Слабая женщина, склонная к меланхолии - Волчок Ирина (лучшие книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
Аудитория, до этого слушавшая внимательно и серьезно, зашевелилась, заулыбалась и запереглядывалась. Не поверили. Напрасно.
— Не надо, Светлана Алексеевна, — печально сказала Ася. — Дело-то серьезное — работу самого Плотникова пытались испортить! Я не хочу, чтобы виновные отделались пустяками вроде трибунала и травм черепа… Если действительно хоть сколько-нибудь навредили — я сама ими займусь.
Аудитория перестала переглядываться и уставилась на нее с выражением лиц типа «ну, это уж вообще ни в какие ворота». Больной насмешливо хмыкнул.
— Вас это тоже касается, — предупредила Ася, глядя больному в переносицу.
И вышла из палаты, тихо прикрыв дверь. Не очень плотно.
— А она-то что может сделать? — раздался за дверью голос квадратного. — Котенок…
— Она-то как раз может что угодно, — зловеще ответила Светка. — Она такое может сделать, что мне даже представить страшно. Ася Пална у нас колдунья. Так что вы ее лучше не расстраивайте.
Глава 3
Впервые колдуньей Асю назвали соседи тети Фаины. Ася тогда уже начала работать в районной поликлинике. Кое-кто из соседей приходил к ней на прием. Потом домой стали приходить — чего, мол, по поликлиникам таскаться, если доктор рядом живет? Ася сначала сердилась. В самом деле, как люди простых вещей не понимают? Дома у нее ни инструментов, ни оборудования, ни медицинских карт больных, ни помощников… Но постепенно смирилась. В ее дом — вернее, в дом тети Фаины — люди шли не затем, чтобы она очки им подбирала. Чаще всего — за скорой помощью: мелкие, неопасные, но мешающие травмы, соринка в глаз попала, веко чем-то оцарапалось, какая-то насекомая тварь укусила. Постепенно у Аси и дома оказались кой-какие инструменты, перевязочный материал и медикаменты, необходимые для оказания первой помощи при таких пустяках. Пациенты, конечно, эти соринки в своем глазу пустяками не считали. Слух о докторе в соседнем доме ширился. Обрастал легендами о «легкой руке» и экстрасенсорных способностях. Людей приходило все больше. Исцеленные от песчинки в глазу благодарили, уходили, потом приходили с какими-нибудь смешными подарочками и приводили сватов, братьев, деверей или просто знакомых — новых пациентов, страдающих песчинкой в глазу. Тетя Фаина шоколадки и цветочки, которые самостийные пациенты несли Асе, забирала, но с самими пациентами вела себя сурово:
— Вы каким местом думаете, а? Человек весь день на работе, домой приходит — и опять до ночи работа! Сердца у вас нет! На каждого время тратит, силы тратит… Она ж все-таки не колдунья, чтобы в момент такую толпу вылечить! Она ж все-таки руками работает, а не волшебной палочкой машет!
— Да, — смиренно соглашались самостийные пациенты. — Не колдунья. Руками работает. Но руки-то у Аси какие! Куда там любой колдунье…
Но тогда о колдунье говорили еще так, вроде бы для красного словца. А после собаки титул стал практически официальным. Неоспоримым, как клеймо: колдунья.
Собака жила у соседей через дорогу. Огромный беспородный пес с характером как у вохра на пенсии. Не было ни одной проезжающей машины, которую бы он не облаял, ни одной кошки, за которой бы он не погнался, ни одного гостя, которого бы он согласился впустить в дом, и ни одного члена семьи, которого бы он слушался безоговорочно. Более-менее признавал хозяйку — она его все-таки кормила. Но и ей не позволял гладить себя — раздраженно отбрехивался и лез в конуру. Там хмуро пережидал, пока во дворе никого не останется, потом вылезал и опять начинал злобно облаивать машины, прохожих, воробьев, падающий с дерева лист и даже полотенце, сохнущее на веревке. Днем и ночью брехал, никакого покоя от него. Когда облаивать было некого — затевал собачьи скандалы. Высказывал ни с того ни с сего в адрес соседнего собачьего сообщества что-нибудь, наверное, страшно оскорбительное, сообщество тут же хором высказывалось в его адрес — и скандал на полчаса как минимум. Хозяева собак иногда тоже включались: «Да заткни ты свою шавку!» Тогда скандал длился дольше.
Поэтому, когда пес ни на кого не лаял двое суток, все, в том числе и хозяева, от внезапно обрушившегося на них блаженного покоя не сразу поняли, что он просто заболел. Хозяйка заглянула в конуру — там ли он вообще? Не жрет ничего. Пес был там, беспокойно возился, тер лапой морду, поскуливал… Вылез на зов, без интереса тронул носом миску с кашей, перешел к миске с водой, жадно вылакал всю воду, ожидающе поднял морду вверх. Тогда хозяйка и заметила, что у веря один глаз закрыт, дорожка от слез — по всему носу. Уже стали придумывать, как везти его к ветеринару, но тут заметили Асю, которая возвращалась с работы. Сунулись к ней: посмотри больного. Она удивилась: это же собака, а не человек! Хозяйка пса обиделась: да какая разница? Больной — он и есть больной, национальность значения не имеет. Национальность, упомянутая в этом контексте, потрясла Асю до глубины души. Этот аргумент перевешивал все, даже паскудный характер неожиданного пациента. Ася зашла в дом за физраствором, инструментами, салфетками, каплями — и отправилась на вызов.
Пес лежал возле будки, положив морду на передние лапы, и раздраженно порыкивал на хозяйку, которая стояла рядом и растерянно спрашивала у него:
— Ну и как тебя доктор смотреть будет, если ты даже меня не подпускаешь? Что ж теперь — связывать тебя, что ли? Ты чего ругаешься, глупый человек? Лечить-то тебя надо, как ты думаешь?
— Не надо никого связывать, — сказала Ася, усаживаясь перед псом на траву. — Ему и так страшно… Газетки какой-нибудь не найдется? На землю постелить. Не догадалась захватить, привыкла, что всегда все на столе под руками лежит.
Хозяйка торопливо стащила с себя фартук, расстелила рядом с Асей, сама опустилась на колени, с дрожью в голосе спросила, не нужно ли чем помочь… Пес на хозяйку тявкнул. Все-таки на редкость склочный характер. Человек помощь предлагает, а он…
— Человек помощь предлагает, а ты вместо благодарности ругаешься, — упрекнула Ася пса, выкладывая на расстеленный фартук свой дежурный арсенал. — С твоей стороны это странно и даже противоестественно. Помощь, чтоб ты знал, — это многократное увеличение твоих сил и возможностей. Причем без всяких химических стимуляторов, что само по себе уже хорошо.
Она болтала, не особо задумываясь над смыслом слов, как всегда болтала, работая с детьми, стариками и особо нервными пациентами, а сама в это время подтягивала пса за ошейник, укладывала его морду к себе на колени и прикидывала, что можно было бы сунуть ему в зубы, если вдруг надумает кусаться. О, бейсболка сгодится. Сняла бейсболку, положила на колени прямо под песьим носом. Пес пока кусаться не думал, лежал смирно, помаргивал здоровым глазом, слегка вздрагивал ушами, тоскливо вздыхал. Хозяйка, стоящая радом на коленях, кажется, не дышала.
— Слушай, а ты совсем не глупый человек, — сообщила Ася псу. — Мне кажется, что ты даже очень умный человек… И сила воли у тебя есть. Такая выдержка! Всем бы такую… Если ты мне не будешь мешать, то я не сделаю тебе больно.
Она примерилась, как половчее взяться за непривычно шерстистое веко, быстро и осторожно вывернула его и с облегчением вздохнула — глаз был цел. Склера поцарапана сильно, красная, раздраженная — какая-то дрянь колючая в глаз попала, вцепилась под верхнее веко, не хочет слезой вымываться… А вот она, дрянь колючая. Металлическая. Если железо — это мы мигом… Ага, железо, сразу магнитом снялось.
— Ай, — жалобно сказал пес. Но даже не шелохнулся.
— Чего это «ай»? — обиделась Ася. — Не обманывай, пожалуйста, тебе уже совсем не больно. Сейчас еще капли закапаю — и иди гуляй.
Пес, поднявшийся было на ноги, опять улегся на траву и положил башку к ней на колени. — Молодец, — похвалила его Ася, промывая все еще слезящийся глаз физраствором и на всякий случай закапывая левомицетин. — Ты самый смелый из всех моих пациентов… Да, а как пациента зовут?
— Пациент, — странным голосом сказала сбоку хозяйка. — Раз пациент — так уж пусть Пациент и будет… А то ведь его никак не звали. Пес и пес.
