моё внимание переключается на туфли – чёрные, с высоким каблуком и открытым носком. Я купила их только из-за прикреплённых к ним лент. Мне всегда нравились ремешки, которые вились вокруг лодыжек к голени. Ленты на туфлях переплетались крест-накрест, а затем ещё раз, поднимаясь практически к самим бёдрам. Татуировки, покрывавшие большую часть моего тела, только дополняют общий вид. И я даже не сомневаюсь в том, что этот новый наряд произведёт фурор.
Люди говорят, что для того, чтобы выполнять эту работу, нужна уверенность. Лжецы. Дело не в уверенности. Дело в месте, что позволяет отпустить всё дерьмо, что тянет тебя вниз. И я нашла такое место. Но это не самое дно – оно ещё ниже. Стриптиз не принадлежит к числу тех вещей, которым, я думала, будет посвящена моя жизнь, но мне нравится эта возможность сбежать от реальности – это ощущение свободы, что даёт мне моя работа. Работай я в одном из западных шоу – мне пришлось бы танцевать по чьей-то программе. Не по своей собственной. Никогда по своей.
На этой сцене единственное требование, которое мне предъявили – быть сексуальной. Движения выбираю я. Они все – мои. Мне всегда хотелось работать в театре, но этот корабль уже давно уплыл. А теперь, после года работы здесь – я понимаю, что это больше не волнует меня. Я могу быть, кем захочу, играть роли, делая свой собственный выбор. Или же я могу быть просто Лив. Это мой выбор. Когда страх прошёл, я поняла, что там нет никого, о ком беспокоиться, на кого злиться. Ну, никто из них не имел права голоса в моей жизни. Я знала, что смогу это сделать и, либо рассматривать это как работу, которая требует самоуверенности, чтобы со всем справиться, либо я смогу принять это как свою сцену, как шанс стать той, кем я хотела быть. Эта мысль позволила мне почувствовать себя свободной. И это ощущение длится до сих пор.
В новом наряде, с новой песней я выхожу на сцену.
Заняв своё место, я стою, расставив ноги, прижимая руки к прохладному стальному шесту, в ожидании первой пары нот. Мои глаза закрываются сами по себе, когда я слышу песню «Pillowtalk» от Zayn Malik. Но едва вспыхивает свет, я поднимаю веки. Подпрыгнув, я овиваю ногами шест, чувствуя под пальцами холодный твёрдый металл. Я оказываюсь на вершине ещё до припева. И в этот миг, отпустив свою единственную опору, подавшись назад, я опускаю голову. А после приходит черед некоторых обязательных жестов на шесте, таких как поцелуй – он заставляет толпу сходить с ума. Я знаю, что скоро снова будет припев – это не длинная песня – и скоро мне нужно будет снять лифчик. Чуть отстраняясь от шеста, я, прогнувшись назад, в медленном удлинённом колесе, скольжу на пол. Всего миг – и я сижу на сцене в шпагате. Поднимаю руки вверх, а после завожу себе за спину, чтобы разделаться с застёжкой бюстгальтера. Я не вижу мужчин или женщин. Не вижу огней, бара, или вышибал. Когда я раздеваюсь – это всего лишь танец. И не существует ничего больше.
Пальцы касаются спины, но я не успеваю расстегнуть застёжку, потому что соскальзываю вниз со сцены. Музыка продолжает играть, но она недостаточно громкая, чтобы заглушить гул неодобрения и свист окружающих меня людей. Из моей груди вырывается крик. Я понимаю, что меня похищают. Подняв руки, я обхватываю ими плечи мужчины. Я целюсь в его глаза, но, присмотревшись, понимаю – это Айзек. Пройдя через клуб, держа меня в своих руках, он движется к кулисам. Я чувствую, как отвисает моя челюсть, а в голове господствует хаос.
Я вижу, как к нам спешит Лео – менеджер зала. Он кричит, но за музыкой и шумом людей я совершенно его не слышу. Но, судя по покрасневшим щекам и гневу, полыхающему в глазах мужчины – он не в восторге от того, что меня стянули со сцены. Я слышу, как он кричит что-то о том, что убьёт Айзека, если тот не поставит меня на пол. Едва приблизившись, менеджер замахивается рукой, готовый атаковать. Но Айзек первым наносит удар Лео локтем в лицо, даже не замедляясь. Мне остаётся только наблюдать за тем, как менеджер зала падает на пол, пока мы всё ещё продолжаем двигаться.
И едва мы скрылись за кулисами, как Айзек опустил меня вниз, и, схватив за руку, уставился в мои глаза. Он выглядел так, словно готов извергать огонь. Сжав зубы, мужчина процедил:
– Раздевалка?
Я только молча киваю в ту сторону, в которую ему нужно идти. Скрывшись за нужной дверью, Айзек изнутри запирает её на замок.
– Какого чёрта, Виа? – Проревел мужчина.
Моргнув, я рассматриваю его лицо, отметив, как оно исказилось от гнева.
– Что? – Спрашиваю я, борясь с шоком и замешательством.
– Что происходит, чёрт возьми? – Вновь спрашивает Айзек. От злости, бурлящей внутри него, на щеке мужчины дёрнулся мускул. Айзек кивнул на мой наряд. – Теперь ты снимаешь свою грёбаную одежду?
Я чувствую, как внизу моего живота зарождается пузырь гнева.
– Какая тебе разница? – Отрезала я в ответ, положив руки на бёдра.
– Ты… Ты…
– Я что? Несколько лет назад, когда мы были вместе, ты мне дал ясно понять, что я – никто для тебя, – срывается с моих губ, пока я наблюдаю за тем, как мужчина вышагивает взад-вперёд по раздевалке.
– Чёрт возьми, ты никогда не была и никогда не будешь «никем», – прорычал Айзек, уставившись на меня.
Взгляд мужчины блуждает вверх-вниз по моему телу. В его глазах зияет гнев, но в их глубинах я могу увидеть голод.
– Четыре строки в твоей записке сказали мне об обратном. В любом случае, моя работа никоим образом тебя не касается – она ни хрена никого не касается. Я занимаюсь собой, ты – собой.
