Амазонка бросает вызов (СИ) - "AlmaZa" (книги хорошего качества TXT) 📗
Чжунэ взялся за серьёзные поиски, чувствуя, как в нём пробуждается маньяк-преследователь. С каждым предпринятым шагом ценность и необходимость Чонён росла, увеличивалась. Она ему нужна во что бы то ни стало! Им надо ещё раз поговорить, объясниться. Он снова позвонил Сынён, оказалось, что та уехала на съёмки и её не будет в Сеуле до конца месяца, и она, естественно, не скажет, где её младшая сестра. К тому же, она запретила звонить Чжихё, которая беременна, и если Чжунэ заставит её волноваться – Чонён никогда его не простит. И Чжунэ не стал тревожить среднюю сестру. Он поинтересовался у Югёма, где его подруга детства? Югём развёл руками, как-то презрительно посмотрев на своего знакомого. Чжунэ звонил Чжинёну, но тот не брал трубку, и пришлось поехать к нему домой. Это ведь был второй лучший друг Чонён, он должен знать, где она! Но с Чжинёном всё получилось ещё хуже, тот ударил его в лицо, посадив фингал под глаз, и спустил с лестницы. В другой раз Чжунэ не оставил бы это просто так, но в этот… почему-то ему было всё равно. Его даже не задело то, с каким отвращением Джуниор отёр ладони о рубашку после того, как выкинул незваного посетителя.
Круг близких друзей Чонён заканчивался. Конечно, можно было бы подключить драконов и связи, чтобы найти её, но Чжунэ не мог позволить этого по ясной причине: он не хотел, чтобы драконы знали о его привязанности, он не хотел, чтобы они взяли на заметку Чонён. Он хотел обезопасить её от вторжения преступного мира. Если выбирать между её сохранностью и тем, чтобы её ему вернули – он выбирает её сохранность. За две недели поисков, попыток, розыска, опросов, слежки и беготни с целью выследить, напасть на след присутствия Чонён, Чжунэ не добился ничего, кроме того самого синяка от Джуниора.
Вечерами он стал откликаться на приглашения друзей вылезти куда-нибудь, посидеть где-нибудь, но если они культурно расслаблялись, то он напивался, и сильно. Чжинхван сделал ему замечание, чтобы не уходил в запой, поскольку через несколько дней у него будет свадьба, но Чжунэ только отмахнулся, чувствуя, как назло всем и себе самому хочется особенно отвратительно выглядеть на этом проклятом бракосочетании. Упрёки и переживания в глазах товарищей утомляли и бесили, они смотрели на него так, как будто у него что-то случилось, будто что-то не в порядке! Они ничего не знали, хоть и видели мельком Чонён. Послав их мысленно к чёрту, Чжунэ в пятницу приехал в одиночестве в «Октагон».
Он пил виски с колой у бара, потом переместился в вип-кабинку, но там его охватило неприятное чувство одиночества и потерянности, как будто его запихнули в гроб, и парень вернулся поближе к танцполу, бродя со стаканом и разглядывая толпу. Разглядыванием это назвать было бы неверно, потому что он смотрел, но не видел, даже когда глаза его пробегались по сексапильным девицам, пытавшимся перехватить его взгляд, он их не замечал. Ещё несколько дней назад мечтавший о том, что теперь натрахается, он и думать об этом забыл. Алкоголь сделал тело вялым и безвольным, но ум не отключался. Чжунэ не нравилось, что нет никакого положительного эффекта, нет приподнятого настроения, которое раньше появлялось от выпивки. Что ж, неужели придётся напиться до одури? Пусть лучше тошнит, кружит и вырубает, но сознание хоть как-то изменится, и ему полегчает.
Ку Чжунэ уже собирался идти за очередной порцией, крадучись, неверной походкой с опорой о стену, когда заметил знакомое лицо на балконах второго этажа. Надеясь, что ему не показалось, он сунул проходящему официанту пустой стакан, и побрёл наверх, держась за перила. Ноги подводили, не желая идти быстро, да и взор расфокусировался, заставляя ступеньки качаться. Но всё-таки Чжунэ поднялся и, водя лицом по сторонам, искал того, кто ему померещился. Нет-нет, это не опьянение, он точно видел, этот человек должен быть где-то здесь! Он ему нужен, сейчас же! Молодой миллионер шатался, но упрямо шёл, пока не различил выходящего из кабинки, того самого типа, прощающегося с кем-то со своей бессменной улыбкой на лице, такой располагающей, такой светлой, такой доброй…
- Богом, - перехватил его Чжунэ. Тот думал обойтись кивком приветствия и пройти дальше, но не тут-то было.
- А, привет, - просиял знакомый и ему, щедро раздаривая свет своей улыбки каждому. Чжунэ потянул его к себе, ближе, понизив басистый голос:
- У тебя есть?..
Богом, не роняя добродушия с лица, обежал пространство быстрыми и цепкими глазами. Никого поблизости не было.
- Что именно хочешь?
- Всё! – требовательно сжал пальцы на его руке Чжунэ. – Прямо сейчас – кокс, и чего-нибудь ещё с собой… экстази, пару косяков… таблеток любви*… лёд, кислота, фен** – без разницы!
- У тебя что, вечеринка намечается?
- Да, огромная вечеринка! Так что, у тебя с собой? – Богом ещё раз порыскал глазами и, не глядя на Чжунэ, процедил сквозь зубы, не меняющие улыбки:
- Иди в вип-кабинки, я сейчас подойду.
Не прошло и получаса, как заказ был выполнен. Притомившийся ждать, Чжунэ спешно расплатился пачкой наличных и, не прощаясь, не глядя уже на уходящего Богома, дорвавшись до того, что могло пробудить в нём хотя бы искусственную радость, стал выкладывать на столике кокаиновые дорожки своей платиновой банковской картой. Облегчение… вот оно… такое доступное и элементарное! Всего лишь белый порошок, и не надо никаких заморочек, не надо надрывать зад и что-то из себя корчить, чего-то добиваться, кому-то угождать и нравиться, можно быть самим собой, наедине с кокаином. Чжунэ втянул его в себя, зная, что Богом никогда не подводит с качеством товара. И, действительно, результат был достигнут быстро, эйфория опустилась на сознание, снизошла, как милосердный ангел. Ощущения прекрасные, лёгкость, веселье, счастье… Чжунэ было хорошо, очень хорошо! Последний раз ему было так же, когда он ночевал с Чонён. Почему он так страдал без неё? Вот же лекарство, вдохнул – и всё отлично, замечательно! Ещё одна дорожка… дорожка в рай, в объятия радости и блаженства. Жизнь стала сладкой, как говорят – в розовом цвете. Густая, насыщенная, полная красок и удовольствия жизнь, её, чудилось, можно сейчас черпать ложкой и смаковать, вкусную и пикантную. Язык бродил по губам, палец втёр немного кокаина в десну, и когда она немного онемела, отступила нехватка поцелуев Чонён.
Чжунэ пробыл в кабинке около часа, погрузившись в созерцание своей расслабленности. Состояние было изумительным, вот бы ещё из памяти выкинуть Чонён, он не хочет о ней думать… Или наоборот? Улыбка застыла на его губах, глаза были закрыты. Закинуться кислотой? Запить виски – вот это будет фейерверк! Начнутся ли галлюцинации? При идеальном раскладе, ему бы привиделась Чонён, что она здесь, что они занимаются сексом, да, прямо здесь… Остаток ночи прошёл в полузабытье, под конец только участившийся пульс попросил Чжунэ остановиться и прилечь. Сочетание кайфа и дурноты разрывало его, то погружая в сон, то встряхивая, будя. Более-менее пришедший в себя, потный, дрожащий, Чжунэ выполз из закрывающегося клуба, уселся за руль, несколько минут трезвел, обретая ясность мышления, и, хотя до конца так и не начал себя хорошо чувствовать, поехал домой.
Отоспавшись, молодой человек знал, что перестарался с наркотиками и был на грани… Но было так хорошо! Оно того стоило. Наконец-то ничто не грузило, не заставляло страдать. Это убогие нищеброды вроде Чонгука ищут спасение в буддизме, религии, якобы достигают какой-то нирваны… У них просто нет денег на кокс! Раз – и готово, ты уже освободился от кармических загрязнений, ты витаешь в небесах. Чжунэ пошарил по карманам брюк, в которых был в «Октагоне», и достал добычу, с которой ушёл оттуда. Праздник не заканчивается… можно не выходить из квартиры ещё пару деньков. А потом снова найти Богома, и продолжить кайфовать.
Есть не хотелось, но мучила жажда. Потом Чжунэ закинулся парой «колёс», и его одолел дикий голод. Хохоча сам с собой, он заказал себе по телефону десять порций суши и, не успев того заметить, слопал их почти все. Как раз осознание того, сколько в него влезло еды, пришло с началом очередного отходняка. Вспомнив, что пропустил утреннюю пробежку, Чжунэ, не чувствуя в себе сил для этого, проглотил очередную таблетку и, когда энергия понеслась бурным потоком, понёсся наворачивать свои спортивные круги. В голове по-прежнему царила лёгкость, в груди, в забавной пустоте, плясало сердце, ноги работали сами по себе, стоило дать им приказ – и они бегали. Чжунэ казалось, что его разобрали по частям. Странные ощущения, переменчивые, непостоянные. Он то парил, то наоборот, застопоривался. Всё вокруг виделось по-новому, смешило, или, напротив, погружало в глубокую задумчивость. Размеры зданий скакали, тротуар иногда подводил, выворачивая зигзагами, и, на обратном пути, Чжунэ чуть было не испугался, что заблудился, однако кое-как сориентировался и вернулся домой. Его стало отпускать от всей химии, что он в себя натолкал, здравомыслие позвало к зеркалу, взглянуть на себя. Вид был ужасный, всклокоченный, с тенями под глазами, помятый, небритый. Скинув с себя костюм для пробежек, парень полез в ванную, чтобы привести себя в порядок. Порядок? Причесаться и смыть пот не проблема, но станет ли он в порядке от этого? Нет, внутри у него кавардак, настоящее бесчинство эмоций: боли, желаний, терзаний, ярости, самоуничтожения и самоуничижения.
