От любви не спрячешься - Гибсон Рэйчел (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
У дальней стены возвышалось фантастическое сооружение: великолепный резной дворец на ножках и с многочисленными ящиками. Его-то и потребовалось зачем-то сдвинуть с места. Отец и сын дружно направились к историческому наследию. Сейчас звук их шагов тонул в толстом пушистом ковре.
– Скорее всего, это и есть тот самый буфет.
– Да. Французский, очень старый. Семья миссис Уингейт бережно хранит его уже больше сотни лет. – Леонард снял с открытой полки большой серебряной чайный поднос и переставил его на стол.
Себастьян и сам видел, что экспонат несет на себе печать времени. Да и национальная принадлежность раритета не слишком его удивила. Впрочем, всей этой породистой тщеславной древности он предпочитал линии современные и не препятствующие комфорту.
– И куда же приказано двигать?
Леонард кивнул на пустующий кусок стены возле двери, наклонился и крепко схватил буфет у основания. Себастьян взялся с другого конца. Несмотря на громоздкость, экспонат поддался и вскоре переехал на новое место. Осталось лишь поставить его ровно, вплотную к стене.
В этот момент из соседней комнаты донесся громкий голос Джойс Уингейт:
– И что же ты сделала?
– Я не знала, что делать, – ответил другой голос, который Себастьян сразу узнал, – Совсем растерялась. Просто убежала села в машину и поехала к Люси на свадьбу.
– Ерунда какая-то. Сама подумай, как мужчина может вдруг ни с того ни сего стать геем? Разве такое случается?
Себастьян взглянул на отца. Тот невозмутимо взял со стола поднос и не спеша поставил на его блестящую поверхность серебряные сахарницу и молочник.
– Мужчина не становится геем вдруг, мама. Если подумать, то явные признаки существовали и раньше.
– Какие признаки? Я не замечала ничего подозрительного!
– Ну, например, Лонни питает противоестественную любовь к старинным порционным горшочкам.
Порционные горшочки? Черт возьми, это еще что за штука? Себастьян посмотрел на открытую дверь, из-за которой доносились голоса. В отличие от отца он даже не собирался делать вид, что не подслушивает. Уж слишком любопытным казался ему разговор.
– Многим мужчинам нравятся красивые горшочки.
Так что же, они обе до сих пор даже не подозревали, что парень голубой?
– Ну, назови хотя бы одного, – потребовала Клер.
– Например, тот шеф-повар в телевизионной программе. Не помню, как его зовут.
Ответа не последовало. После долгой паузы Джойс спросила:
– Значит, ты уверена, что все кончено?
– Абсолютно уверена.
– Какой ужас! Лонни так прекрасно воспитан. И так хорошо готовит заливное с томатами.
– Мама, я застала его с мужчиной! Они занимались сексом! В моей гардеробной! Ради всего святого, не упоминай хотя бы заливное с томатами! В задницу заливное!
Леонард бережно водрузил поднос с чайными принадлежностями на прежнее место в буфете. На долю секунды взгляды отца и сына встретились. Впервые с момента приезда Себастьян заметил в зеленых глазах отца искру смеха.
– Клареста, проследи, пожалуйста, за лексикой. Вовсе не обязательно выкрикивать непристойности. Вполне можно обсудить ситуацию спокойно.
– Неужели? Тебя послушать, так мне следовало бы остаться с Лонни лишь потому, что он знает, что и какой вилкой надо есть! Ах да, и еще жует с закрытым ртом!
Снова повисла пауза. Потом Джойс произнесла:
– Полагаю, свадьбу придется отменить.
– Полагаешь? Я так и знала, что ты не сможешь ничего понять, и даже не хотела ничего тебе говорить! Сказала лишь потому, что ты все равно заметишь его отсутствие за обедом в День благодарения!
Голос Клер зазвучал яснее и громче: она явно приближалась к открытой двери.
– Понимаю, что Лонни всем тебя устраивает. Беда лишь в том, что безупречный джентльмен больше не устраивает меня!
Волосы младшей леди Уингейт оказались затянуты в какой-то причудливый узел – аккуратные, гладкие, блестящие, под стать вот этому буфету из красного дерева. А одета она была в белый костюм с широкими лацканами и в темно-синюю блузку, на которой очень эффектно выделялась длинная нитка жемчуга. Юбка не прикрывала коленей. На стройных ногах красивые белые туфли с каблуками наподобие серебряных шаров. Отполированная и наглухо закрытая. Почти монашка. Совсем не похожа на ту Клер Уингейт, которую Себастьян видел совсем недавно. Босая, растрепанная, с черными разводами под глазами, та Клер испуганно прижималась спиной к двери гостиничного номера и беспомощно вываливалась из глупого розового платья.
Возле двери в столовую она снова повернулась к матери:
– Мне нужен мужчина, который не только знает, где у него вилка для солений, но и готов пользоваться ею чаще, чем по большим праздникам.
В глубине комнаты раздался возмущенный возглас:
– Но это, же просто вульгарно? Ты говоришь, как самая настоящая потаскуха!
Клер прижала руку к груди.
– Я потаскуха? Да я жила с голубым! И так давно не занималась сексом, что с полным основанием могу назвать себя девственницей!
Себастьян рассмеялся. Просто не смог сдержаться. Воспоминание о том, как среди ночи она вдруг принялась срывать с себя одежду, не слишком гармонировало с понятием девственности. Клер услышала посторонний звук, обернулась и тут же наткнулась на смеющийся взгляд. В течение нескольких секунд она не могла понять, что к чему. Растерянно, беспомощно сморщилась – так, словно внезапно обнаружила что-то постороннее и абсолютно лишнее. Что-то вроде буфета на непривычном месте или сына садовника в столовой. Щеки ее покрылись легким румянцем, а складка между бровей стала глубже. Но, как и в, то утро в отеле, когда она обернулась и увидела мужчину в экзотическом наряде из полотенца, Клер быстро пришла в себя и обрела уверенность. Провела рукой по вопросам и спокойно вошла в столовую.
– Здравствуй, Себастьян. Приятный сюрприз, не так ли?
Голос звучал вполне миролюбиво и даже приветливо, однако не верилось, что слова хотя бы в малой степени соответствовали ее мыслям. Клер старательно подняла уголки соблазнительных губ, но и подобие улыбки вряд ли можно было считать искренним. Возможно, потому, что голубые глаза не улыбались, а смотрели серьезно, настороженно.
– Леонард, должно быть, в восторге от твоего приезда.
Она протянула руку, и Себастьян сжал узкую ладонь. Пальцы были холодными, но ладонь явно вспотела.
– Ты надолго приехал? – поинтересовалась Клер с выражением глянцевой любезности.
– Сам не знаю, – ответил Себастьян и заглянул в голубые глаза. Ему трудно было определить, рад ли его приезду отец, но вот прочитать мысли Клер оказалось совсем просто. Ее волновало, не проболтается ли он о ночи в отеле. Вон слегка улыбнулся и решил оставить все как есть.
Она попыталась высвободить руку. Интересно, что произойдет, если он не отпустит ладошку? Сумеет ли невозмутимая красавица сохранить самообладание?
Проверять Себастьян не стал – он просто разжал пальцы. Клер дружески обратилась к Леонарду:
– Привет, Лео! Давно не виделась! Я уже успела соскучиться!
Садовник подошел и крепко ее обнял, похлопав по спине, словно ребенка. Также, как в детстве хлопал сына.
– Давненько не приезжала.
– Иногда требуется перерыв. – Клер отстранилась. – И немаленький.
– Твоя мать не настолько плоха.
– По отношению к тебе. – Клер отошла на несколько шагов и опустила руки, показывая, что приветственные объятия закончились. – Полагаю, ты не мог не слышать наш разговор относительно Лонни. – Она обращалась исключительно к Леонарду, словно забыла о присутствии Себастьяна. Как будто он и не стоял в этой комнате так близко, что мог разглядеть своевольные волоски, выбившиеся из прически Клер.
– Да. Очень жаль, что он ушел из твоей жизни, – посочувствовал Лео, слегка понизив голос и выразительно гладя на Клер. Впрочем, мне всегда казалось, что с парнем что-то немного не так.
Себастьян удивился. Если даже его старик подозревал, что жених Клер был геем, то, как же могло случиться, что сама она этого не поняла?
