Бархатная Принцесса (СИ) - Субботина Айя (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
Я не ищу себе оправданий, не пытаюсь найти какую-то красивую причину, почему приехала поздним вечером к молодому женатому мужчине. Мне не нужен фиговый листок, чтобы прикрыть очевидную истину: я приехала, потому что хотела приехать.
Наверное, Оля права — я совершенно пропащая никчемная женщина, даже если точно знаю, что никогда не переступлю с Каем черту. Мне просто необходимо его увидеть. Глотнуть его, как сладкую газировку, потому что в моей жизни так много марочных вин и коньяков, что я разучилась чувствовать вкус лимонада и пепси.
Поднимаюсь по ступеням, выискивая взглядом нужный номер квартиры, который еще вчера выболтала Оля. Мне навстречу спускается пожилая женщина в домашнем халате, которую немилосердно тянет по ступеням криволапый мопс. Мы обмениваемся взглядами, она пытливо, будто рентгеном, изучает бумажный пакет в моей руке, и я с трудом проглатываю желание спрятать его за спину. Кажется, даже выцарапанные на стенках рисунки смотрят с осуждением. Решимость шатается, словно колченогий стул.
Опираюсь ладонью на стену, обещая себе отдышаться — и еще раз хорошенько подумать, что я делаю. Но слева раздается щелчок, шорох открывшейся двери — и знакомый простуженный голос говорит:
— Привет, Принцесса.
Поворачиваюсь и до крови прикусываю нижнюю губу. Боли не чувствую, потому что от увиденного меня наотмашь стегнуло чистое раскаленное желание. Такое сильное и изматывающее, что от него не спрятаться ни за одной из заповедей.
Кай в одних только шортах: коротких, всего на пару пальцев ниже бедер. И я могу любоваться его крепким ровными ногами с поджарыми икрами и мускулистыми бедрами. Редкие темные волоски покрывают только часть ноги от косточки до колена, и я так отчетливо представляю их жесткое трение, когда наши ноги сплетутся, что чувствую себя полностью обнаженной перед этим мальчишкой. Его полный охотничьего азарта взгляд невозможно трактовать двусмысленно: он нарочно встречает меня так. Нарочно прямо сейчас облокачивается локтем о дверной косяк и потирает губы большим пальцем.
— Я голодный, Принцесса. Не накормишь — придется съесть тебя.
Я едва ли могу пошевелиться. Просто стою, словно вросла в бетонный пол площадки, словно даже стены говорят мне: «Не надо, не делай этот шаг». Я не сделала ничего предосудительного, но сожаление уже вгрызается между лопатками.
— Это тебе, — я все-таки делаю шаг — всего один, но он сжигает все мои силы — и протягиваю Каю бумажный пакет. — Вместо порванной.
Он демонстративно складывает руки на груди и отходит вглубь квартиры, освобождая мне путь. Я знаю, что это мышеловка, я даже вижу морковку, которая соблазнительно болтается над пропастью, в которую я обязательно упаду, если не смогу устоять. Я словно смертница, которой подали последний в ее жизни ужин — Кая. И я знаю, что все рухнет, стоит только прикоснуться к нему.
Наше тяжелое молчание нарушает звонок моего телефона. На экране имя Олега — и я сглатываю, чувствуя себя последней мерзавкой. Наверное, лучше не отвечать: отдать Каю футболку, выйти в отрезвляющую прохладную ночь и перезвонить. Сказать мужу, что не услышала, задержалась, упаковать вранье в красивую оберточную бумагу. Не для Олега — для себя. Но я выбираю зеленую клавишу «Ответить» и слышу в трубке голос Олега: он извиняется, отчаянно пытаясь перекричать странный шум на заднем фоне. Мы обмениваемся короткими фразами, и все это время Кай буквально уничтожает меня взглядом. Олег говорит, что у него какая-то важная встреча, которая затянулась, и что он вернется поздно. Для приличия интересуется, как у меня дела, чем я занималась весь день, но даже не дает мне шанса ответить. Говорит, что должен идти и что у него для меня сюрприз, который он обязательно покажет завтра, и вообще собирался держать язык за зубами, но, чтобы скрасить мое одиночество…
Я не успеваю дослушать: Кай, шлепая по полу босыми ногами, решительно вынимает телефон из моих рук и наглухо его выключает.
— В жопу его, — говори коротко и безапелляционно. — И не смей включать телефон, когда у меня. Это наше первое правило: со мной — значит, моя.
Почему я даю взять себя за руку? Почему иду следом, переступая порог квартиры и вздрагиваю, когда Кай закрывает за нами дверь. Почему не говорю, что его условия и правила просто смешны и нежизнеспособны, потому что я не собираюсь больше приходить?
И самое главное: почему все еще молчу, когда Кай, прислоняя меня к двери, опускается на корточки, чтобы снять с меня туфли?
— Правило два, Принцесса: больше не приходи в джинсах.
— В чем же приходить? — бормочу, глядя на него сверху вниз.
Кай обхватывает мою лодыжку двумя ладонями, скользит пальцами вверх, до колена, поглаживая ямочки так, будто это особенный ритуал, требующий осторожности и сосредоточенности. У Олега ладони мягче, намного мягче. И он никогда не трогал меня вот так — как будто имеет право на каждую каплю крови в моем теле, на каждый мой вдох и каждый разряд под кожей.
— Мне нравятся юбки, Принцесса, чем короче, тем лучше. Платья в пол, с длинным разрезом вот здесь. — Он так естественно чертит линию вверх по моему бедру, что я мысленно перебираю весь свой гардероб в поисках подходящего наряда. — Можно короткие шорты, не ниже колен. У тебя красивые колени, Принцесса.
Он поднимается, вопросительно смотрит на бумажный пакет, и я достаю футболку, мысленно благодаря высшие силы за эту паузу. Если брак — это железная решетка, то между нами их две, и они перекрестные.
— Кажется, твой размер.
— Спасибо, — говорит он и забрасывает ее на плечо.
— Не хочешь примерить? — Я молюсь на его «да», потому что, невзирая на видимые последствия вчерашней драки, видеть его почти… голым — это слишком.
— Хочешь меня одеть, Принцесса? — Кай без труда разгадывает мой план.
— Да, — соглашаюсь я. У нашего диалога вкус странной обнаженной правды. Мы говорим, как люди, которые знают друг друга тысячу лет, и в какой-то прошлой жизни вместе собирали звезды с Млечного пути, но по какой-то причине делали это молча, а теперь наверстываем упущенное.
— Что-то в наших плоскостях не сходится: ты хочешь меня одеть, я хочу тебя раздеть. Жизненно необходим общий знаменатель.
Он упирается ладонью в дверь у меня за головой, нанизывает на свой тлеющий взгляд и без всяких колебаний расстегивает одну за другой пуговицы на джинсах. Скользит пальцами вверх, и я судорожно втягиваю живот, когда Кай обводит впадинку пупка.
— Сними их, — еще один приказ.
— Ты не в себе, если думаешь…
— Просто, блядь, сними свои чертовы джинсы, Принцесса.
И я подчиняюсь. Стягиваю сначала до бедер, а потом ниже, чтобы ткань свободно стекла по ногам. Переступаю через эту джинсовую лужу, до сих пор не соображая, что происходит и почему я до сих пор здесь.
Кай опускает взгляд, разглядывает мои бежевые «танга» — и его ресницы на миг трепещут.
— Так значительно лучше. Пойдем, удивишь меня своими кулинарными талантами.
За руку, как ребенка, ведет на кухню, и за каких-то несчастных десять шагов я успеваю перебрать сотни причин, почему он так запросто остановился. Не понравилось то, что увидел? У меня хорошее тело, я занимаюсь спортом и бегаю каждое утро, и мне совершенно нечего стыдится, но может быть…
Когда мы заходим на его кухню, поток моих мыслей словно перекрывает железобетонная дамба. Желтые обои в ярких оранжевых подсолнухах, красивая плитка в тон, встроенная мебель и кухонная техника. Стальной двухдверный холодильник. И даже на подоконнике кованная подставка с цветами.
— Я не свинья, — словно читает мои мысли Кай. — И не нищенка-побирушка.
Последние слова звучат так, будто он адресует их не мне, а всему миру. И я понятия не имею, что ответить, чтобы не задеть его неосторожным словом. Поэтому трусливо сбегаю со скользкой дорожки неприятного разговора, уводя его в сторону сочных перемытых овощей на блюде в центре стола. Болгарский перец, баклажаны, зелень и даже базилик.
Сзади меня у Кая громко и выразительно урчит живот. Оборачиваюсь, чтобы подшутить над ним и впервые замечаю, как он тушуется: подбирает губы в стыдливой усмешке и сетует: