Амазонка бросает вызов (СИ) - "AlmaZa" (книги хорошего качества TXT) 📗
- Всё хорошо, всё хорошо, всё нормально, Дахён, успокаивайся, это жизнь, мечты в ней иногда крушатся…
Мы опоздали на урок. Я долго обнимала и утешала Дахён, словно утешая саму себя. Мне это было необходимо, но никто не мог знать об этом. Мне хотелось упасть, потому что земля ушла из-под ног, но я стояла, обманутая и обведённая вокруг пальца девушка парня, у которого есть невеста, и убаюкивала добрыми словами влюблённую в него девчонку, не подозревавшую о том, какой низости, мерзости и подлости этот человек. Я не могла заплакать, я не могла ничего почувствовать, я настолько оледенела в этом туалете, что из него меня вывела Дахён, а не я её. Мы просто вошли в класс, за нас обеих извинилась она. Я подошла к парте, посмотрела на стул. Я толком не видела никого вокруг, меня изнутри крутило и ломало, но я вела себя, будто робот, у меня не гнулись колени, локти. Джису шепнула мне:
- Садись! – напомнив о том, что я ещё стою. Я посмотрела на парту повторно. Подняла свой рюкзак и сгребла в него всё своё: учебник, тетрадь, карандаш и ластик. – Чонён, что ты делаешь?! – тихо шикнула Джису.
- Пак Чонён, не изволите присесть? – обратилась ко мне учительница грозным, повелительным тоном. Я застегнула рюкзак, повесила его на плечо, и пошла вон из класса. – Пак Чонён! Чонён! – голосила вдогонку женщина, но я шагала не оборачиваясь.
Я шла и шла, шла и шла, пока не оказалась у тех самых ворот, возле которых понадеялась увидеть Чжунэ с кольцом. Боль жгла грудь, ненависть душила, ложь - грязная, но такая красивая, резала мысли, горло держала калёная хватка предательства, и ни один стон или окрик плача не мог вырваться из него. Я ненавидела Чжунэ так сильно, что была способна на убийство, попадись он мне сейчас. Ударив со всей силы ствол дерева, я не почувствовала ничего, только увидела, как на костяшках проступила кровь. Я искала произошедшему оправдание, я не хотела ненавидеть Чжунэ, я не хотела признавать правоту всех и себя самой, той, которой была до лета. Не хотела назвать окончательно и бесповоротно козлом того, кого полюбила, а полюбила я впервые. За такие чувства обычно испытывают благодарность, от этого должны оставаться прекрасные воспоминания, а не кисло-горький вкус гадкого вранья. А что, если это всё розыгрыш? Но для чего? Если бы хотели развести меня, то действовали бы не через Дахён, а впрочем… Она же сама показала мне какие-то выборочные снимки и статьи, это могло быть фейком. Я должна проверить и перепроверить прежде, чем выносить приговор. Это называется презумпция невиновности, всякий невиновен, пока вина его не доказана. Но как? Если Чжунэ лгал, то его самого спрашивать бесполезно, номера его сестры я не знаю, не в директ же ей писать? Она и не в курсе о моём существовании, не станет мне отвечать.
Посмотрев вперёд, на перекрёсток у пешеходного перехода, я вспомнила о Джуниоре. Как часто мы встречались там, когда он шёл с автобуса, приезжая из университета! Он говорил об обмане. Он знал. Знал что-то или всё? Это единственный шанс на правду, Джуниор не станет мне лгать. Я достала телефон и нажала на вызов. Гудок, второй…
- Алло? – поднял Чжинён. У меня не было сил и времени здороваться.
- Ты знал о свадьбе? – спокойно спросила я.
- Что? О!.. – понял он, о чём я спрашиваю, и замолчал. Я повторила:
- Знал?
- Да, - признал он и, тише и осторожнее пояснил: - Я хотел рассказать, но не смог, Чонён…
- Неважно.
- Ты в порядке? – с беспокойством задал он вопрос.
- Да, что со мной может случиться? – хмыкнула я.
- Хочешь, я приду? Мне прийти?
- Не нужно, всё в порядке, правда, Джуниор, - я положила трубку. Ни черта не в порядке, я сдохну сейчас посреди этой улицы или упаду и забьюсь в припадке на асфальте! Чонён, но ты же знала, на что идёшь? Разве ты не любила риск? Разве не любишь его всё ещё? Ты хотела впутаться в это, а ведь все предупреждали, но ты была уверена в себе, своих силах. Урок тебе на всю жизнь: не будь такой самоуверенной. Ты считала слабым Чжунэ? Нет, это ты слабая, и он знал это… он хотел воспользоваться тобой, и использовал… Нет, не сходится. Если бы хотел попользовать, разве бы завёл в субботу тот разговор? Разве не было это намёком? Но он не сказал. Почему? Что происходит в его голове? Я не понимаю, не понимаю его! Но я не дам ему увидеть свою слабость, никому не дам узнать, что я проиграла, что осталась с носом, что мне больно. Я должна идти, просто делать вид, что всё в порядке. Делать вид – разве это трудно? И я снова шла и шла, шла и шла, пока не оказалась дома. Бросила ключи на полку у входа, скинула рюкзак, кеды, прошла в свою спальню, упала на кровать.
Телефон в кармане звонил. Телефон в кармане звонил снова. За окном начал угасать день. Телефон звонил снова. И опять. Надо вытащить его из кармана и швырнуть о стену. А если сёстры? Я нехотя достала его и посмотрела на вызовы. Последний был от Чжихё, как сердцем чувствовала. Ей нельзя беспокоиться, её нельзя волновать. Я перезвонила. Она спрашивала, как мои дела, как школа? Как дополнительные? Я монотонно отвечала «да» и «хорошо», добавила что-то для разнообразия, не очень уверенная, что в тему, но вроде бы вышло. Я спросила, как дела у них, выслушала ответ. Мы попрощались. Я увидела, что три предыдущих вызова от Чжунэ. Какое счастье, что отключен звук. Шесть часов вечера, надо же! А я даже не поела. И не хочется. Я закрыла глаза. Но не засыпалось. Просто вид потолка надоел. Он напоминал потолок в спальне Чжунэ, тоже белый. Наверное, большинство потолков одинаковое? Я не переспала с Чжунэ, он не стал моим первым мужчиной, но можно ли этим гордиться? Можно ли считать, что я спасла своё сердце, если оно всё равно колит осколками, рассыпавшись по всему телу? Хотя самого тела я не чувствую. Меня словно придавило гигантской тяжестью. Ночь с пятницы на субботу упорно не шла из головы, и утро субботы. Я уговаривала себя, что это всё было обманом, всё, от начала и до конца. Как и говорили ребята, Чжунэ пытался подобраться к Намджуну, или ещё что-то, что угодно – но не любить меня. Это не входило в его планы. У него была невеста, всё это время была любимая… Сон Дана. Из Сингапура. И он хотел свозить меня туда? Посмеяться вместе с нею надо мной? Боже. Телефон жужжал уже рядом, на кровати. Он не давал отключиться, а отключить его не могла я – как дозвонятся, если что, Сынён и Чжихё? Я посмотрела на экран. Ещё два пропущенных от Чжунэ. Уже почти восемь вечера. Он почти разрядил мне телефон! Я поднялась, чтобы поставить мобильный на зарядку. Раз уж встала – дошла до кухни, попила воды. Вернулась и легла снова. Вскоре послышался звонок домофона. У сестёр есть ключи, а больше я никого не жду. Домофон звонил дважды. Потом позвонили и постучали в дверь. Но свет в окнах не горел и, видимо, мне поверили, что меня нет. Я смотрела в темноту комнаты сухими глазами. Я больше не боялась одиночества, я его хотела. Чтобы меня окутала тишина, и всё замерло: звуки, движения, мысли.
В этом же положении застал меня вторник. Я встала в туалет и вновь завернула на кухню, чтобы выпить воды. Вернулась в спальню. Посмотрела в телефон. С десяток сообщений от Чжунэ. Не открывая их, я стала удалять каждое, произнося при каждом нажатии кнопки «удалить»:
- Ложь, ложь, ложь, ложь…
Вторник! Чимин будет ждать меня на занятие. Я написала ему сообщение, что не приду, и опять укуталась в одеяло. Даже в эту жару мне было холодно. Он что-то ответил, я прочла: «Всё в порядке?». «Да, просто месячные» - заверила я, зная, что после таких откровений парни уже не вникают в подробности.
Весь день продолжались звонки от Чжунэ, на которые я не отвечала. Сыпались сообщения, которые я не открывала. Потом снова была короткая беседа с Чжихё – мы привыкли общаться каждый день. Потом зазвонил Югём. Я подозревала причину звонка, но подняла:
- Да?
- Чонён, я не знаю, что случилось, но тебя ищет Чжунэ. Он звонил мне и спрашивал, не случилось ли чего с тобой? С каких пор его это волнует?
