Срывая покровы (СИ) - "Amberit" (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗
Пока я насыпала корм в миску – ну не было у меня ни сил, ни желания резать мясо и разогревать кашу - Кейн включил чайник и бросил в две чашки пакетики с чаем. Он успел залить их кипятком и поставить на стол, но потом у него в кармане запиликал сотовый, и любимый вышел в комнату, чтобы поговорить. Пока напиток заваривался, я мысленно отметила, что надо будет купить травы, чтобы делать настой. Или что там положено пить беременным?
Я маленькими глоточками отхлебывала обжигающий чай, не чувствуя вкуса. Кейн все не возвращался. Сколько можно разговаривать? Он специально откладывает разговор, потому что боится его? Он не хочет потерять меня (вот в этом, как ни странно, я была уверена – за пять лет он, если бы желал, нашел бы способ избавиться, не говоря уж о том, что в этом случае никто не стал бы затевать совместный переезд через половину страны), но в то же время не готов становиться отцом. Глаза защипало от непрошеных слез, я мрачно уставилась в стену, размышляя о неожиданном повороте судьбы и рассеянно почесывая Шира, устроившегося рядом и положившего мне голову на плечи. Вошедший Кейн мгновенно оценил обстановку. Он вынул из моих рук чашку, поставил ее на стол, поднял меня на руки и отнес в спальню.
- Ну, что ты там себе надумала? – поинтересовался Кейн, сев на кровать, заткнув одну из подушек за спину и устроив меня у себя на коленях.
Я гордо всхлипнула.
- Я не буду избавляться от ребенка, даже не проси!
- А кто тебя об этом просит, душа моя? – изумился Кейн. – С чего ты взяла, что я не хочу ребенка? По-моему, мы выяснили этот вопрос уже давным-давно.
- Но прошло столько времени…
- И что? Мы только стали взрослее, но не изменились. Если я не возражал против сына пять с лишним лет назад, почему должен возмущаться теперь?
- Но…
- Никаких «но». Выкинь из головы все, что ты себе придумала. Я люблю тебя, люблю нашего малыша, который уже живет в тебе, и даже наших будущих детей.
Кейн приподнял мою голову и заставил посмотреть в его глаза. Он не врал. В его темно-синих очах светилась вся та любовь, о которой Кейн только что говорил. В них не было ни капли неискренности, лжи, попытки скрыть что-то за фасадом красивой правды. Он открыл мне свою душу, всю, целиком и полностью, и я видела в ней именно то, о чем говорил мой любимый.
- А почему ты тогда был такой мрачный в машине?
- Не мрачный, а сосредоточенный. Или ты считаешь, что мне не о чем было подумать? Очень даже о многом, и мы об этом еще поговорим. Но позже, сейчас тебе надо отдохнуть. Сегодняшний вечер никак нельзя было назвать томным. – Кейн поцеловал меня. Крепко, любяще, но без малейшего намека на секс. Я не возражала. Вечерок на самом деле выдался насыщенным, и все, что мне требовалось – поспать.
Я положила голову к нему на грудь. Все мои страхи оказались фикцией? Не нужно было в лицах представлять душераздирающее прощание и сбор вещей? Не нужно было страдать, опираясь лишь на вымышленные чувства?
«А что я говорил?» - съехидничал внутренний голос. Я молча согласилась. Иногда советы внутреннего голоса содержат в себе зерно здравого смысла.
Меня с ног до головы укутало незримое и неощутимое покрывало, сотканное из нежности, любви и чего-то очень важного, но до сих пор неизведанного – странного, теплого, трогательного, сентиментального чувства. Это еще не материнская любовь, но нечто весьма близкое к ней. Я завернулась в это покрывало, как в кокон, и удовлетворенно вздохнула. Под щекой размеренно стучало сердце Кейна, в моей груди билось мое, и где-то внутри меня неслышно колотилось крохотное сердчишко моего малыша. Нашего малыша. Теперь нас трое.
************************************
Глава 4.
Я обернулся. Эрика медленно сползала на пол.
- Черт! – выругался я, подхватывая хрупкое тело любимой и укладывая ее на пол.
- Шир, уйди! – Я оттолкнул вертевшегося тут же пса в сторону. Как ни жаль, но посещение ресторана сегодня придется отменить. Эрику необходимо показать врачу, и немедленно. Я знал о ее, прямо скажем, нелюбви к официальной медицине, но сейчас придется ей это пережить. С сотрясением мозга не шутят.
- Ник! – Я бросил Паттерсу ключи от машины. – Будь добр, подгони машину к входу.
Парень ловко поймал серебристый параллелепипед и исчез за дверью. Я запоздало подумал, что не сказал, где гараж, но, в конце концов, Паттерс – мальчик не маленький, дома по всей Америке устроены одинаково, где гараж - найдет. Теперь осторожно поднять Эрику… Мои намерения прервало тихое пиликание, с каждой секундой становившееся все громче.
- Да, Мэтт? – Я поднес к уху телефон, не сводя глаз с Эрики, похоже, приходившей в себя.
- Вы куда пропали? – Голос брата был и встревоженным, и рассерженным одновременно. – Решили перепихнуться по-быстрому перед выходом? Кенни, мальчик мой, вы уже не под…
- Мэтт, - оборвал я его. – Эрика ударилась головой и потеряла сознание. Мы едем в больницу.
- Прости, брат, я не знал. Тогда наш ужин отменяется, я правильно понимаю?
Эрика пошевелилась и открыла глаза, тихо позвав меня.
- Да, Мэтт, сегодня не получится.
- Сообщи, когда все выясните. Пока.
- Да, потом позвоню. – Я отключился и сел рядом с Эрикой.
- Я здесь.
Конечно, она не обрадовалась предстоящему общению с врачами. Естественно, она отрицала, что у нее что-то болит, и уверенно сообщила, что с ней все в порядке. И, разумеется, попыталась войти в тесный контакт с ламинатом при первом же резком движении. Я просто поднял ее на руки и усадил в машину.
Врачу в приемном покое я в паре фраз изложил события сегодняшнего вечера, добавив про повторяющиеся головокружения у Эрики. Она могла сколько угодно говорить, что это просто связано с переездом и ремонтом, но меня ее состояние начинало не на шутку волновать. И, раз уж мне удалось затащить Эрику в больницу, будет неплохо, если врач проверит еще и ее сосуды.
- Как давно кружится голова у вашей жены, мистер Грейсон? – уточнил доктор Чейз, как было написано на его бейджике.
- Пару недель, чуть меньше, - покопавшись в памяти, ответил я, совершенно не обратив внимания на то, что Эрику назвали моей женой. Для меня она давно являлась таковой.
- Хорошо, - кивнул врач. – Возможно, придется сделать рентген, но сначала кое-что проверим. Больше она ни на что не жаловалась?
- Нет, - немного растерянно ответил я. Врач еще раз кивнул и подошел к моей любимой.
Он осмотрел ее, вызвал молоденькую медсестру, которая взяла у еще сильнее побледневшей Эрики кровь из пальца, и мы остались вдвоем ждать результатов обследования.
Эрика мгновенно начала ныть, что хорошо себя чувствует и больше здесь делать нечего. Я же был твердо намерен дождаться вердикта врача и жестко прекратил все попытки давления на меня. Эрика, рассерженная и разочарованная, легла на спину, прикрыла глаза и обиженно засопела.
Я стоял, прислонившись к косяку, и смотрел на нее. Несмотря на, казалось бы, уже не подростковый возраст, иногда Эрика вела себя, как ребенок. Вот чего стоит только ее нежелание общаться с врачом и, вследствие этого, обида на весь белый свет, включая меня? А всего-то: дождись результата, узнай, что у тебя все в порядке, и спокойно, с чувством исполненного долга, отправляйся домой. Или… Меня все-таки волновали головокружения Эрики. И почему у нее взяли кровь? Мне казалось, что ее берут при инфекциях, но никак не при ушибе? Но ответить на этот вопрос мог только врач, которого не было в пределах досягаемости, так что оставалось лишь ждать.
Обиженное сопение Эрики превратилось в мерное размеренное дыхание. Она задремала. Я же, напротив, с каждой секундой тревожился все больше. Что можно делать с кровью столько времени? Может быть, стоит пойти поискать кого-нибудь? Или про нас просто забыли? Нетерпение вкупе с паникой заполняли меня, но я усилием воли сдерживал себя, не двигаясь с места.
