Переполох под омелой (ЛП) - Аурил Нина (читать лучшие читаемые книги txt) 📗

– Хендрикс, – выдохнула я.

Я заметила, что рука красавчика на его члене стала двигаться быстрее, и я стала просовывать пальцы внутрь моей киски глубже, жестче и с большей скоростью. Я выгнула спину, раскачиваясь на своей руке и слушая сопение Хендрикса.

– Черт, Офелия. Звуки, которые ты издаешь, поставят меня на колени, – произнес он.

Я не могла отвести взгляд от моего соседа и ответила Хендриксу криком оргазма. 

ГЛАВА 13

Хендрикс

Мой член дрожал в моей руке, пока я проклинал стены, стекло и улицу ниже за то, что разделяли нас. Я хотел бы прямо сейчас стоять перед ней, касаться ее кожи, от которой исходил особый аромат, но больше всего я желал, чтобы она смогла принять в себя мой болезненно пульсирующий член, пока издавала эти звуки.

– Черт возьми, детка, – простонал я, кончая на свою ладонь, крик оргазма Офелии все еще стоял у меня в ушах. Я выдохнул, стараясь успокоиться, а потом тихо рассмеялся в телефон. – Хотел бы я, чтобы ты видела меня рядом прямо сейчас. Мой член покрыт спермой и блестками с твоей спины.

Как только слова сорвались с моего языка, я понял, что все испортил.

– Ч...что? – мое тело застыло, когда я услышал замешательство в голосе Офелии.

– Эм... Сказал: я так сильно кончил, что могу ощутить покалывания на своей спине?

Это не должно было быть вопросом, придурок.

– Нет, ты сказал не это, – я заметил, как она выпрямилась, сидя на постели.

– Я... – я замолчал, абсолютно не зная, что сказать. Я провел рукой по волосам, а затем взмахнул руками в воздухе, словно слова могли материализоваться прямо оттуда. Однако единственное, к чему привели мои движения – привлекли внимание Офелии. Она перевела взгляд на меня, а все эмоции, должно быть, легко читались на моем лице, поскольку я заметил, как ее глаза расширяются.

– Хендрикс? – это прозвучало не громче шепота. Я не был уверен, что она все поняла, но вздохнул, признавая поражение, и взял телефон с подоконника, чтобы приложить к уху.

– Привет, Офелия, – мягко улыбнулся я.

– О, БОЖЕ МОЙ! – закричала она в трубку. – Это был ты все это время? Как... как долго ты знаешь? – в ее голосе была паника. – Это какая-то шутка? – ладно, это больше походило на гнев.

– Я просто...

– Ты играл со мной все это время? Остин и бал, и... Господи, – это стало последним словом, прежде чем связь оборвалась.

Я нажал кнопку набора номера на своем телефоне и снова позвонил Офелии. И снова. И снова. Я наблюдал, как она меряет шагами спальню, позволяя телефону каждый раз переключаться на голосовую почту.

– Просто возьми трубку, Офелия, – пробормотал я, вновь набрав ее номер. Когда она опять не ответила, я отнял телефон от уха и сердито принялся печатать.

Я: Просто ответь на звонок, чтобы мы могли поговорить об этом.

Офелия все еще не смотрела в мою сторону, но на этот раз, по крайней мере, прочла сообщение.

Я: Пожалуйста.

Она глубоко вздохнула, телефон все еще был в ее руке, когда я снова набрал ее номер, надеясь, что на этот раз Офелия ответит.

Однако она этого не сделала.

Вместо этого соседка положила телефон на кровать и медленно подошла к окну. Офелия смотрела на меня в течение секунд двух, прежде чем потянула за шнурок, закрывая жалюзи.

– Черт! – я кинул телефон на кровать. – ЧЕРТ! – снова прокричал я, даже не уверенный по какому поводу. Я был чертовски смущен.

Я уперся руками в бедра, все еще обнаженный и покрытый блестками. Глубоко вздохнув, я старался разобраться в своих ощущениях. Потрясенный, смущенный, раздраженный, расстроенный, злой? Да, вероятно, злость я сейчас чувствовал острее всего. Злился, что Офелия не поговорила со мной. Злился, что она рассердилась на меня. Злился, что не понял все раньше. В том смысле, это ведь была она все это время.

И почему Офелия вообще на меня сердилась? Это она... она, что? Занималась сексом по телефону с одним человеком, а на следующий день уже трахалась с другим? «Ты поступил также, идиот». И это я был тем, кто схватил ее тогда. Я потер руками лицо, испытывая разочарование. Неудивительно, что Офелия подумала, словно я играл с ней.

Но почему меня это так сильно беспокоило? Она была всего лишь простой женщиной, с которой я пару раз разговаривал.

И занимался самым взрывоопасным сексом.

Я выкинул эту мысль из головы. Мне не нужна Офелия. Что с того, что она смешная. И горячая. Еще любит кошек и Гарри Поттера, ко всему прочему являясь самой забавной женщиной, которая у меня когда-либо была? А у меня их было множество. Я проигнорировал тихий голос в моей голове, нашептывающий, что, вероятно, это все же имело значение, и отправился в душ.

Стоя под теплыми струями, я убеждал себя во лжи. Словно Офелия – не самое красивое создание, которое я когда-либо видел. И что я отчаянно не желал проводить с ней время и трогать каждый ее дюйм. Что не желал выяснять, сколько у нас общего, а в чем мы расходимся. Я уверял себя, что мне никогда не будет интересно, какой она предпочитает кофе, и что ей нравится из еды. Или какой у нее любимый цвет, каким шампунем она пользуется, чтобы ее волосы так чертовски прекрасно пахли.

К тому времени, как я лег в кровать, я убедил себя, что мне совершенно плевать на нее, и что я уже забуду про Офелию к тому времени, как проснусь.

Жалость.

Какая жалость.

Рождественские украшения? Жалкие.

Рождественские песни? Жалкие.

Рождественские фильмы? Жалкие.

Рождественская еда? Жалкая.

Все? Жалкое.

Я опустился на диван и скрестил руки на груди. Пнув полупустую коробку из-под пиццы, лежащую на полу, я продолжал сокрушаться, насколько все вокруг жалкое.

Прошло уже три дня молчания. Ни слова от Офелии. Впрочем, я видел ее. Видел все время. Днем я наблюдал за ней через окно – она вела себя так, словно совсем ничего не случилось, а ночью я видел ее во сне – обнаженную и извивающуюся подо мной.

Что еще хуже, я испытывал скуку. У меня не было никаких поводов для встреч и не было Картера рядом, чтобы сделать меня счастливым. По телевизору было нечего смотреть, а все рождественские покупки уже были сделаны. Никакая книга не могла удержать мой интерес, и даже пицца утратила свою привлекательность.

Я подошел к телефону, лежащему на кофейном столике, и проверил, не отключил ли его случайно, а потом просмотрел свои сообщения – вдруг упустил что-нибудь от Офелии. Ничего.

Я звонил ей шесть раз и отправил двенадцать сообщений. Я установил лимит на четыре смс в день, поскольку пять уже могли бы считаться сталкерством. Выругавшись про себя, я стал печатать.

Я: Как бы ты назвала кучу котят?

Я: Мяульбрус.

Я сел и принялся ждать. Крошечный проблеск надежды, что на этот раз она ответит все еще жил во мне.

Я: Давай, Кошачий Вор. Перестань упрямиться.

По правде, я не знал, как достучаться до нее. Покачав головой, я кинул телефон на стол, а потом поднялся и подошел к окну. Этим утром в ее квартире не было никакого движения.

Я обернулся, заметив, что Бо просыпается после его утреннего сна.

– Что мне делать, приятель? – я наблюдал, как он потянулся и, клянусь, закатил глаза, прежде чем спрыгнуть с дивана и направиться к моему чертежному столу. Бо уложил свою задницу прямо на маску с увядшей омелой, которую я носил на балу, и посмотрел на меня. Я отвел взгляд. Бо мяукнул, и я снова посмотрел на него. И тут Борегард покатил по столу один из маркеров, медленно приближая его к краю. Когда тот упал на пол, в моей голове родилась идея.

– Бо, – произнес я, целуя его в макушку. – Ты – чертов гений. 

ГЛАВА 14

Офелия

Одна вещь, которую стоит знать обо мне?

Я могу притворяться, что все чертовски прекрасно. Буду сидеть за столом и писать норму слов в день, как всегда делала. Я использовала свое писательство как убежище, доспехи, поэтому вы никогда не увидите меня несчастной. Я слышала, как постоянно пищит мой телефон, сообщая о новом сообщении, но никто не застанет меня за их чтением – несмотря на то, что я чувствовала себя пустой без них. По мне невозможно понять, что внутри меня разрасталась огромная дыра. Я не нажимала кнопку принятия вызова, даже если сильно хотела – особенно ночью, когда мне одиноко в постели. Только там я снимала свои доспехи, позволяя себе читать смс от Хэна.