Держи Меня Крепче. Часть 2 (СИ) - "Душка Sucre" (читаем книги онлайн TXT) 📗
Прекратив откровенно пялиться на нее, я уже собиралась смыться, как вдруг ощутила острую вину из-за Феоклиста. Нет, я не оправдывала его хамского поведения, но уже давно простила, он ведь все свое юношество провел, скитаясь по казематам, страдал воздержанием и девушки в его кругу общения отсутствовали, вот он и не наловчился быть интеллигентным, как Оливер, например, или хотя бы Шер… Нет, сейчас не время думать о том, какое он динамо. Сейчас на повестке дня – Фео.
– Извините, – обратилась я ко всем старушкам сразу, чтобы не обделить ни одну, – а как состояние Феоклиста?
Сера тут же приняла боевой вид, а Грипп затравленный. Афанасьевна же никаких ни тело-, ни мимикодвижений не сделала, лишь ее черные волосы, торчащие из-под платка трепал немного легкий ветерок.
– А что тебе, убивица, надо? – вкрадчиво поинтересовалась Серафима.
– То есть «убивица»? – я побледнела и готова была грохнуться в обморок. – Он что… умер?
– Типун тебе на язык, – хором обрадовали меня Сера и Грипп.
– Ох, прям Гималаи с плеч, – осчастливилась я, плюхаясь на скамью к бабушкам – меня ноги не держали от пережитой секунды потрясения, а распластаться на асфальте я еще не была готова.
– Ты убить хотела, моего драгоценного внучка, да? – прямо на ухо прошипела мне Агриппина.
– Н-нет, – мой радостный настрой как ветром сдуло.
– Хотела-хотела, это у тебя в крови! – знающе опровергла Сера.
– Нет, конечно!
– Молчать, когда взрослые говорят, – вновь осадила меня воинственная сероводородная бомба.
– Вот-вот, – поддержала ее Агриппина.
– Смерть – есть зло, – вновь взяла речь Сера. – А убийство – есть первородное зло, – ой, не знала, что она такой философ. – А ты – отродье Каина!
Мне сразу поплохело. Даже возражать сил не было.
– Да-да, – вновь вставила свои бесценные пять копеек Агриппина. – Ты посягнула на святое!
Лишь Афанасьевна не вмешивалась в разговор и сверлила меня глазками-буравчиками. Ей бы еще трубку в руку – ее вид приобрел бы еще более мистические нотки.
– Он теперь твой жених, – огорошила меня Сера.
– Что? – я чуть со скамьи не свалилась, но бабульки держали крепко, с обеих сторон.
– Что? – одновременно со мной вскричала Грипп, лопая мою барабанную перепонку.
– Да тихо ты, пенсионерина, – шикнула на нее Серафима. – У нее отец бизнесмен, а дядя тоже чёй-то там зарабатывает.
– В партийной газете он работает. Статьи пишет про светлое будущее, – поправила Агриппина, у которой в голове уже заработал счетный механизм. Она довольно подмигнула подруге, ну, как сказать, подмигнула: изобразила на своем лице прогрессирующий нервный тик, а другая ее поддержала, подняв вверх костлявый палец.
– Бабуш-шки, – попыталась я вставить слово и отговорить их от безумной идеи, но мне не дали.
– Молчи, проклятущая бестия. Тебя в семью пустить хотят, не брыкайся!
Агриппина кивнула.
– Но я не хочу замуж!
– Загугли! – проорала мне на ухо Сера и моя вторая барабанная перепонка тоже лопнула.
– А чёт это такое? – шепотом, перегнувшись за мою спину, осведомилась Грипп у всезнающей подружки.
– Это у молодежи значит «иди на три буквы», – также шепотом пояснила та.
– Что за три буквы?
– Заветные. Далекие. Ну, куда посылают.
– В рай? Это заветные… Но ее надо в ад!
– Да не рай, а на @uncensored@! – взбеленилась Сера, а Грипп и я покраснели. – В общем, деточка, замуж мы тебя берем. Феоклистик рад будет…
Серафима потерла руки, а Агриппина запричитала:
– Феоклистик-то у меня с характером…
– И не таких ломали, – успокоила ее Серафима.
Я сидела ни жива, ни мертва, а старухи таранили меня недобрыми взглядами, требуя хоть этой моральной компенсации. Я стала кидать умоляющие взгляды на Афанасьевну.
Та их игнорировала, но вскоре молодым красивым голосом попросила «прекратить балаган».
Кажется, подружницы-бабульки тоже ее побаивались, так что отцепились от меня, а я, не будь дурой, тут же вскочила на ноги, наскоро пролопотала «спасибо», попрощалась с ними и побежала прочь, но вдогонку услышала от антуражной гадалки:
– Смотри глазами, думай головой, а чувствуй сердцем!
Я остановилась, немного опешив, Сера уловила момент и тоже кинула мне в спину:
– Вечером сватать придем. Оденься прилично, не позорь мои седины!
Сделав вид, что не услышала, я дала своему телу ускорение и чесанула на автобусную остановку. Но добрести до нее без последствий явно была не судьба, потому что дорогу мне перекрыла большая черная машина. Из опущенного стекла на меня смотрела радостная физия Оливера.
«Не звони мне больше никогда»? Да?.. Кажется, мои мысли и зрение вошли в диссонанс.
– Оливер? – неверяще спросила я, а моя челюсть, кажется, отправилась искать себе место парковки на бордюре, около моих ног, облаченных по случаю жаркого летнего дообеденного солнцепека во флип-флопы (как научил меня называть обычные сланцы Егор).
– Оливер, – глубоко кивнул друг, продолжая улыбаться.
Нет, определенно, не зря он так популярен среди девушек – его улыбка может свести с ума, даже несмотря на то, что в глазах залегла некая усталость, будто он пол ночи батрачил, таская на своей звездной спине мешки с картошкой и свеклой, а остальные пол ночи мучился бессонницей, осознавая, что тех жалких пятиста рублей, которые он только что заработал, хватит разве что на праздничный веник из полевых ромашек, а никак не на достойный букетище. Но эта искорка усталости не помешала мне поддаться на чары его мимики и я начала лыбиться в ответ. Самопроизвольно. Уголки губ просто не поддаются контролю.
Олли, удовлетворившись произведенным эффектом, поспешно выскочил со своей стороны и, обогнув в три прыжка машину, открыл передо мной дверцу. Мне оставалось только вновь умилиться его безупречным манерам и поблагодарить:
– Спасибо.
– Милая, тут «спасибо» не отделаешься, – заговорщицки прошептал он, а когда я попыталась возразить, приложил палец к губам: – Тсс!
Далее последовал мой жесточайший допрос на тему «Почему ты просил никогда тебе не звонить?», который, он, к слову, выдержал. Оказалось, что у него стащили телефон некие «бесчестные граждане», а потом, видимо, всему списку контактов наотсылали разных дурацких СМСок. Пришлось его пожалеть и простить, а также совместно проклясть антифанатов его творчества.
На все мои дальнейшие попытки узнать, куда мы едем и зачем, он отмалчивался, лишь криво усмехаясь и хитро строя мне глазки. Жалобы на то, что меня ждет подруга с истерикой он игнорировал, говоря, что не задержит меня надолго. Зато его веселил мой «уморительный» вид, а также запыхавшееся лицо, с каким он меня встретил – я же улепетывала от опасных бабулек, еще бы я не была взволнована, и он меня подкалывал на эту тему. Я пыхтела, как допотопный паровоз, но суперидеи Серы и Гриппа раскрывать не стала – об этом хотелось поскорее забыть и не вспоминать, как страшный кошмар. Подумать только – Агриппину в родственницы! Да это же «об стену убиться» покажется легкой смертью…
По пути я также продолжала поглядывать на экран мобильника, в ожидании звонка от Тёмы, но он молчал, и все было глухо, как в танке. В конце концов, Оливер спросил, почему же я не свожу взгляда с экранчика, а потом сразу же сказал, что это я от Шера жду вестей.
– Напиши «Не буду тебе навязываться, но хочу оградить от неприятностей…», – посоветовал он, так и не дождавшись от меня подтверждения догадки, – прибежит как миленький – мужчины трусливы.
Олли довольно усмехнулся, я тоже улыбнулась шутке, затем стала спешно выдумывать ответ, чтобы не посвящать его в мои глупые переживания. Какой-то сотой долей своего подсознания я представляла, что с моим муженьком могло произойти что-то серьезное, но почему-то продолжала быть уверенной, что он не хочет мне звонить – вот так всегда, я предполагаю то, что, по сути, должно меня ранить, а не то, что могло причинить боль ему. Может это и эгоистично, а может, наоборот, не знаю – но думать, что с ним могла случиться беда, мне не нравилось. Таким образом, я соврала другу, что пытаюсь сочинить сообщение для Леси, чтобы она несильно ругалась моему опозданию. Оливер над моими потугами поржал и помог составить СМС, которое я отправила подруге. Она мне перезванивать не стала, но прислала ответ, что смерть моя будет долгой и мучительной, а еще пошловато-извращенской.
