Проводница - Ласкарева Елена (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .txt, .fb2) 📗
— Почему Эмма? — встряла тетка Тамара.
— Не знаю. Ты слушай. Я тоже говорю: я не Эмма а Ксения, вы обознались. Думаю, заговаривается старушка. А она мне: нет, ты на самом деле Эмма. Тебя так мать с отцом назвали. А другое имя и фамилию в детдоме тебе дали. Я с матерью твоей дружила, ты, говорит, с ней одно лицо. Ты Эмма Першина, твоих родителей в сорок восьмом арестовали, тебе и года не было…
— Ой, вот врет-то! — всплеснула руками тетка Тамара. — Я же мать твою, Ксенька, отлично помню. Варя она, Коренева, в столовой у нас работала. А отец твой машинистом был. Жаль, померли рано, царствие им небесное…
— Погоди, — оборвала ее Ксения. — Я ж не тронулась умом, чтоб отца с матерью забыть. Вот только взяли они меня из детдома. И я даже помню, как забирали, как воспитательница мне вещи в чемоданчик складывала и говорила, что теперь у меня будет другая фамилия…
Тамара ахнула и прикрыла ладошкой рот.
— Выходит, правда?
— Выходит, — вздохнула Ксения.
Ольга обалдела от изумления. Она ни разу не слыхала от матери, что та была в детдоме. А Ксения, видно, и сама не хотела бередить смутные воспоминания. Она их и воспоминаниями считать не хотела — так, обрывочные картинки, запахи, ощущения которые не то приснились, не то в кино увидела…
— Вот я и думаю: раз меня на удочерение отдали, значит, их в живых уже не было… А где сгинули? Расстреляли их или в лагере? А каково им было, когда ребеночка крохотного от них отнимали? Да если б у меня Ольку так забрать хотели, я б всем глаза выцарапала…
— Ой! Брось! — отмахнулась Ольга. — Ты меня в интернат сдала и рада была до смерти, что жить тебе не мешаю.
— Не жить, а работать! — вскинулась Ксения. — Ты своего вон тоже туда же спровадила. Чем меня пилить, себя попрекай. Не мать, а кукушка!
— Ну, если он даже бабке родной не нужен, куда ж его?! Ничего, чуть-чуть нам потерпеть осталось, да Корешок? Куплю квартиру, заберу из интерната, ни в чем отказа знать не будет! — запальчиво заявила Ольга.
— Стерва ты, Олька, — устало сказала Ксения. — А я тебе разве в чем отказывала? Платья какие тебе с Москвы привозила, шубу кроличью, костюмчик шерстяной, помнишь? Как заберу тебя на каникулы гляну: платьишко застиранное, так сердце прям и сожмется… Я тебя в охапку — и в магазин Покупаю тебе все подряд, прям, как дура, покупаю.
— Ой, слышала уже! — раздраженно отмахнулась Ольга. — Что ты все вещами меня попрекаешь» Не помню я твоих костюмчиков. Не помню' Зато вот тетка Тамара свидетель, как я к тебе во втором классе сбежала. А ты меня мокрой веревкой отхлестала и назад в интернат отвезла. Вот это я помню!
— А что мне делать было? Увольняться? А на какие шиши тебя кормить? — Ксения махнула рукой, и на глазах у нее выступили слезы. Она всхлипнула — Я и так, как мимо интерната проезжала, так шею тяну, смотрю, думаю: как там моя доченька одна… как там моя кровиночка?…
Ольга скривилась, как от зубной боли.
— И ведь кто послушает, поверить может, — буркнула она. — В тебе, мать, великая актриса умерла.
— Ой, ну перестаньте вы, — встряла тетка Тамара. — Ты лучше дальше расскажи, Ксень. Значит, ты Эмма Першина… И что?
— И все, — пожала плечами Ксения. — Бабулька эта сказала, что жили мы в Ростове-на-Дону. Надо будет съездить туда, сделать запрос в архиве. Может, дело их сохранилось, а может, и фотографии какие есть… Да и узнать хоть, где похоронены…
— И когда поедешь? — спросила Тамара.
— Завтра, — огорошила ее Ксения. — Я уже из бригады списалась, отгулы взяла. Думаю, за пару недель управлюсь.
— Отгулы? — оторопела Ольга. — Значит, чтоб с внуком посидеть, ты и деньком не пожертвуешь?! А какая-то бабка тебе небылицы наплела, ты тут же срываешься? Ну и кто ты после этого?!
— Поражаюсь я тебе, Ольга! — сурово сказала Ксения. — Это же родители мои, твои дед с бабкой Вот он, — кивнула она на Корешка, — правнук их. Надо ведь уважение оказать, последнюю заботу проявить.
— Ой, да ты у нас, оказывается, за крепкую семью! — обиженно фыркнула Ольга. — Им от твоей заботы уже не жарко и не холодно! О живых надо думать, мать! О живых!
Глава 8
Семейные тайны и возникновение из небытия неведомых бабки и деда Першиных Ольгу совершенно не трогали. Что было до нее, что будет после — без разницы. Волновало только настоящее да обозримое будущее.
А уж когда Никита обнимал ее на узенькой покачивающейся полке, то она забывала даже, кто она сама…
— До встречи, сладкая, — поцеловал он ее на прощание, когда доехали до Минеральных Вод. — Скучать будешь?
— Очень, — серьезно ответила Ольга.
Длинноносый Георгий придирчиво пересчитал в Москве привезенную Ольгой икру и вручил ей деньги — все сплошь новенькие хрустящие пятисотки. Никита оказался прав: раз на раз не приходится, и за этот рейс Ольга сумела продать только одну банку.
— В расчете, — сказал Георгий. — В следующий раз вместо меня к вам другой человек придет. Рыжий такой, вы его сразу узнаете. Теперь он будет икрой заниматься.
— Да нам как-то все равно, — сказала Лидка. — Хоть черт с рогами пусть приходит, лишь бы платил.
…Чтоб не портить форму, Ольга надела старенький халатик и пылесосила дорожку в коридоре. Хотя бригадир и ругался, запрещал в фирменном поезде носить домашние халаты, но все проводницы потихоньку игнорировали его указания.
— Оль, картошки горячей купить? — спросила Лидка.
— И огурчиков малосольных, — попросила Ольга.
— На солененькое тянет? — подколола ее подруга.
— Типун тебе на язык!
Поезд остановился на станции. Ольга собрала пылесос, отнесла в служебку и вышла на платформу прямо в халате.
Теперь почему-то волей-неволей она обращала внимание на влюбленные или семейные пары. В третьем купе в этот раз ехали парень с девушкой, и парень чем-то неуловимо напоминал Никиту. Ольге доставляло удовольствие смотреть на него, а он не замечал ее взглядов. Для него проводница была чем-то вроде мебели.
Ольга закурила и глянула по сторонам. Парень с девчонкой тоже вышли из вагона. Он отвернулся от ветра, прикуривая от зажигалки, а она выбирала у торговок кулек с ягодами. Ольга мельком отметила, что разбирается в них девчонка, как свинья в апельсинах. Она взяла красный, незрелый кизил, заплатила и сунула ягодку в рот. Тут же скривилась и выплюнула.
— Боже! Ну и гадость!
Вдоль вагона по перрону ходили тетки с огромными коробками расписных сервизов, которые они таскали на оттопыренных руках. Неподалеку от станции был комбинат, на котором зарплату работникам вместо денег выдавали местной продукцией.
Но в поезде, шедшем из Москвы, покупателей обычно не находилось. Люди ехали отдыхать, им не с руки было таскаться весь отпуск с сервизом, да и деньги экономили. А вот в том, что с юга, местный товар уходил влет. Ольга тоже хотела прикупить себе здесь чайный сервиз, иногда попадались очень красивые, но откладывала покупку на потом, до лучших времен…
— Ой! Посмотри, какая прелесть! — взвизгнула девчонка.
Она указывала своему парню на перламутровый сервиз в мелких розочках, как раз такой, как приглядела для себя Ольга. Парень мельком глянул на него и фыркнул пренебрежительно:
— Фу! Безвкусица! Это же просто кич, дорогая. Ты бы еще ковер с лебедями купила.
Девчонка надула губы и обиженно захлопала глазами. И Ольга вдруг почувствовала и себя задетой, словно это ее только что грубо оборвали. Она щелчком отбросила сигарету и поднялась в вагон.
Дверь служебного купе рывком отъехала в сторону, и на пороге возник похожий на Никиту парень. Ольга подняла голову от кроссворда.
— Нам нужен нож и две тарелки, — сказал он. Ольга молча склонилась над кроссвордом. Смена была Лидкина, и напарница несла свою вахту в проводницкой.
— Вы слышали меня? — с напором поинтересовался парень.
— Не глухая.
