Враги вроде тебя (ЛП) - Мартин Анника (читать книги полные .TXT) 📗
Всхлипнув, он извивается и начинает выстреливать. Первый пульс попадает ему в плечо. Он кончает ритмичными мощными струями, протяжно постанывает и матерится. Бессмысленный поток ругательств срывается с его губ.
— Ох, черт. Господи боже, как же…
Наблюдая за ним, накрываю ладонью болезненно разбухший член и проклинаю тот факт, что ничего не могу с этим поделать.
Закончив, он подается вперед и, удерживая равновесие, рукой упирается в пол. Он как выжатый лимон, покрыт собственной спермой, грудь из-за приложенных усилий тяжело вздымается. Он офигеть как прекрасен.
Уилл.
«Уилл».
Разглядывая его, пока он приходит в себя, мне приходит в голову, что в течение последних нескольких минут этот мужчина был полностью в моей власти. И это чувство самое лучшее в мире. Как он мне доверился. Мне — своему врагу.
Стоит задуматься о случившемся, на меня накатывает чистейшее благоговение.
Но когда Уилл наконец-то поднимает на меня взор, выражение его лица меняется. Нужда испарилась. Теперь он настороже. Полон раскаяния. Он бросает взгляд на «люгер» в моей руке, и я тут же жалею, что не могу вышвырнуть чертову штуковину куда подальше… вышвырнуть и броситься к нему. Поднять на ноги и завладеть его губами. Но уже и эта возможность потеряна. Беру пистолет поудобнее и невозмутимо смотрю на него в ответ.
— Ну, это было то еще шоу, Уилл. В общем и целом очень занимательное.
В этот раз, когда я произношу его имя, он вздрагивает и резко закрывает глаза.
— Теперь убьешь меня? — ровным тоном спрашивает он. Подавленное выражение на его лице невыносимо.
Тем не менее вынуждаю себя натянуто улыбнуться.
— Не сразу. Сначала несколько вопросов.
— Например?
— Например, кто ты?
— Незначительная персона. — Он пытается подняться.
— Оставайся на полу, дорогуша. — В моем вкрадчивом голосе звучит угроза. — Ты мне больше нравишься на коленях.
Он замирает, взгляд не отрывается от меня. Расслабленный член примостился на бедре. Уязвимый.
— Ты с управлением, — выдаю я.
— Нет.
— Тогда с кем?
— Ни с кем, — отвечает он.
Хохочу.
— Ты никто и ничего не знаешь.
— Я не говорил, что ничего не знаю, — спокойно отзывается он.
Симулируя скуку, вздыхаю.
— Тогда просвети меня. Что ты знаешь?
Он глядит на меня горящим взглядом.
— Я знаю, что Сергей Ползин должен умереть. — Уверенный голос дрожит.
Я с ним не спорю. Боже, да я сам фантазировал об убийстве Ползина, но здесь все иначе. Уилл пылает убежденностью мученика. Очевидно, здесь нечто личное. Без сомнений, Ползин ответственен за смерть какого-то знакомого Уилла.
Снова вздыхаю.
— Довольно неловко. Ты же понимаешь, что я не позволю тебе убить моего босса. Ты не оставляешь мне выбора.
За фасадом чрезмерной усталости скрываю поднимающуюся тошноту. Неужели ему ясно, что я смогу сделать что угодно, кроме как засадить в него пулю? Вот бы он согласился на сотрудничество, отступился.
Либо до него доходит, либо он отказывается подыгрывать, потому что смотрит мне прямо в глаза и произносит:
— Ползин умрет.
Дерьмо.
Теперь мы зашли в тупик.
«Тебе несвойственно оставлять дела незавершенными...»
И как раз в тот момент, когда я готов сделать то, что требуется, крепче обхватываю «люгер» и поднимаю дуло вверх, раздается резкий и решительный стук в дверь.
Звучит женский голос, мягкий, но настойчивый.
— Уилл, открывай. Нас ждет Фитц.
Уилл глядит на меня.
Это один из таких моментов — сейчас или никогда. За прошедшие два года моя жизнь строилась на подобных мгновениях, на моей способности действовать в кризисных условиях. Преодолевать невозможную черту между действием и бездействием. Менять ход событий.
Все, что мне нужно сделать, — нажать на курок. Ничего такого, чего я не делал бы раньше. Выстрелить один раз, потом выскочить на балкон. К тому моменту, как женщина войдет в номер, я уже буду далеко.
Мы пялимся друг на друга, Уилл и я. В приглушенном освещении его глаза мерцают. Чувствую момент, когда он принимает решение и шевелится.
— Минутку, — кричит он. Потом медленно поднимается и встает в полный рост. Обнаженный. Темные глаза бросают мне вызов.
И все-таки я не стреляю.
Оружие направлено на него, но рукоятка скользит в руке. Дрожит. По мне пробегают мурашки.
Не могу.
Из-за того, что за последние два года я натворил, многие могли бы поседеть. Меня постоянно поражала моя способность исполнять самые отвратительные приказы. Арчи говорит, именно поэтому меня и считают хорошим агентом.
«Иногда для достижения благих целей стоит заглушить совесть».
Убийство этого мужчины — Уилла — далеко не самое худшее, что меня просили выполнить. Да ради всего святого, он — прямая угроза моему заданию.
Но… не могу.
Сердце колотится. Опускаю пистолет.
Он не двигается. Жду, что он на меня набросится. Но он просто рассматривает меня так же, как я рассматриваю его.
Опять стук в дверь.
— Уилл, поживее!
— Иду, Вагнер, — не отводя от меня взгляда, кричит он. — Дай мне секунду.
— Ничего не кончено, — говорю я и пячусь к балкону. Голос звучит странно.
— Разумеется, — отвечает он.
Взгляд по-прежнему сосредоточен на нем, меня скрывают тонкие занавески и тут же окружает тьма. Сквозь прозрачную ткань я вижу, что он стартует за мной, но слишком поздно.
Спрыгиваю с кованых железных перил и двигаю в темноту.
Глава 9
Уилл
Месяц спустя
Лондон
Десять вечера. Нахожу парикмахерскую в тихом переулке в Камден Тауне, она расположена последней в ряду убогих торговых площадей. Остальные предлагают татуировки, пирсинг, бонги4, благовония и тому подобное. Возле этой стоят два лысых голых манекена, украшенные сказочными огнями, и огромное черно-белое фото парня с асимметричной стрижкой и сверкающими серьгами.
На двери висит табличка «закрыто». Стучу дважды и жду. Интерьер освещается голубыми неоновыми огоньками. Нагибаюсь и всматриваюсь в темное окно. Мне видны лишь манекены и обернутые вокруг их рук и ног гирлянды.
Тень шевелится, потом подходит к двери. Делаю шаг назад. Миг спустя дверь распахивается. На меня глазеет женщина с синими волосами, вопросительно вздергивает бровь.
— Меня прислал Грег, — поясняю я.
Женщина кивает и впускает меня в помещение, где полным-полно сумасшедших кожаных костюмов, цепей и прочего.
— Я Андреа. На сегодня твой стилист.
Я в Лондоне, но акцент у женщины такой же, как у меня, — американский. Может, бостонский? Она закрывает дверь и защелкивает замок.
Ее лицо освещается синим. Полагаю, мое лицо тоже, и появляется ощущение, что впереди ждет самое худшее, если судить по посылаемой ею в мой адрес усмешке.
— Твоя подружка уже здесь.
— Что-то смешное?
Она окидывает меня взглядом с головы до ног, потом отворачивается и ведет меня мимо фенов.
— Случается, что одни задания веселее других.
Издаю стон и следую за ней.
— Не переживай. У меня уже есть представление о твоей клубной личности. Все будет идеально, идеально, идеально. Ничего плохого.
«Ничего плохого». Веры не прибавляется.
— Если можно использовать черный...
Андреа приподнимает занавеску. Ныряю в заднюю комнату, где на высоком стуле сидит Вагнер. На ней надет сложный облегающий комбинезон — змейки, кнопки и крючки. Такой прикид здравомыслящий человек ни за что не нацепит.
