Ты всё узнаешь утром (СИ) - Алешкина Ольга (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗
Покачиваясь я переместилась в ванную, умыла лицо, руки. Залила перекисью ссадины на руках и села на борт ванны. От джинсов тянулся запах бензина, меня опять затошнило. Я наклонилась над раковиной — два жутких спазма и вновь ничего. Пустому желудку было нечего явить наружу. Отдышавшись я стянула с себя одежду, сунула, не сортируя, в машинку, закинув следом две капсулы и врубила на шестьдесят градусов. Сама встала под душ.
Уже накинув халат и обернув полотенцем волосы, услышала шаги. Глеб нервно ходил по дому, хлопая межкомнатными дверьми. Он меня что ли ищет?
— Глеб, — позвала я, выйдя в коридор и отправилась на его поиски.
Я находилась почти у гостиной, обернулась на звук и встретилась глазами с мужем, выходящим из котельной. Он отвел на секунду взгляд, а я подумала: что он там делал?
— Где ты была? — требовательно спросил он.
— В душе.
— Ты издеваешься?
Подскочил ко мне, взял за руку и буквально втянул за собой в гостиную. Усадил на диван и нависнув надо мной снова спросил:
— Где ты была? Почему твоя машина брошена на окраине?
Он что беспокоится за железо?!
— Я вернулась, уже вовсю горело, по-твоему я должна была соображать где мне поставить машину?!
— Откуда ты приехала?
— От отца.
— Ну конечно! — выпрямившись, воскликнул он и взмахнул руками. — Я же не смогу проверить! Даже если и придет охота навестить твоего отца, не думаю, что он пожертвует мне хоть одно словечко.
Яд сочился из него с каждым сказанным словом. Моя кожа покрылась мурашками. Раздавшийся звонок в дверь, заставил меня вздрогнуть от неожиданности. Глеб переместился к окну и по-шпионски глянул в него, не задевая штор.
— Отлично. Вот и полиция, — скривившись сообщил он. Пошел открывать, а когда поравнялся со мной, пригрозил мне пальцем: — Говорить буду я.
Глава 7
Что значит «говорить буду я»? По его мнению, я могу наговорить лишнего?
Вероятно, мне следовало пойти переодеться, но я боялась пропустить что-то важное, лишь основательнее запахнула халат и убрала с головы полотенце. Мужчина пришел один. Представился, глядя на меня, и немного смущаясь, добавил:
— Извините. Я должен вас опросить.
— Ничего страшного, — отозвалась я и машинально поправила халат на груди. — Мы понимаем, это ваша работа.
— Вы знаете о ЧП в соседнем доме?
— Разумеется, — раздраженно вставил Глеб. — Мы даже освободили собаку соседа. Потом жене стало плохо, и я отвел ее домой. Ее знобило. Не каждый день наблюдаешь такой кошмар.
— Скажите, — попросила я. — Хозяин дома,… он где? С ним все в порядке?
— Хозяина увезли в больницу. Он надышался угарных газов, врачи сказали, его жизни ничего не угрожает.
Я облегченно кивнула. Позже мы выяснили: Херальду взбрело в этот вечер перебирать картошку в подвале дома, из-за обильных летних дождей, урожай гнил. О том, что его жилище горит, он узнал одним из последних. Глеб меня вел домой в тот момент, когда сосед выбирался из огня.
— Подозрительного ничего не заметили? — смотрел на меня мужчина.
От меня растерянное пожатие плечами, Глеб потребовал пояснений:
— В смысле, подозрительного?
— Посторонних людей, например. Предварительная версия следствия — поджог, может вы что-то видели или слышали…
— Там была такая суматоха и столько людей, что и не скажешь посторонние ли это люди.
— Где вы находились, когда произошло возгорание?
— Мы собирались ужинать, — не моргнув глазом, заявил Глеб.
Я слышала его объяснения, видела, как он указывает на сервированный стол, а думала только об одном: зачем он врет? Мы даже не вместе были в этот момент. Наверняка, кто-то видел: я приехала позже. Так к чему эта ложь?
«Господи! Неужели это он?» — ужаснулась я и испугалась этих своих мыслей. Бред. Я не верю. Глупая возня с яблоней, отгрохать двухметровой высоты забор, пойти в полицию и потребовать самого строгого наказания за пальбу — вот, что он мог предпринять. Поджечь дом? Нет! На такой кошмар он не способен. Это же мой Глеб. Мой заботливый, внимательный, воспитанный и любимый муж.
Полицейский собирался уходить, когда позвонили в дверь. Глеб пошел открывать и вернулся с еще одним представителем власти.
— Добрый вечер, лейтенант полиции Валов Николай Валерьевич, — представился вошедший и обратился к коллеге: — Опросил? Что тут у тебя?
Он взял из его рук лист бумаги с пометками и пробежался по нему глазами.
— Ваши соседи утверждают, у вас с потерпевшим был конфликт?
— Конфликт? — повторила я, сообразив, куда клонит лейтенант, вышло у меня немного испугано.
— Да какой конфликт, — небрежно произнес муж. — Дедуля погорячился и выстрелил нам в фонарь. Ваши приезжали, вроде как идет разбирательство, — отмахнулся он и добавил: — В любом случае, мы не в претензии, дед явно не в себе. Фонарь я новый повесил, кстати.
Глеб держался спокойно и уверенно. Николай Валерьевич задал нам те же вопросы, выслушал и проинформировал:
— Вас, скорее всего, вызовут повесткой в отдел для дачи показаний.
— Да, пожалуйста, — отозвался Глеб.
Только за ними закрылась дверь, муж, игнорируя меня, прошел в душ первого этажа, в котором я недавно побывала сама. Вышел слишком быстро, для того, чтобы успеть использовать его по назначению, и поднялся на второй этаж. Избегает вопросов? Его шаги стихли в одной из комнат, я поднялась и заглянула в душевую: дверца стиралки открыта, торчит кончик моего бюстгальтера.
Развесив белье, я на цыпочках прокралась в котельную и осмотрелась, испытывая неловкость. Получается, я шпионю.… Не углядев ничего нового, я уже собиралась вернуться, потянувшись рукой к большому ларю, в нем Глеб хранит инструменты, и откинула крышку. Большой черный мешок для мусора, конец завязан узлом. В мешке оказалось свернутым мое пальто и смятая, пластиковая, пятилитровая бутылка из-под воды. Трясущимися от волнения руками, я отвинтила крышку бутыли, вновь почувствовав дурноту. Одуряющий запах бензина кружил голову, проникая в каждую клетку. Теперь меня сотрясало всю, от волос до пяток. Кожа на голове стянулась, словно оболочка стала мала для начинки, в висках пульсировало жаром. Так вот почему он стыдливо прятал глаза, покидая котельную…
Вернув крышку на место, я выскользнула из душного помещения и вернулась в гостиную. Немного побегала из угла в угол, обнимая себя за плечи. Заглянула в аптечку, выудила таблетки валерианы и выпила две. Толку все равно от них нет. Мысленно подобрала нужные фразы для разговора и решительно поднялась наверх. Глеб спал лицом вниз прямо в одежде, раскинув широко руки. Так падают в кровать, вернувшиеся домой на «автопилоте», крепко выпившие люди. Может он притворяется? Услышал мои шаги и залег.
Я немного постояла, прислушиваясь к его дыханию, и снова спустилась вниз. Выглянула в окно, отмечая; на улице все стихло, МЧС и полиция разъехались, народ разошелся по домам. Меня подмывало выйти из дома, останавливал страх и… угрызения.
Больше часа пролежала на диване, зябко кутаясь в плед и отгоняя навязчивые, пугающие мысли, успокаивая себя — ошибка. Всё это глупая ошибка и есть простые, логичные объяснения пока не ведомые моему сознанию. Меня раздирало на части: разбудить, выяснить, знать здесь и сейчас и определиться, как дальше жить, или же спрятаться в кокон, забыться, оставить на потом.
Утро не принесло облегчения, разве что добавило решимости. Держась за перила, поднимаюсь наверх, переступая через две ступени, и обнаруживаю пустую спальню. Я проверила все помещения верхнего этажа и сбежала вниз, сразу заглянув в котельную. Мешка не было.
В утреннем свете дом Херальда выглядел пугающе. Черные обгорелые бревна, выбитые окна, прохудившаяся местами крыша. Доска, служившая оформлением фасада, в большинстве отпала и валялась вокруг обуглившимися головешками. Я поежилась и подошла ближе, до полосатой ленты, натянутой вдоль остатков забора. Все внутренне убранство, видневшееся сквозь обгорелую заднюю стену, в жуткой копоти.
