Дорога домой - Джоансен Айрис (книги без сокращений .TXT) 📗
– В самом деле?
– Да. – Элизабет тщетно пыталась высвободиться из его рук. Она по-прежнему не могла перевести дыхание от переполнявших ее чувств и с трудом смогла выдавить:
– Пусти меня. Я хочу уйти…
– А я не могу отпустить тебя. Не могу позволить тебе уйти. Ты часть меня самого. И хочешь, я опишу тебе, о чем думаю сейчас, чего хочу более всего на свете? Увлечь тебя в постель и погрузиться в тебя. Чтобы ты позволила себе утолить жажду, которая мучает тебя, как я мог бы утолить свой голод, который терзает меня внутри.
– Ты сумасшедший. Разве ты не понимаешь, что я ношу под сердцем ребенка?
– Но это ничего не меняет. Я бы постарался не причинять беспокойство ребенку. И сумел бы провести тебя по таким полям наслаждения, о которых ты и слыхом не слыхала. Поля, по которым ты можешь пройти только вместе со мной.
– Да замолчишь ли ты наконец! Не пугай меня! – Слезы, навернувшиеся ей на глаза, заструились по щекам. – Я не хочу бродить ни по каким полям. И не хочу жить в этом незнакомом доме. Мне хочется вернуться домой, где я буду в полной безопасности, и…
Джон замер.
– Ты плачешь? – Он отпустил ее плечи и нежно коснулся щеки Элизабет. – Боже! До чего мне не хотелось огорчать тебя. Иной раз мне кажется, что я готов разнести в щепы все вокруг из-за этой дурацкой беспомощности. Ты так близко от меня. Ты в моем сердце, в моей душе. Ты вся во мне. – Он прижал ее к себе. И Элизабет ткнулась щекой в его холодный колючий подбородок. ДЖОН Осторожно гладил ее волосы. – Забудь обо всем, что я тут наговорил. Отныне я всего лишь грубый, неотесанный солдат, который стоит на страже твоей безопасности и спокойствия. Только и всего.
Перемена, которая произошла в нем, переход от страстной резкости к заботливой нежности был таким же неожиданным, как и сама причина, которая привела Джона к этому. Элизабет ни секунды не сомневалась в его искренности. И сеть, которой он обволакивал ее, была полна такой же нежности и трепетного отношения к ней, как и пальцы, пробегавшие по ее волосам.
– Забыть о том, что ты сказал? – слабым голосом засмеялась она. – Но это просто немыслимо. Такое невозможно выкинуть из памяти.
– Что ж, тогда и не надо забывать. Может быть, мне менее всего хотелось, чтобы ты полностью выкинула это из головы. – Его губы прижались к ее виску. – Мне нравится мысль о том, что, глядя на меня, ты будешь вспоминать, как я жажду обладать тобой. И может быть, даже сегодня ночью, лежа в постели, ты будешь вспоминать о том, что я сейчас сказал, и представлять меня рядом с собой. Нет, конечно, Не выбрасывай это из головы. Просто слегка отодвинь в сторону, зная, что мое желание никогда не представляет никакой угрозы для тебя. – Он мягко качнулся вместе с ней, крепко держа ее в своих объятиях. – Это принесет тебе только радость, Бет.
Снежинки кружились вокруг них в волшебном замедленном ритме. И она почувствовала себя так, словно все случившееся просто приснилось ей, выплыло из мягкой, пушистой темноты.
– Но мне так не хочется этого, Джон, – прошептала Элизабет. – Ты совсем не такой мужчина, с которым я хотела бы идти по жизни. В тебе слишком много жесткости. Угрозы. И я буду постоянно ощущать это, находясь рядом.
– Только где-то рядом. Но никогда по отношению к себе. Вот почему я здесь. Чтобы ты могла видеть только доброту и нежность.
Когда Элизабет засмеялась, в ее голосе уже чувствовался покой и умиротворение:
– Не могу сказать, чтобы последние два дня были очень спокойными.
– По той причине, что ты всячески сопротивлялась мне. Если бы ты сразу согласилась, тебе не пришлось бы сталкиваться с Бардо. Я ведь говорил тебе…
– Ненавижу людей, которые повторяют «я же тебе говорил», – перебила его Элизабет.
– В следующий раз постараюсь удержаться от подобного замечания. – Голос его стал печальным. – В любом случае, Бет, помни, что я не настолько невыдержанный, как тебе это могло показаться. И не позволю себе ускорять события, пока ты сама не придешь к решению. Я не нарушу равновесия, чтобы не спугнуть тебя, и приму любые условия, которые ты предложишь сама: будь то дружба, товарищество иди чистый секс. – Он помолчал. – Любовь. Привязанность. Все, что угодно. Единственное, чего я не смогу вынести, так это того, чтобы мы топтались на одном и том же пятачке. Для этого я слишком нетерпелив.
– Похоже на то, – сухо заметила Элизабет. – И если уж мне принадлежит право выбора, то я отдам предпочтение товарищеским отношениям.
– Чего я боялся больше всего, но не сомневался, что ты выберешь именно это, – огорченно вздохнул Джон. – Очень жаль. В противном случае я мог бы представить тебе кое-что более занимательное.
– И более рискованное. А я тебе уже говорила, что не хочу причинить вред Эндрю.
Джон медленно разжал руки и отступил на шаг.
– Итак, выбор сделан. Дружба?
– Дружба, – эхом отозвалась Элизабет.
– А теперь, я думаю, нам лучше идти в дом. – Он нежно потрепал ее волосы. – Такое впечатление, будто ты надела капор из снежинок. Подождала бы внутри, когда я вернусь в дом.
– Но и я, как видишь, не очень-то терпеливый человек. А ты не торопился возвращаться. Похоже, тебя завораживает зима.
– Чудесное время года, – взяв Элизабет под руку, он решительно двинулся вместе с ней к дому. Свет с распахнутой двери упал ему на лицо. И в этот миг Джон не казался жестким и озабоченным. Его глаза светились, когда он несколько секунд смотрел на замысловатые очертания снежинки, медленно таявшей на рукаве шерстяного свитера. – Как красиво. И ни один узор не повторяет другой.
– Уверена, что никому не приходило в голову попытаться проверить, так ли это. – Она с любопытством посмотрела на него. – Ты так смотришь на эти снежинки, словно до сих пор никогда не замечал их.
– Так и есть. Я впервые увидел их вблизи.
Элизабет посмотрела на него широко раскрытыми от удивления глазами.
– Ничего странного. Я вырос в пустыне.
Она задумчиво кивнула.
– Даже если ты и родился за границей, не представляю, каким образом тебе удавалось избегать стран, где идет снег. Я забыла, где ты жил?
– А я тебе не говорил об этом, – пожал он плечами. – Болтался где придется, но в основном в странах Южного полушария.
– Неудивительно, что у тебя такой загар. У Марка тоже был такой же золотистый цвет кожи. Он вырос в маленьком городе в Нью-Мексико. И ты тоже оттуда?
– Мы, в общем, все оттуда, – улыбнулся Джон, закрывая за собой дверь. – Тебе понравится мой родной город, Бет. Там нет ни снега, ни мороза.
– Звучит заманчиво. – Она зябко повела плечами, сбросив дубленку Гунера и покидая прихожую. – Я побывала разок во Флориде и Дейтоне и не могла как следует пропитаться солнцем полных две недели. Вспоминаю об этих днях с наслаждением,
– Но вернулась на север.
– Здесь мой дом. И мои корни. – Она обернулась, глядя на него. – Наверное, для закоренелого путешественника это звучит весьма провинциально.
– Отчего же? Люди, лишенные корней, как правило, тоскуют по ним. – Его большая ладонь легла на ее руку, и пальцы их переплелись. И она почувствовала, как снова ее дыхание словно остановилось. Последние минуты, что они провели вместе, были такими светлыми, ясными, что она совершенно забыла о том, как трепетно отзывается ее тело на прикосновение Джона. А об этом следует помнить. Он посмотрел на нее понимающим и чуть насмешливым взглядом. – Вскоре ты поймешь, что у нас очень много общего.
– Неужели? – Казалось, она не сможет найти в себе силы даже отвести взгляд от его темных сияющих глаз. Сердце сразу забилось сильнее. – Одно нас, несомненно, объединяет: чувство голода. Я страшно хочу есть. Посмотрим, что там приготовил на ужин Гунер.
Как показалось Элизабет, снег повалил сильнее. Он еще не перешел в обещанную бурю, но дело явно шло к тому. Стоя у окна стеклянной стены своей спальни, Элизабет не могла отделаться от ощущения, что она находится прямо в центре циклона. Все ее чувства обострились, когда она приложила теплую ладонь к холодному стеклу.
