Девяносто дней Женевьевы - Кэррингтон Люсинда (книги онлайн полные версии бесплатно txt) 📗
— Хочется надеяться, что так оно и есть, — сказал Джордж Фуллертон. Однако прозвучало это как-то неубедительно. — Ты много сделала для нашего агентства. Если тебе удастся заключить контракт с Синклером, мы будем тебе благодарны. Очень благодарны. Однако сначала я хотел бы убедиться в том, что Синклер действительно ищет новое рекламное агентство, а не тупо использует нас — и тебя — в каких-то своих непонятных играх. Поэтому вот что я тебе скажу: будь всегда начеку, чтобы тебе не смогли нанести удар в спину. — И, постояв немного возле двери, Джордж добавил: — И нам тоже.
Дверь закрылась. Он прав, подумала Женевьева. Репутация «Баррингтонс» серьезно пострадает, если такой клиент, как Синклер, будет вести себя подобным образом — сначала заявит о своих намерениях заключить контракт, а потом возьмет свое слово обратно. А Джордж Фуллертон вложил в «Баррингтонс» собственные деньги. Он хочет защитить свои инвестиции. «Лично у меня, похоже, нет никаких причин для волнения», — сказала себе Женевьева. Синклер обещал ей, что подпишет контракт, если она будет играть с ним в его странные игры.
Однако беда в том, что ее начали одолевать сомнения. Сдержит ли он данное ей слово?
— Возможно, мужчинам нравится ее большая отвислая задница, но мне кажется, что она выглядит просто жутко. А эти бедра! Если бы у меня была такая фигура, я бы напялила на себя чехол для танка, чтобы скрыть все это безобразие.
Клэр говорила таким громким и резким голосом, что Женевьева слышала ее даже сквозь деревянные стены сауны. Она знала, о ком идет речь, и радовалась тому, что косточки перемывают не ей, а другой.
— Она не может без поклонников и всегда кого-нибудь держит при себе, — произнес другой голос. — Некоторые из ее воздыхателей похожи на огромные мясные туши.
— С таким же успехом она могла бы лечь в постель с китом! — взвизгнула Клэр.
Женевьева собрала свои вещи и вышла из просторной раздевалки. И почему женщины такие злые и жестокие? Дама, о которой говорила Клэр, всегда улыбалась Женевьеве при встрече. Иногда они даже перекидывались парой слов, хотя Женевьева понятия не имела о том, как ее зовут. Она всегда была милой и дружелюбной. Да, она действительно была толстой, но не безобразной, и Женевьева знала, что многим мужчинам нравятся женщины, имеющие пышные формы.
В ее памяти вдруг всплыла одна из реплик Синклера. Что же он тогда ей сказал? «Я попытался представить, как будет выглядеть ваш зад, когда я вас раздену». Вспомнив его слова, Женевьева почувствовала, что ее лицо запылало от злости. Ей нужно было тогда высказать все, что она о нем думает. Этот нахал обращался с ней так, словно она кусок мяса, который лежит на рыночном прилавке. Он уверен, что стоит ему только щелкнуть пальцами, и она сразу же прибежит к нему.
Как ни странно, но ее возбуждала именно его безграничная самоуверенность. Это неправильно, такого просто нельзя допускать, подумала Женевьева. Однако это всего лишь ее фантазии. В реальной жизни она по-прежнему является хозяйкой положения. У нее есть квартира, престижная работа, она многое может себе позволить. Она, если захочет, может даже аннулировать этот девяностодневный договор.
«Интересно, если я сделаю это, откажется ли Синклер заключать контракт с нашим агентством?» — спросила себя Женевьева. Неужели его решение будет зависеть только от того, насколько послушной она будет? Когда Синклер предложил ей эту сделку, она действительно в этом не сомневалась. Женевьева вспомнила, что в тот момент находилась в довольно пикантном положении и думала не только о бизнесе и карьере.
Наверное, ей не стоило быть такой доверчивой.
Женевьева надеялась, что ей не придется долго ждать следующего звонка. Однако время шло, а Синклер не звонил, ни на работу, ни домой. Она поняла, что начинает терять терпение, а потом и вовсе разозлилась на себя. Неужели Джордж был прав и Синклер просто использует ее? Неужели он заставил ее унижаться только ради забавы? Может быть, он просто хотел записать в свой личный актив еще одну победу? Неужели сознание того, что он запросто может привязать женщину к двери и заниматься с ней любовью, доставляет ему удовольствие? Неужели он лишь развлечения ради заставил ее надеть тугой кожаный корсет?
«Но тебе ведь это понравилось», — разозлившись, напомнила себе Женевьева. Однако Синклер этого не знал, и она уж точно не собирается рассказывать ему об этом. Она просто будет выполнять свою часть договора. Однако Женевьева не знала, остается ли в силе их договор. Она уже ни в чем не была уверена, а гордость не позволяла ей позвонить первой.
Женевьева старалась не думать об этом человеке. Она обедала в одиночестве и, сидя в пабе, обычно читала какой-нибудь журнал или книгу, намеренно уклоняясь от общения. Когда она увидела, что к ней подходит Рики Крофт, сияя, как медный таз, и улыбаясь на все тридцать два зуба, у нее сердце ушло в пятки. Он, судя по всему, был очень доволен собой.
Женщина вдруг испугалась, подумав, что Рики мог пойти к Синклеру со своими рисунками, сказав, что это она его к нему направила. Если это было нужно для дела, Рики запросто мог солгать или похвастаться знакомством с какой-нибудь влиятельной персоной. Женевьева знала, что раньше он часто этим грешил. Может быть, именно поэтому Синклер больше ей не звонит. Он обещал, что сохранит их договор в тайне и, судя по всему, от нее ожидал того же.
— Не возражаешь, если я составлю тебе компанию? — спросил Рики, садясь за столик напротив нее.
— А разве у меня есть выбор? — ответила Женевьева.
Хорошо хоть на этот раз он не принес с собой папку с рисунками. Женевьева продолжала есть свой рулет.
Довольно ухмыльнувшись, Рики произнес:
— Угадай, что я хочу тебе сказать?
— Тебе удалось продать кое-что из своих работ? — предположила она.
— Все работы. Угадай, кто их купил?
«Конечно, Джеймс Синклер. А если ты сказал ему, что это я порекомендовала тебе к нему обратиться, то я просто придушу тебя. Прямо здесь и прямо сейчас», — подумала Женевьева.
— Джейд Челфонт, — сказал Рики.
— Кто это? — спросила Женевьева, удивленно посмотрев на него.
Рики по-прежнему улыбался во весь рот, и это бесило Женевьеву.
— Так ты не знаешь последних сплетен? — удивился он.
— У меня нет времени на то, чтобы собирать сплетни, — сказала Женевьева. — Кто такая эта Джейд Челфонт? Она коллекционер?
— Нет, нет, — покачал головой Рики. — Она так же, как и ты, бизнес-леди. Крутая и гламурная. С недавнего времени она работает в «Лукки».
Это заинтересовало Женевьеву. Она выпрямилась и посмотрела на Рики, пытаясь понять, лжет он или говорит правду. «Лукки» — новое агентство. По численности персонала оно было примерно таким же, как «Баррингтонс». И не менее амбициозным. Женевьева прекрасно знала, что «Лукки» пыталось переманить двух дизайнеров из их художественного отдела. Сотрудники «Баррингтонс» остались верны агентству, однако браконьерская тактика «Лукки» не внушала коллегам Женевьевы особой симпатии к конкурентам.
— Она купила твои рисунки как официальный представитель агентства? — спросила Женевьева. — Над каким проектом сейчас работают в «Лукки»? Неужели над рекламой презервативов?
— Она купила их как частное лицо, — сказал Рики. — Для друга.
— Надеюсь, ты не продешевил и выручил за свои рисунки приличную сумму.
— Можешь не сомневаться, — ответил Рики и встал.
Женевьеве вдруг показалось, что он хочет ей еще что-то сказать. То, ради чего он и начал этот разговор.
— Джейд Челфонт сказала мне, что купила рисунки, чтобы подарить их Джеймсу Синклеру, — добавил он.
«Значит, Синклер знает женщину, которая работает в рекламном бизнесе, — подумала Женевьева. Она вертела в руках кофейную чашку, пытаясь смотреть утренние новости. — И получилось так, что она является сотрудником “Лукки”. Это совпадение. Если бы Джеймс Синклер хотел заключить контракт с “Лукки”, он не пришел бы в “Баррингтонс”, не так ли?»
Или пришел бы? Женевьева схватила пульт управления, с силой нажала на кнопку, и экран погас. Джейд Челфонт… Что представляет собой эта женщина? Как выглядит женщина, купившая картины эротического содержания для своего друга? Женевьева знала ответ на этот вопрос. Это амбициозная женщина. Женщина, которой известно, что именно нравится Синклеру. Женщина, которая хотела, чтобы ее подарок понравился.
